В прокат выходят "Заложники" Резо Гигинеишвили — основанная на реальных событиях драма о захвате самолета в Тбилиси в 1983 году. Фильм был показан в "Панораме" Берлинского кинофестиваля и получил приз за лучшую режиссуру на "Кинотавре"
В первом эпизоде компания молодых людей купается в Черном море. Они дурачатся, один даже снимает все на 8-миллиметровую камеру — так могла бы выглядеть дорогая реклама джинсов или импортных сигарет, которыми угощают герои подошедшего к ним человека в форме. Тот сигареты берет, но с пляжа друзей прогоняет — после 23.00 здесь купаться запрещено, это пограничная зона, на другом берегу Турция. Еще несколькими, такими же короткими и точными эпизодами нас знакомят с будущими угонщиками по отдельности, и почти в каждом эпизоде знакомства мы ощущаем легкий, но чувствительный укол несвободы. Вот молодому художнику родители запрещают ходить в храм. А вот молодой врач возмущается тем, как его отец распинается перед партийной шишкой. Вся свинцовая мерзость позднего социализма — тут как тут, но акценты расставлены очень деликатно, без нажима, да по-другому тут и нельзя. Ведь эти герои — "золотая молодежь", их родители — грузинская элита, они и есть, в сущности, бенефициары системы.
Мы знакомимся с ними в момент, когда решение об угоне уже принято. Каким образом и почему они решились на побег, мы так и не узнаем. В кадре подготовка к угону, покупка оружия, свадьба Нико и Анны, после которой герои и отправляются в аэропорт, попросив знакомую стюардессу провести их на борт без досмотра. Нет ничего, что послужило бы толчком, никакой точки невозврата. И эта смысловая лакуна ценна тем, что ставит под сомнение фигуру выбора, который предшествует пересечению границы добра и зла. В отличие от государственной, этой границы для кого-то может и не быть вовсе.
Фильм добросовестно реконструирует исторические события (за исключением имен главных героев, которые почему-то изменены): в ноябре 1983 года в Тбилиси в результате неудачной попытки угона на борту Ту-134 погибли семь человек — два члена экипажа, бортпроводница, двое пассажиров и двое захватчиков; в 1984-м суд приговорил четверых молодых людей к расстрелу, Анна (в реальности — Тинатин Петвиашвили) получила 14 лет, а в 1991 году была освобождена по амнистии. Рассказывая такую историю, трудно избежать этической оценки событий. Не удается это и автору фильма Резо Гигинеишвили, хотя он как будто делает все возможное, чтобы остаться беспристрастным. Но название фильма — "Заложники" — недвусмысленно указывает на то, что заложниками здесь являются не только случайные пассажиры, попавшие в кровавую мясорубку, но и сами угонщики, представленные чуть ли не жертвами режима. С дистанции в 30 лет трудно понять, могли ли прототипы героев фильма воспользоваться своими привилегиями и выбраться из советской Грузии менее кровавым способом. В любом случае не задаваться вопросом, стоит ли личная свобода чужой жизни, казалось бы, нельзя. Однако фильм не только не отвечает на этот вопрос — он его и не ставит. По словам режиссера, он снимал кино про стремление человека к свободе — но из поля его внимания как-то выпадает тот факт, что герои хотели изменить к лучшему не жизнь общества, а всего лишь качество собственной жизни. Пустота и растерянность на этом, по сути ключевом месте,— возможная причина того, что фильм при всех его профессиональных достоинствах (то, как сняты Владиславом Опельянцем сцены в самолете,— настоящий мастер-класс операторского искусства) не попал в конкурсную программу того же Берлина.
При этом в фильме Гигинеишвили спрятана любопытная параллель. Прототипом одного из главных героев фильма Нико является Гега Кобахидзе, сын известного грузинского режиссера Михаила Кобахидзе. В 1983 году он начал сниматься в фильме "Покаяние" Тенгиза Абуладзе в роли Торнике Аравидзе (внука тирана, который в финале кончает жизнь самоубийством, приняв грехи деда на себя). Но в результате трагических событий (показанных в "Заложниках") эту роль в "Покаянии" сыграл Мераб Нинидзе. Которого, в свою очередь, Резо Гигинеишвили пригласил на роль отца Нико в "Заложники", как будто замыкая какой-то магический круг.
"Покаяние", возможно, не первый в художественном отношении, но, безусловно, самый важный грузинский фильм 1980-х. С призывом не предавать земле тирана, пока живы его дела,— то есть не забывать преступления, пока общество не договорится с собой и не осознает их как преступления,— он стал одним из символов перестройки. Ключевой образ "Покаяния" — труп Варлама Аравидзе (в нем без труда угадывается Сталин), который каждую ночь выкапывает из могилы героиня, чьи родители были репрессированы. Ключевым образом "Заложников" стали поиски места захоронения расстрелянных угонщиков их родителями. По словам режиссера, тот факт, что их останки не найдены до сих пор, во многом подтолкнул его к созданию фильма.
Кажется, сама история "вмонтировала" в "Заложников" рифму с "Покаянием", чтобы спустя 30 лет подвергнуть сомнению главный тезис фильма Абуладзе: нельзя остановить насилие, выкапывая или пряча от родственников их мертвецов. Достаточно взглянуть на статистику снесенных памятников и оскверненных могил на постсоветском пространстве, чтобы с этим согласиться.
