Журналистское расследование про отъем квартир у беспомощных пенсионеров, алкоголиков, психически больных москвичей было начато обозревателем «МК» Ольгой Богуславской в 2014 году. Оно подошло к своему завершению 17 января 2024 года.
В этот день Хорошевский районный суд города Москвы огласил приговор в отношении Злобинского Павла Владимировича, работающего менеджером в сфере недвижимости.
Одну квартиру Злобинский получил по завещанию от сильно пьющего пенсионера с инвалидностью, вторую — по такой же расписке в долге на миллионы, по третьей судился с пациентом психиатрической больницы… Все эти судебные тяжбы есть в Интернете. О них писала журналист «МК».
Несмотря на внушительный послужной список, 45-летний подсудимый был признан виновным в совершении только одного преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ («Мошенничество в особо крупном размере»), и осужден на 6 лет лишения свободы.
Ольга Богуславская ушла из жизни в конце 2019 года, увы, так не узнав, что справедливость, пусть даже и частично, восторжествовала.
«Очевидно, что наш огромный город разделен на «квадраты» и опутан паутиной наблюдающих за владельцами квартир профессиональных негодяев, — писала Ольга Богуславская. — Обратите внимание: нападают они, как правило, на беспомощных людей — одиноких стариков, психически больных или алкоголиков. Работает завод по переработке стариков и инвалидов в конвертируемую валюту. Вы же видите: есть риелторы, нотариусы, врачи, сотрудники правоохранительных органов, есть свои люди в органах регистрации. Труд этих людей щедро оплачивается, и таким образом они превращаются в сплоченный коллектив единомышленников, где каждый знает, что должен делать, и знает точно, чего не должен. Поэтому, когда добросовестные покупатели пытаются сопротивляться, перед ними всегда вырастает глухая стена…»
Запутанная криминальная драма, одним из участников которой и являлся Злобинский, началась с публикации в «Московском комсомольце» серии статей.
«Жулье для алкоголика» от 18.05.2016, «Жулье для алкоголика-2» от 02.06.2016, «Меняю квартиру на могилу-2» от 13.05.2014 и «Меняю квартиру на могилу-3» от 18.09.2014.
Нельзя сказать, что правоохранительные органы совсем не обращали внимания на происходящее. В сентябре 2014-го, после выхода второго журналистского расследования Богуславской, и.о. руководителя первого отдела управления процессуального контроля Главного следственного управления по городу Москве Денис Охотин предложил организовать качественную проверку по материалам, изложенным в ее публикациях: «лично контролировать, обеспечить принятие действенных мер, направленных на установление обстоятельств произошедшего».
Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…
Все они — владельцы выморочной жилплощади, персонажи публикаций Богуславской…
Все они так или иначе не дождались свершения правосудия.
Прошло целых десять лет, прежде чем лишь один участник оказался на скамье подсудимых. Павлу Злобинскому инкриминировали единственный уголовный эпизод: подписание в 2018 году фиктивного договора займа на 8 миллионов рублей с впавшей в глубокую деменцию пенсионеркой Валентиной Хохловой.
Мы выяснили, куда тянется дальше эта цепочка. И возможно ли привлечь к ответу других фигурантов-единомышленников…
Даже в клетке в зале суда Злобинский совсем не производил впечатления матерого преступника.
Невысокий, худощавый, интеллигентный. Тихий офисный работник или бухгалтер, но никак не «черный риелтор».
В своем последнем слове он давил на жалость, рассказывал о том, как ждут его дома родные, что его дочь, узнав о том, что отец очутился в СИЗО, бросила школу и попала в психиатрическую больницу, старенькие родители потеряли здоровье, а жена не может найти работу…
И еще во всем виноваты журналисты — слишком много пишут о нем. Да, каждое судебное заседание посещала не только я, обозреватель «МК», но и телевизионщики.
Суд длился аж с сентября 2022 года. Злобинский провел в следственном изоляторе 16 месяцев.
«Прошу меня оправдать», — напоследок попросил подсудимый.
Не знаю, было ли это сказано ради красного словца или он реально полагал, что его могут оправдать? Ни грамма сочувствия, ни даже попыток хоть как-то объяснить, как он поступил с престарелой москвичкой Валентиной Сергеевной Хохловой. Как говорится, плюнь в глаза…
81-летняя Валентина Хохлова жила в районе Строгино, в четырехкомнатной квартире. В их собственности с мужем находились еще одна «однушка», которую они сдавали, дача и коллекция оружия.
После смерти супруга в 2016 году характер у пожилой женщины испортился. Хотя, по рассказам родственников, он и до этого был не сахар.
Два ее сына к тому времени умерли. Из кровных родственников остался только несовершеннолетний внук Арсений, по завещанию деда являющийся наследником всего имущества.
Пенсионерка отказывалась разговаривать с близкими по телефону и встречаться с ними. У нее прогрессировала деменция.
«Когда мы звонили, Валентина Сергеевна начинала кричать в трубку: «Квартиру отнять у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» Разговаривать с ней было совершенно невозможно», — со Светланой Климовой, матерью Арсения Хохлова, мы познакомились в 2021 году, когда женщина бегала по правоохранительным органам, пытаясь возбудить уголовное дело по факту мошенничества в отношении Валентины Сергеевны.
В начале февраля 2018 года Хохлова попала в психиатрическую больницу имени Ганнушкина — «скорую» вызвал участковый: пенсионерка вела себя неадекватно, заперлась в квартире и никому не открывала. Пришлось позвонить в МЧС, полицию, ломать дверь…
После выписки вокруг Хохловой, которая так и не подпускала к себе близких родственников, стали вертеться какие-то сомнительные личности. Одного из ее новых друзей звали Павел Злобинский. Он годился ей даже не в сыновья — во внуки.
Он поддерживал ее в том, что с кровной родней лучше дела вовсе не иметь. А все проблемы решать только через него.
Хорошо обставленная квартира в хорошем районе Москвы, несомненно, привлекает внимание. Особенно если учесть, что владеет ею пожилой человек с возрастными нарушениями психики.
Благодетель заселил в квартиру Хохловых квартирантов, якобы сиделку из Средней Азии, которая ухаживала за бабушкой, вслед за сиделкой на квадратные метры понаехали еще какие-то неизвестные люди, включая женщину с маленьким ребенком.
Валентина Сергеевна стала уже лежачая. Насколько она осознавала, что происходит? Позже в ее квартире при уборке нашли упаковки от сильнодействующих психотропных препаратов. Со слов родственников, последние годы пенсионерка еще была не прочь и выпить.
Злобинский уверял суд, что без его поддержки Хохлова пропала бы.
«Когда ей нужно было пройти диспансеризацию, я водил ее по врачам. Я нанял ей сиделку, когда она нуждалась в помощи в быту, — рассказывал он проникновенно. — Кроме меня, ей никто не помогал, родственники ее просто бросили. Я учитывал ее интересы и пожелания и даже в финансовых делах руководствовался соображениями ее благополучия. Валентина Сергеевна ценила мое участие в ее жизни, между нами сложились хорошие личные отношения. Она видела во мне близкого человека и не считала меня преступником. Я был с ней абсолютно честен».
«Я созванивалась со Злобинским и спрашивала: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я помогаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на благотворительных условиях ей помогаете или как?» — вспоминает Светлана.
Несмотря на подселенных к пенсионерке приживалок по коммунальным счетам за московскую квартиру Хохловой никто не платил, там накопился приличный долг, пенсионная карта старушки также оказалась у «благодетеля». Все ее поступления тут же перебрасывались на его счет. То есть он был далеко не бескорыстен.
О том, что бабушка, стоявшая одной ногой в могиле, еще и «заняла» у своего благодетеля аж 8 миллионов рублей, родственники узнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна была в курсе, что если не вернет долг с процентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Никаких свидетелей при передаче денежных средств, естественно, не было. Вряд ли Злобинский не мог не понимать очевидный невозврат долга и невозможность уплаты процентов пенсионеркой. Создание долговых обязательств - это очевидный расчет на отъем квартиры.
Зачем огромные деньги старушке, только что вышедшей из психиатрической больницы?
Каким образом Злобинский, вовсе не производящий впечатления человека доверчивого или легкомысленного, мог вручить пенсионерке столь крупную сумму, на которую, как лежачая Хохлова объяснила, она собирается купить коттедж за городом?
Попросила милая бабушка миллионы, и он ей их тут же предоставил.
28.01.2018 года датируется их сомнительный договор займа.
«Я, гражданка РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года рождения, номер паспорта ***, зарегистрирована по адресу: Москва, улица Твардовского ***, получила от гражданина Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место рождения — гор. Москва, номер паспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в размере 8 000 000 (восемь миллионов) рублей по договору займа от 28.01.2018. Деньги получены полностью. Претензий не имею».
Престарелую заемщицу должен был как минимум оценить нотариус, фиксировавший этот договор, почему у него не возникли вопросы относительно рассудка и намеренийпожилой женщины? Насколько та отдавала себе отчет в своих действиях?
Кстати, приглашенный позже на суд со стороны обвиняемого старенький профессор-психиатр, который должен был дать показания в пользу Злобинского, неожиданно заявил, что психическое состояние Хохловой было заметно, и понять, что у нее возрастные нарушения, мог бы даже человек, весьма далекий от медицины.
Так зачем Злобинский в таком случае впарил ей миллионы? Откуда он взял эту немалую сумму сам? И куда деньги потом испарились? Ведь их так и не нашли.
Вот выдержка из приговора Хорошевского районного суда от 17.01.2024 г.:
«Денежные средства в размере 8 000 000 рублей, переданные Хохловой B.C., были накоплены Злобинским П.В. за длительный период времени в результате гражданско-правовых сделок, в том числе связанных с реализацией недвижимого имущества. Передавая денежные средства Хохловой В.С., им (Злобинским П.В.) преследовалась цель получения прибыли, а именно: возврат денежных средств с процентами. В момент передачи денежных средств им (Злобинским П.В.) Хохловой В.С. третьих лиц не присутствовало, однако между ними составлена расписка на 8 000 000 рублей, согласно которой Хохлова В.С. получила денежные средства, которыми распорядилась по своему усмотрению, при этом где хранились денежные средства у Хохловой В.С. и на какие цели она брала их в долг и тратила, ему (Злобинскому П.В.) не известно. Пожилой возраст заемщика не смущал Злобинского П.В. ...»
И в 2019 году, так не получив ни денег, ни процентов, заимодавец подал исковое заявление в суд с требованием к Хохловой вернуть требуемую сумму займа, которая к тому времени уже перевалила за 10 миллионов. 04.07.2019, по результатам рассмотрения гражданского дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с пенсионерки эти денежные средства, которых у той, естественно, не было.
Суд ничуть не смутил этот сомнительный договор займа, а вопросом, существовали ли эти деньги вообще, так никто и не задался.
Дело возбуждать не хотели
Исполнительный лист по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой был наложен арест. С ее пенсии приставы взыскивали 50% ежемесячно в счет погашения.
«Мы нашли Валентину Сергеевну в совершенно захламленной квартире, в бардаке, грязи, в ужасном состоянии в декабре 2020 года. Она нас узнала и согласилась переехать к нам», — вспоминает Светлана Климова.
Валентина Сергеевна прожила еще несколько месяцев, пришла в себя, изъявила желание написать завещание на внука, а доверенность — на бывшую невестку, чтобы ей было можно ознакомиться с судебным решением о возврате долга и проверить пенсионный счет. «Последние дни жизни свекровь очень переживала из-за всего, что произошло, что из-за нее столько проблем и даже просила сдать в дом престарелых», — рассказала Светлана.
Тогда же было подано заявление в правоохранительные органы о совершенном мошенничестве.
Со всей этой информацией Светлана Климова пошла на прием к прокурору, а также в Хорошевский районный суд.
В сентябре 2020 года она обратилась в ОМВД с заявлением о возбуждении уголовного дела по факту мошенничества в отношении Валентины Сергеевны Хохловой.
Климовой везде отказывали. Бабушка взяла в долг миллионы… Одна она такая или их много по всей Москве? Не просматривается ли здесь преступная схема так называемых «безденежных кредитов»?
И только то обстоятельство, что наследником являлся несовершеннолетний на тот момент мальчик, чьи права были нарушены — именно он и должен был выплачивать за родную бабушку этот мифический долг, — заставило все же начать расследование.
В апреле 2021 года уголовное дело было все-таки со скрипом возбуждено.
«Я понимала, что Злобинский не мог действовать один, — продолжает Климова. — И тогда я просто вбила его фамилию в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за другой начали открываться статьи Ольги Богуславской в «МК». И истории этих несчастных, опустившихся людей, которых мошенники оставляли без квартир… И везде фигурировал этот Павел. А помимо него некий адвокат Леонид Альперович, адвокат Феликс Текоев… Все эти люди появлялись в публикациях Богуславской и так или иначе были связаны с подозрительными сделками с недвижимостью. Тут мне стало по-настоящему страшно: как же так, даже для меня, обывателя, вполне очевидно, что мы имеем дело с хорошо организованной системой по отъему квартир вроде как на вполне законном основании. Но если это такое массовое явление, то почему с черными риелторами никто не борется и они действуют, совершенно ничего не опасаясь, фактически у всех на виду?»
В сентябре 2021 года вышла моя статья о мошенничестве с займом Валентины Хохловой «На 81-летнюю москвичку оформили договор займа с драконовскими условиями», а через несколько месяцев в редакцию пришла женщина, которая передала письмо.
«Здравствуйте, Екатерина! Меня зовут Елена. Обращаюсь к Вам с просьбой. Мне очень нужно связаться со Светланой Климовой. Моя семья пострадала от этой же группы мошенников, скоро мы лишимся единственного жилья. Мошенники умные и изворотливые, со связями. Правоохранительные органы не могут или не хотят ничего делать, но ведь у Климовой получилось. Пожалуйста, позвоните!»
Поразительно то, что супруг Елены Шевчук был таким же риелтором и первоначально работал с квартирными сделками, но в определенный момент, осознав, что происходит, отказался от сотрудничества.
Но однако же, несмотря на то что уголовное дело против Павла Злобинского уже расследовалось, добиться интереса к своей истории, кроме как у журналистов, Елене не удавалось.
«Да, к такому методу подписания по факту безденежных займов для последующего отъема недвижимого имущества эти люди пришли не сразу. Они втирались в доверие, фактически манипулируя стариками, склоняли их к подписанию договоров… Они снимали часть денег с их пенсии, накладывали запреты на имущество с целью дальнейшей его продажи, а в случае с единственным жильем обращались в Арбитражный суд, банкротя должника, как впоследствии поступили и с нами», — рассказывает Елена.
«Мы сами из Крыма. Но живем в Москве с 1997 года. Никогда у нас не было своего жилья, сами понимаете, что с такими ценами это невозможно. Эдуард, мой муж, работал в сфере недвижимости. В отделе, который возглавлял Владимир Барышков, его помощником как раз являлся Павел Злобинский», — продолжает Елена.
По ее словам, квартиру им с супругом оставил в наследство один из клиентов, пенсионер Рудольф Валуев.
«В 2014 году он подписал такой же безденежный заем. Он был одинокий, жил в своей квартире в Черемушках. Когда-то у него была бывшая жена, которая уже умерла. И вот его нашли эти риелторы из агентства недвижимости, чтобы сказать, что он может претендовать на ее квартиру, так как та была кооперативная, а пай они выплачивали вместе, пообещали, что они помогут ему все оформить. Когда квартиру продадут, он получит свой процент. А чтобы он потом не отказался платить, тот же Барышков заключил с ним безденежный договор займа. А квартиру впоследствии унаследовал мой муж в благодарность, потому что ухаживал за Валуевым и у того больше никого не было».
По словам Елены, ее супруг Эдуард ушел из агентства, как только понял, что дело нечисто. «Поначалу ведь ничего такого не было, сделки с недвижимостью были вполне законными. Но потом… все это начало развиваться дальше, тогда многие сотрудники стали уходить, так как не хотели с такими вещами быть связанными», — объясняет она.
В итоге вместе с квартирой Валуева долг по наследству перешел ее мужу Эдуарду. «Муж был уверен, что с ним не поступят как с остальными. Они же друзья, он работал с Владимиром Барышковым и был знаком с ним более 20 лет».
Однако в марте 2022 года был подан иск в Арбитражный суд Москвы с целью признать наследника уже скончавшегося Рудольфа Валуева банкротом и обратить взыскание на его единственное жилье. Все судебные инстанции Эдуард проиграл. Он должен 10 с половиной миллионов Владимиру Барышкову. Квартира была выставлена на продажу. Но единственная покупательница, которая хотела ее приобрести, от сделки отказалась, узнав сомнительную предысторию квадратных метров.
«На фоне сильного стресса, что мы теряем единственную квартиру, у Эдуарда развилось психическое расстройство, он месяц находился в психиатрической больнице. Лишился трудоспособности и возможности нормально существовать в обществе. Он практически не разговаривает сейчас, находится в сильной депрессии. Что нам делать, если честно, я не знаю, фактически мы бомжи», — едва сдерживает слезы Елена Шевчук.
Однако все ее попытки связать уголовное дело Павла Злобинского с Владимиром Барышковым так пока ни к чему и не привели. «Я не понимаю, почему так, ведь это же очевидно, что по всем вопросам они работают вместе», — говорит Елена.
«Мы нашли около десятка эпизодов по отчуждению по различным сомнительным основаниям чужой недвижимости с участием Павла Злобинского. И еще на сайте Мосгорсуда были закрытые дела. Все попытки людей вернуть свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — вздыхает Светлана Климова.
Елена также приходила на суд по уголовному делу Павла Злобинского. Женщина производила совершенно сокрушенное впечатление и едва могла говорить. Можно, конечно, порассуждать о том, что не нужно было связываться с подобными схемами и людьми, но так что теперь — задним умом все крепки обычно. А за ошибки приходится платить. Иногда очень дорого.
В конце декабря 2023 года депутату Госдумы Сергею Миронову, к которому обращалась Елена Шевчук, поступил ответ из прокуратуры города Москвы, в котором сказано, что в данный момент в производстве находятся два уголовных дела, связанных с этой группой людей, и ведется еще одна процессуальная проверка по «сообщению о противоправном завладении недвижимости… в счет погашения возникших перед Барышковым обязательств», в данный момент проверка не закончена. Никаких причин связывать эти расследования в одно уголовное дело с Павлом Злобинским в данный момент не имеется. Круг замкнулся. Тупик. «Разве Злобинский мог работать один? Очевидно, что нет. Но все концы просто взяли и обрубили, сдали только одного, который попался на конкретном безденежном займе, а остальные вышли сухими из воды», — возмущается Светлана Климова.
Как и писала Ольга Богуславская: здесь стена, абсолютно глухая стена.
На суде Злобинский отказался от материальных претензий в отношении внука Валентины Хохловой. «Все финансовые вопросы между мной и семейством Хохловых полностью урегулированы», — заявил он.
В своем последнем слове Злобинский давил на то, что ему нужно выйти на свободу, чтобы кормить свою собственную семью. Интересно, каким образом?
Екатерина Сажнева
