В Иркутской колонии найден мертвым осужденный Тахиржон Бакиев. Официальная версия – самоубийство. Но настоящая причина его гибели — пытки (что бы ни написали в справке о смерти).
Два года назад его зверски, с применением швабры, изнасиловали. Много недель в реанимации, бесконечные дни и ночи, наполненные физической и психической болью, два года с калоприемником. И все два года Тахиржон молил помочь ему, рассказывая о давлении, которое на него оказывается за решеткой с целью, чтобы он примирился со своими мучителями в погонах. Его — признанного потерпевшим по делу о пытках — не перевели в другой регион на время следствия над сотрудниками УФСИН по Иркутской области. К нему — изуродованному, искалеченному — не проявил милосердия суд, отказав в УДО. Но даже несмотря на все он не собирался умирать. До освобождения ему оставалось всего полгода.
Его смерть — еще и приговор трем институтам контроля за местами присоединительного содержания в Иркутской области — надзирающей прокуратуре, ОНК и УПЧ. Ни один из них не помог Бакиеву.
«Люди, я не маньяк, не педофил, не террорист, не убийца. Не обижал детей, стариков и женщин. Я не злодей, чтобы так изуродовать меня, а потом сводить с ума. У меня повреждён позвоночник, порваны кишки, на животе калоприёмник...Я прошу всех, кто читает это письмо, помочь мне достучаться до Президента, чтобы обеспечить мою безопасность и оградить от постоянного давления иркутского ГУФСИН».
Это открытое письмо Бакиева. До адресата оно, увы, не дошло.
Бакиев мучительно умирал на глазах всех тех, кто призван следить за соблюдением законности за решеткой. Его убивали, а они за этим, выходит, наблюдали. Какой разный смысл у этих однокоренных слов «соблюдать» и «наблюдать»...
Бакиев попал за решетку шесть лет назад. Получил срок за хищение оружия. Отбывал наказание в Ангарской колонии, где случился бунт. Потом осужденных оттуда вывезли, некоторых подвергли пыткам. По моим данным, пострадало не меньше 300 человек. Самое дикое — их насиловали. Вообще представить, что сотрудник ФСИН может давать приказ насиловать заключенного, невозможно. Но было именно так.
По факту пыток Бакиева было возбуждено два уголовных дела: одно против сотрудников (начальник ИК-6 Алексей Агапов, заместитель начальника оперативного отдела Алексей Медников и оперуполномоченный отдела Антон Ерохин обвиняются в превышении должностных полномочий с применением насилия и причинением тяжких последствий), второе против заключенных-«разработчиков» (шестеро арестантов обвиняются в насильственных действиях сексуального характера).
Несколько тюремщиков уже получили сроки за пытки осужденных ангарской колонии, но большинство еще под следствием и судом. Они надеются, что их не постигнет печальная участь коллег. А что для этого нужно? Чтобы потерпевшие отказались от своих слов. Недавно я писала, как один из пострадавших от садистов так и поступил. Он приходил в «МК», под видео рассказывал про насилие, но когда его снова задержали и поместили в СИЗО, заявил, что оговорил «добрых и честных» сотрудников под давлением правозащитников.
Но были те, кто не отказывался и примиряться с мучителями не желал. Бакиев — из них. Вообще сильнее всего от пыток в Иркутске в 2021 году пострадали двое заключенных. Это Кежик Ондар, у которого в кишечнике взорвался кипятильник, и Тахиржон Бакиев, которому разорвали внутренние органы шваброй. Оба провели много дней в реанимации. Казалось бы, после такого государство должно было как минимум помочь им с освобождением, ведь чудовищное преступление произошло в казенном учреждении. Но нет.
Срок у Кежика истек, он на воле, ему повезло. Срок у Бакиева подходил к концу (в УДО ему отказали), ему не повезло.
Как жил Бакиев все это время за решеткой? Сложно даже представить. С родными не хотел общаться — ему было стыдно, что его изнасиловали. Близкие убеждали: стыдно должно быть тюремщикам, а не ему. Потом он долго жаловался на то, что калоприемник не меняют, что качественную медпомошь не оказывают (в распоряжении редакции есть копии всех обращений в СУ СК по Иркутской области). Он просил следствие провести проверку по этим фактам. Но стало только хуже. Особенно когда он отказался примириться с мучителями.
- Было понятно, что ему отомстят, - говорит свидетель по делу М. - Я - бывший разработчик. То есть тот, кто по заданию сотрудников, совершал противоправные действия в отношении других заключенных. Не оправдываю себя, но у меня выбора не было, что подтвердило следствие. Но вот что случилось. Когда я стал давать показания (уже на воле), на меня напали трое неизвестных и зверски избили. Выжил я чудом. Попал под госзащиту. А потом выяснилось, что их послал меня избить осужденный, который принимал участие в пытках Бакиева. Он признался, что все делал по требованию сотрудников, опасаясь, что иначе не доживет до суда.
Сколько еще потребуется смертей, чтобы пытки во ФСИН прекратились?
Ева Меркачёва
