После полета на Марс двое космонавтов решили жениться

Марс может сделать из мужчины настоящего Геракла и научить ладить с самыми разными людьми. К такому выводу пришли участники 105-суточного эксперимента, имитирующего полет на Красную планету, который не так давно завершился в стенах Института медико-биологических проблем РАН. Их было шестеро — четверо россиян, француз и немец. Молодым исследователям от 25 до 36 лет. До сих пор о ходе эксперимента его участники так подробно не рассказывали. И вот сегодня все о жизни в «открытом», точнее, закрытом космосе «МК» рассказал один из участников путешествия — российский космонавт Олег Артемьев.

— Что подтолкнуло вас на участие в столь необычном путешествии?

— В 2003 году меня отобрали в отряд космонавтов РКК «Энергия». Окончив общекосмическую подготовку, я получил квалификацию космонавта-испытателя. Сейчас жду, когда меня зачислят в экипаж на космический полет. Конечно, мне показалось интересным принять участие в полете на Марс, пусть даже имитируемом. Все равно приобретаешь некий опыт, испытываешь себя. Кроме того, мой приятель космонавт-исследователь Сергей Рязанский (командир экипажа. — Прим. авт.) попросил помочь. Еще одна цель — заработать деньги на свою свадьбу с любимой девушкой Аней.

— Какой из экспериментов в ходе «полета» вам запомнился больше всего?

— Сложно сказать… Ведь на борту было поставлено более 70 экспериментов. В частности, ученые хотели определить зависимость психоэмоционального состояния человека от состава слюны. У нас было круглосуточное дежурство раз в шесть суток. Кстати, это довольно тяжелое испытание. Ночью мы следили за состоянием различных приборов, делали записи в журнале. Параллельно ставили этот эксперимент — за щеку засовывали тампон, который впитывал слюну. О результатах не могу сказать — не знаю. На корабле было много пробирок, в которые собирались анализы. Полученные данные очень важны, специалисты их будут еще долго изучать.

— Психологический аспект больше всего интересовал ученых, все-таки коллектив-то международный собрался. Возникали трения у «марсиан»?

— Нет, члены экипажа относились друг к другу терпимо. Мы не поссорились, не разругались. К слову, для своеобразной психологической поддержки в кают-компании мы повесили доску с фотографиями известных людей из разных стран — Петра Первого, Шарля де Голля, Николя Саркози и т.д. Немец Оливер Кникель разместил герб родного города Кельна, француз Сирилл — эмблему авиакомпании, где трудится.

— А на каком языке общались с коллегами-иностранцами? Удалось им выучить русский язык?

— Это была смесь языков — английского и русского, периодически французского, немецкого. А я выучил некоторые их типовые фразы из словарей. Случалось, скажешь что-нибудь Сириллу по-французски, а он расплывается в улыбке — ему приятно. И Сирилл, и Оливер заговорили у нас по-русски. Конечно, может, это еще не стопроцентное владение языком, но у них пропал акцент — и речь стала чище.

— У Оливера Кникеля на «корабле» был день рождения. Какие презенты ему преподнесли?

— Еще до нашей экспедиции для Оливера приготовили два пакета с презентами. Естественно, он этого не знал, все оказалось сюрпризом. Подарили ему книгу «Мировая пилотируемая космонавтика» на русском языке с нашими подписями. Он был жутко доволен. А его девушка презентовала часы. Лично я преподнес комплект бумажных звездочек и планет. Этими фигурками (они светятся в темноте) Оливер мог украсить свою каюту.

«В бане мы собирали пот»

— Расскажите немного о бытовой жизни на «корабле». Возникали у «марсиан» какие-либо проблемы?

— Наше пребывание в «бочке» (экспериментальный комплекс выглядел как четыре бочки, соединенные между собой шлюзами) проходило немного монотонно. Вообще самым главным был определенный режим труда и отдыха. Если ты выспался ночью плюс процедуры с утра, то весь день чувствуешь себя заведенным. Мы вставали примерно с 7 до 8. Известно, что из-за замкнутых пространств, где нет смены дня и ночи, у человека возникает сдвижка по времени вправо. Вроде уже 23.00, а отдыхать не хотелось. Мы старались отправиться в кровать как можно раньше. К примеру, я ложился спать с 23.00 до 1.00, а просыпался в промежутке с 6.00 до 8.00, причем самостоятельно, не по будильнику. По ночам мне снились Земля, природа, родные, любимая девушка. Были у нас и сони. Так, француз Сирилл Фурнье (он сова по натуре) любил поспать с утра. Иногда нам приходилось его расталкивать! Но я списывал это на службу Сирилла в авиации, там важен сон. Ведь как летчик поспит, так он и поведет самолет. Поэтому француз уделял много времени на сон и из всех нас был наиболее активный и живой. Самый естественный цвет лица, ясные глаза — это все Сирилл. Я перенял опыт европейца, сейчас стараюсь отправляться на сон раньше.

— А как обстояло дело со здоровьем, никто не жаловался на недомогание?

— У нас был доктор Алексей Баранов — квалифицированный врач-уролог. Все предпосылки к какому-либо недомоганию он гасил заранее. Алексей контролировал давление, температуру испытателей. Я думаю, что в случае чего он мог бы и аппендикс вырезать. У него был огромный набор инструментов, в том числе стоматологических. Откровенно говоря, мы больше всего боялись, что заболят зубы. В том, что никто из экипажа не захворал, — целиком заслуга Алексея. Кроме этого он следил за гигиеной — чтобы чистили зубы, мыли руки перед едой.

— Понравилась ли испытателям организованная для них баня?

— О да, баня — это шикарная вещь. Сначала мы посещали эту термокамеру (в ней воздух нагревался до 60 градусов, обдувал испытателей и создавал эффект сауны) раз в неделю, но потом решили наведываться туда два раза. Иностранцы тоже с удовольствием ходили в баню. Вообще она была у нас как часть эксперимента — мы собирали пот, по которому можно было следить за водно-солевым обменом веществ у человека. Вообще скорее всего в межпланетном полете сауна тоже будет организована.

Австрийский ресторан в космосе

— Насчет питания исследователей… Как распределялась еда на «корабле»?

— У нас назначался дежурный, который с вечера или утра набирал комплект еды на день, а затем разогревал блюда перед завтраком, обедом, ужином. Продукты были разложены по всему холодильнику. Скорее всего в следующем 520-дневном эксперименте еда на каждый день будет в коробочках. Ведь из-за того, что мы иногда долго искали продукты, с морозильником возникли технические проблемы — он не выдержал тепловой нагрузки.

— Насколько рационально использовали запас еды?

— Я не врач-диетолог и не специалист по питанию, поэтому могу рассказать только о своих ощущениях и предпочтениях. Количество еды и ее состав были тщательно просчитаны, в частности, по калориям, витаминам и другим пищевым компонентам. Блюда были европейскими и российскими, потому что меню разрабатывалось совместно нашими и немецкими учеными.

Вообще набор блюд сразу показался похожим на меню в каком-нибудь австрийском ресторанчике. Меня все полностью устроило и понравилось. Я так «на воле» не питаюсь, хлопьев у меня на завтрак никогда не бывает, джемов с медом — тоже, обычный мой завтрак — это творожная запеканка или каша с котлетой и чаем. Если я не наедался завтраком, то съедал что-нибудь из первого перекуса, тем более что если было много экспериментов, не хотелось потом отрываться от работы на перекус.

— Ходили слухи, что некоторым членам экипажа в рационе не хватало мяса. Так ли это?

— В обычной жизни россияне привыкли кушать мясо на обед и ужин, а на «корабле» была скорее европейская кухня. В частности, ужин — как у нас десерт — к примеру, сладкая каша с кусочками апельсинов или пирог. Россияне с детства ожидают увидеть суп как первое на обед. А на «корабле» потчевали обычно сразу вторым блюдом и пирожком, к примеру, а крем-суп, например, был запланирован на ужин. Такой порядок был сначала непривычен, но я с удовольствием все съедал и даже вылизывал тарелку, потому что вкуснотища.

Нам еще давали баночки с детским питанием. Это сначала удивило, но специалисты по питанию объяснили, какой в этом смысл: во-первых, за счет детского питания компенсировался недостаток фруктов и овощей, в общем, так необходимой для пищеварения клетчатки. Во-вторых, некоторые баночки содержали вкуснейший творожный крем, который дополнял наше питание молочными белками. Приемы пищи четко были расписаны по времени — в 9.00, 13.00, 19.00 и т.д. Конечно, нам помогла не только правильно подобранная и рассчитанная диета, но и определенный распорядок дня. А для профилактики мы занимались физкультурой — каждый день по часу-два. В общем, соблюдение режима труда и отдыха, четкий распорядок питания в одно и то же время (без переедания на ночь, что за мной водится), полное отсутствие вредных привычек привело к тому, что некоторые из нас потеряли несколько лишних килограммов и нарастили мышечную массу. Можно сказать, стали эдакими геркулесами. Если при входе в «корабль» я подтягивался еле-еле 3—5 раз, то теперь сила моих мышц возросла — и я спокойно подтягиваюсь 15 раз. По своему состоянию хочу сказать, что так хорошо и легко я себя давно уже не чувствовал. В общем, здоровый образ жизни привел к идеальным пропорциям и прекрасному самочувствию.

— Первопроходцы выращивали помидоры черри, салат, клубнику. Вкусными ли оказались овощи с огорода?

— Вообще, всем этим хозяйством заведовал наш командир Сергей Рязанский. Он отвечал за грядки, собирал урожай, а также записывал, что и за сколько дней выросло. В нашей оранжерее много чего росло — и редиска, и мизуна. К слову, все очень вкусное. Примерно раз в неделю на нашем столе был салат из выращенных нами овощей. По моему мнению, та оранжерея, которая была на корабле, маловата. Я считаю, что ее надо расширить как минимум в шесть раз. Чтобы на каждый прием пищи была свежая зелень.

Без дрели в космосе — никуда

— Как проводили свободное время?

— Я читал книги, у нас была огромная библиотека. Также обустраивал наше жилище, в частности, наклеивал картины на стены. В общем, старался, чтобы всем было уютно. Что же касается музыки, то ее и так было много. Ведь она звучала даже во время занятий физкультурой. Поэтому на досуге хотелось тишины.

Иногда с иностранцами вел исторические дискуссии. К слову, мнения о тех или иных событиях у нас были единодушны. Вообще мы все сильно сдружились.

— Сталкивались ли с поломкой бортового оборудования? Как в этом случае выходили из ситуаций?

— На корабле была ремонтная мастерская. Она оказалось очень востребованна. Основную задачу по ремонту возложили на меня, но в случае необходимости я привлекал ребят. Получалось так, что в среднем за 105 дней каждый испытатель обращался к мастерской по 550 раз! Например, чтобы взять инструменты или что-либо отремонтировать. Так, ломались холодильники — в какой-то момент они сильно заморозились, и нам пришлось восстанавливать режим их работы, возникали сложности с вентиляцией, выходили из строя тренажеры в спортивном зале. Кстати, мы долго ремонтировали силовой тренажер. Также время от времени меняли фильтры для очистки атмосферы модуля.

Как оказалось, набор инструментов был недостаточен. В следующем «полете» в мастерской обязательно должны быть дрель, а также техника для сварки, пайки, сверления. Также очень не хватало запасных инструментов, материалов.

— Когда корабль оказался на орбите Красной планеты, возникли задержки связи и ответ приходилось ждать по 40 минут. Этот факт вызывал некое раздражение?

— Скорее, это было непривычно. Особенно когда шли ремонтные работы и необходимо было срочно получить совет. Получалось так, что ответ ждать долго, а принимать решение надо быстро.

— Получали весточки от родных во время полета?

— Вся информация шла через ЦУП, и где-то раз в неделю нам сбрасывали сообщения. В частности, доставлялись новости космонавтики в виде pdf-файлов. Европейцам присылали видеоролики некоторых событий, мы их тоже смотрели. Объем информации был лимитирован, и мне ее хватало. Вообще, самое тяжелое на корабле для меня — разлука с родными, друзьями. Монотонности я не почувствовал. Моя подруга Аня раз в неделю посылала мне письма, меня не забывали друзья, родители. Могу сказать, что личная переписка играет большую роль.

«В космонавтике нужно начинать все сначала»

— Что сделали сразу после «приземления»?

— Так получилось, что в модуль я заходил последним. Мне сказали, что и покинуть его я должен последним, а получилось иначе — я вышел первым. Был ошарашен количеством людей, не ожидал, что будет столько встречающих. Сначала пожал руку тому, кто открыл двери, — это сотрудник института Валентин Горбачев. Потом увидел перед собой ступеньки, думал сойти, но не получилось — я прыгнул. Просто забыл, как ходить по ним. А затем начались исследования.

— На что потратите 15 тысяч евро, которые выплатят за участие в эксперименте?

— Первое — раздам долги, затем отложу деньги на свадьбу, заплачу деньги за обучение в Российской академии госслужбы (Олег учится на специалиста кадровой службы. — Авт.) и, если что-то останется, поменяю машину.

— Вообще получили ли пользу лично для себя от этой экспедиции?

— Несомненно, эксперимент — это громаднейший опыт познания себя. В своем поведении я открыл некие положительные и отрицательные стороны. По моему мнению, терпимость, с которой я отношусь к людям, дает свои плоды, с ней можно пережить любую изоляцию.

— Планируете участвовать в следующей, 520-дневной имитации полета на Марс, намеченной на 2010 год?

— Нет. Во-первых, на этот эксперимент я израсходовал весь свой отпуск. А вторая причина — меня не отпустит любимая. По моему предположению, вряд ли кто-то из нас примет в нем участие. Скорее всего следующий экипаж будет абсолютно новым. Хотя… все может быть. Желание-то есть, возможностей нет.

— Реально ли провести в изоляции 520 суток? Или 700 дней, как предложил глава Роскосмоса Анатолий Перминов?

— Абсолютно. Для нас эти 105 дней пролетели, как два. Вообще, самое главное — это отбор экипажа. Люди должны хорошо друг друга узнать до того, как они вместе окажутся в замкнутом пространстве. По моему мнению, 3—4 месяца нужно отводить на знакомство. А где 520, там и 700 дней — разница небольшая.

— Как относитесь к словам летчика-космонавта Валентина Лебедева, что эксперимент бесполезен и лучше было бы его проводить на МКС?

— Нам прислали его статью, когда мы были в «полете», я раз 5—6 ее прочитал. Мы уважаем мнение Валентина Витальевича, оно важно для космонавтики. Ценим заслуженного летчика за новые прогрессивные идеи. Валентин Витальевич пишет все верно, но, как мне кажется, немного не для нашего времени. То есть, если бы эта статья вышла в 70—80-е годы прошлого века, ей цены не было бы. Но сейчас не советская держава, и, по моему мнению, в области космонавтики нам надо начинать все сначала. Надеюсь, этот эксперимент будет продолжен для отработки проблем медико-биологического обеспечения будущих полетов. Ведь важно, чтобы космонавты улетели на Марс здоровыми и здоровыми же вернулись. Необходимо курировать информацию с Земли о внештатных ситуациях, в случае чего грамотно выйти из них. Также тут есть еще один момент — деньги, потраченные на этот эксперимент, микроскопические по сравнению с теми, которые затратят на настоящее путешествие к Красной планете.

— Каковы ближайшие планы испытателей?

— Летим на свадьбу Сирилла, он всех позвал. Празднование состоится в одном из замков под Парижем. Судя по всему, торжество будет грандиозным — приглашены более 200 гостей.

Молодоженам подарим сертификат на полет на воздушном шаре и большую картину — коллаж с фотографиями эксперимента. После этого скорее всего отправимся в Кельн — навестить Оливера. К слову, на свое бракосочетание, которое, возможно, пройдет следующим летом, я уже всех заранее позвал!

Екатерина Свешникова