В российский прокат выходит «Жизнь и смерть Джона Ф. Донована» — англоязычный дебют франко-канадского вундеркинда Ксавье Долана и один из самых звёздных фильмов года. В кадре появились Кит Харингтон из «Игры престолов», Натали Портман, Сьюзен Сарандон, Кэти Бейтс, Майкл Гэмбон. Долан полностью вырезал линии с актрисами Джессикой Честейн и Беллой Торн. Из-за подзатянувшегося монтажа картина пропустила Канны, и премьера состоялась на фестивале в Торонто.
В наши дни восходящая голливудская звезда Руперт Тёрнер (Бен Шнетцер) дает интервью журналистке (Тэнди Ньютон). Материал навязал редактор, поэтому слушает она нехотя и считает минуты до самолёта — скоро ей лететь на другой конец планеты, где творятся настоящие дела. Руперт предубеждение чувствует, но всё равно говорит, потому что уверен в своей истории. Много лет назад, будучи мальчиком, лишь мечтающим о карьере артиста, он написал письмо своему кумиру из популярной мыльной оперы Джону Ф. Доновану (Кит Харингтон). И тот ему ответил! А затем отвечал целых пять лет.
Почти про каждого большого режиссёра говорят, что он всю жизнь снимает один и тот же фильм. Но в случае с Доланом эта банальность верна в полной мере. Каннскому любимцу и баловню судьбы всего 30. «Жизнь и смерть Джона Ф. Донована» — его седьмой за десять лет фильм (а восьмой выйдет на российские экраны совсем скоро, в ноябре). И уже десять лет он переносит на экран одни и те же темы, порой буквально используя один и тот же сюжет (например, «Мамочка» — почти буквальный ремейк его первого фильма «Я убил свою маму»). Но каждый раз умудряется найти новые слова.
«Жизнь и смерть Джона Ф. Донована» тому удивительный пример. Из уже знакомых кубиков Долан собрал неочевидную конструкцию. Нам рассказывают две параллельные истории новоявленных друзей по переписке, которые зеркалят друг друга. Руперт (его в юности играет Джейкоб Тремблей, один из самых востребованных юных актёров Голливуда) пишет Доновану о проблемах с мамой и травле одноклассников. А в ответ Донован откровенно рассказывает уже о своих проблемах с мамой и нетерпимости киношной среды. Всё из перечисленного Долан пережил и сам. Даже детское письмо звезде было — правда, адресат — Леонардо ДиКаприо — ему не ответил.
И что приятно, ни о чем в этой картине нельзя говорить однозначно. Любая версия событий одинаково возможна. Прекраснодушные натуры имеют все основания верить, что Донован действительно был таким — ранимым, искренним, способным дружить с подростком без какой-либо задней мысли. Вероятно и то, что мальчик сам всё придумал. Наделил симпатичной личностью экранную тень, написал себе десятки писем от её имени, а потом поверил в собственную фантазию. И прожил жизнь по примеру человека, которого никогда не существовало, но следовало бы выдумать.
К сожалению — теперь пришёл черед говорить о плохом — оседлать иную языковую стихию режиссёру не удалось, как уже было не раз со многими авторами до него. Почему-то искренность и эмоциональность Долана на английском языке слышится как претенциозность. Чувство меры куда-то испарилось: много слёз, много криков и пошлые приёмы вроде примирения под дождем под поп-хит. То ли актёры — великие, прекрасные — оказались не те. То ли оттенки фатально потерялись в переводе. То ли материал, казавшийся неисчерпаемым, всё-таки иссяк — кирка бессильно царапает камень...
Николай Корнацкий
