Ни одна книга не вызывала такого бурного обсуждения у моей детворы, как «Праздник непослушания» Сергея Михалкова.
Произошло это не случайно: ещё никогда так остро не стоял в нашей семье вопрос о непослушании детей и послушании... родителей. Да, да! Когда дети не слушаются, они требуют, чтобы слушались родители.
Первой эту тему затронула Катя в нашем с дочками споре о Белоснежке и Алоцветике — главных героинях сказки братьев Гримм. Девочкам почему-то Белоснежка понравилась больше, чем Алоцветик. Я возразила, отметив что Алоцветик ничем не уступала сестре, поскольку они обе были скромные, добрые и послушные. И намеренно сделала акцент на последнем слове.
Уловив нравоучительный подтекст, Катя тут же заявила: «Мама, а я хочу, чтобы ты была послушной!» Дело приняло скверный оборот. Я, подобно родителям из повести-сказки «Праздник непослушания», была переполнена эмоциями из-за различного рода детских проказ. Самым вопиющим из недавних примеров стала практика выбрасывания украдкой «невкусной» еды из тарелок в ящик под духовкой.
Кадр из м/ф «Лифт», реж. А. Татарский, 1990 г.
Видимо, именно в этот момент вспомнилось мне замечательное произведение Сергея Михалкова, и я решила прочитать его своим проказникам. Произведённый эффект от оригинальной истории на всякий случай усилила шутливой угрозой: «Мы с папой тоже скоро устанем от вашего непослушания, соберем вещи и уйдём!»
В глазах Пети я прочитала неподдельный испуг: он принял мою шутку за чистую монету. Что нельзя было сказать про двойняшек. Они, нисколько не смутившись, наперебой начали закидывать меня по-детски эгоистичными претензиями:
— А кто будет нас одевать?
— А кто будет нас расчёсывать?
— Лечить?
— А кто будет читать?
— А кто будет гладить ножки?
— А кто будет вытирать пыль?
— А кто будет готовить суп?
Вдруг после очередного вопроса произошла настоящая метаморфоза. Катя и Варя, проникшись идеей автора о добровольно предоставленной родителями самостоятельности для детей, — перешли от вопросов к планированию это самой самостоятельности.
Создавалось впечатление, что передо мной не четырёхлетние девочки, а две опытные хозяйки, обговаривающие план выживания:
— Суп легко готовить. Отрезать кожу картошки и порезать. Налить воду в кастрюлю, положить в неё картошку и варить.
— Лук и морковку ещё!
— Как делать мясо?
— Не знаю.
— Кто нам купит хлеба?
— А мы скажем тёте, что наши родители ушли - хлеба нету. Она нам купит хлеба.
Затем они стали мечтать, что бы ещё хотели купить. Всё это было какое-то съедобное, вроде мороженого и шоколадных круассанов. В книге, кстати говоря, в первый день праздника непослушания «всё мороженое, все пирожные, а также шоколадные батончики были съедены, и вся фруктовая вода выпита».
Словно продолжая сюжетную линию, мои самоуверенные непослушницы вычислили местного Фантика. Им оказался Егор. «Он же ещё не взрослый, поэтому останется с нами!» - рассудили они по-деловому.
Перспектива стать усатым нянем Егору явно не понравилась. Он ответил, как отрубил: «Лучше я в армию пойду!»
И тут Катю словно осенило. Она восторженно крикнула: «Мы купим робота-маму! Он будет ухаживать за нами: одевать, кормить, спать укладывать».
Варя не уступала сестре в свободомыслии: «А я не хочу, чтобы нас кормили, как маленьких!»
Печально, что с каждым таким высказыванием шансы на благополучное решение проблемы непослушания катастрофически уменьшались. Но в сердце всё же оставалась надежда, выраженная в книге в виде трогательного двустишья, придуманного детьми, чтобы вернуть своих родителей:
«Мамы! Папы! Нам без вас
Всё равно, что вам без нас!»
Мария Кулыванова
