Неверная или, вернее, неполная трактовка термина «постмодернизм» встречается в наше время довольно часто. Популяризация искусства и его шаговая доступность в плане взаимодействия (но не восприятия) дали ложное представление о том, что постмодернизм — это исключительно об искусстве и культуре. Но всё зависит от определения.
То, что постмодернизм — это литература, живопись, архитектура, кино и музыка — всем давно понятно. Это настолько же очевидная истина, как и то, что сначала было слово, но об этом ещё никто не знал. Если бы у постмодернизма в искусстве были свои архетипы и символы, ими, безусловно, стал бы умирающий автор Барта, Умберто Эко, в качестве мессии, и фонтан Дюшана, как аналог геометрической фигуры.
Как говорил сам Эко, который раскрывал это явление не только в своих работах, но и в научных трактатах:
Постмодернизм — это ответ модернизму: раз уж прошлое невозможно уничтожить, ибо его уничтожение ведет к немоте, его нужно переосмыслить, иронично, без наивности.
Это ироничное восприятие, берущее за основу всё то, что несколькими тысячелетиями выстраивала человеческая культура, и ставящая на всём этом штамп в виде смайлика — огромная часть нашей современной культуры, которая не только берёт прошлое за основу, но ещё и является его репродукцией. Кажется, ещё немного, и новые поколения будут сначала узнавать про деятельность Линкольна, как охотника за вампирами, и только потом понимать, что это «всего-навсего» президент.
И в этом нет вины новых поколений, нет вины культуры и скрипторов, что так тщательно и кропотливо выстраивают новую культуру из старых кирпичиков. Кто вообще сказал, что это плохо? Застоявшиеся и законсервированные головы в банках, что некогда были просветителями, а теперь стали всего лишь маринадом, безуспешном пытающимся быть кому-то нужным в этом новом Мире постмодернизма? Но он беспощаден к таким.
Постмодернизм — это просто новые устои, которые не во всём соответствуют старым, а порой даже полностью противоречат.
И даже такое ёмкое и краткое определение даёт повод подумать, что если у постмодернизма есть свои характеристики, значит, его можно и нужно рассматривать с точки зрения философии. Получается, постмодернизм куда шире искусства, ведь вместе с философией он затрагивает политику, экономику, социальную сферу, а также полностью культуру, а не ту её малую часть, где лишь искусство.
Смерть бога, которую констатировал Ницше, вместе со смертью автора, нельзя отнести только к искусству, это ещё и философия, это ещё и духовная сфера, которая для многих, ознакомившихся с этой работой, захлопнулась навсегда, не оставив ни малейшей щели, чтобы вернуться. И вот уже церковь должна искать новые ходы, подстраиваться под этот Мир, где существуют люди, которым заявили, что Его — нет. Истина, которая несколько веков была неприкосновенна, потеряла свою силу и теперь нужны новые аргументы, новые идеи. И где их брать, как не в прошлом — возвращая индульгенцию в виде свечек, чтобы подстраиваться под эту систему ценностей.
Постмодернизм — общий культурный знаменатель второй половины XX века, уникальный период, в основе которого лежит специфическая парадигмальная установка на восприятие мира в качестве хаоса — «постмодернистская чувствительность»
За всем этим скрывается огромная, занимающая четверть Земли трактовка постмодерна, как последствия неоконсерватизма. Смысл тот же, однако вес и сила политики значительно превосходит то же искусство: целые государства возникают на основе постмодернизма. Ядро одной из них — работы Маркса, которые также являются примером постмодернизма, ведь в основе уже готовая работа Гегеля, в которой, грубо говоря, зачёркнуты все слова «идеализм», а над ними написано «материализм». Ещё один серьёзный удар постмодернизма, который на довольно долгий срок вырубает уже упомянутую духовную сферу.
За этим всем стремительно, но незаметно подтягивается экономика. Естественно постиндустриальное общество, склонное больше производить, а, следовательно, и больше потреблять, не могло обойтись без старых основ. И вот уже человек берёт станки, изобретённые более сотни лет назад, и разгоняет их при помощи компьютера до такой скорости, что производство товаров многократно превышает количество рождаемых детей.
Новая мода моментально становится старой, а старая — новой. Монополия сужается до каких-то маленьких клочков, ведь выбрать можно всё: начиная от 10 различных вариантов хлеба в магазине, заканчивая миллионами по сути своей бесполезных аксессуаров, каждый из которых уже просто некуда прикрепить
Постмодернизм — эпоха, пришедшая на смену европейскому Новому времени, одной из характерных черт которого была вера в прогресс и всемогущество разума. Надлом ценностной системы Нового времени (модерна) произошёл в период Первой мировой войны.
Естественно, при всех этих условиях просто не может не надломиться социальная сфера. И вот уже меняются нормы и принципы. Люди рождаются с заочно иным мировоззрением, ведь они уже в Мире постмодерна, им пока что некуда перестраиваться, и не на что ориентироваться. Они уже живут в настоящем, где теперь можно смеяться над тем, над чем раньше возбранялось шутить. Они живут в настоящем, где человек, пожалуй, знает больше, чем когда-либо до этого, но от этого лишь больше подвергнут сомнениям. Они живут в настоящем, где совсем другие ценности, где информации больше, чем её потребителей, где слово может сделать куда больше, чем оружие, а оружие — больше, чем добродетель.
И всё же это всего лишь очередной этап — он также пройдёт. А его обломки станут основанием для чего-то нового. Но это всего лишь обломки, которые не будут иметь никакой ценности и целостности.
Роман Морозов
