Страна — в сонном состоянии. Все отходят от праздников. А я пытаюсь работать. Тяжело…
Болею. Ходить трудно. Лежать больно. Только сидеть легко.
Третьего января Максим Андреевич Меньшиков отвёз меня к врачу. На обратном пути мы заехали с ним в офис. Дежурили Евгений Алексеевич Никитин (он работает всё лучше и лучше) и Дмитрий Михайлович Штефан (к нему я пока присматриваюсь).
Дмитрий Михайлович — самый старший у нас в офисе. Ему за тридцать. Он женат, есть пятилетний сын. Вроде солидный человек Дмитрий Михайлович, делает всё спокойно, ровно, обстоятельно. Но пока я не вижу от него серьёзной отдачи. Будем учить.
Мало обзвонов. Но много регистраций. Стали лучше платить по sms — это результат изменений, которые мы сделали с Азатом Лаисовичем Разетдиновым в системе показа наших баннеров.
Баннеров, конечно, должно быть больше в разы. Но где же взять хорошего «баннериста»? Несколько человек появлялись, предлагали свои услуги, обещали прислать образцы — но потом все
Были бы деньги, нашли бы талантливого дизайнера, художника, специалиста по флэш-анимации — и поручили бы им делать баннеры…
Узнал, что сегодня ночью на
А я сразу вспомнил первые международные кинофестивали в Москве (их тогда проводили в гостинице «Россия») и наши с ним долгие разговоры…
С Николаем Мерзликиным меня
Четверг провёл дома. Болел. Сел за компьютер — неудобно сидеть. Лёг. Хотел заснуть — и ничего не получалось. Засну на пять-десять минут — и проснусь от боли. Так и промаялся весь день.
А сегодня прочёл на «Газете.Ру» о смерти Михаила Георгиевича Рошаля…
Художник-концептуалист, в 1974 году он участвовал в знаменитой «бульдозерной выставке», которая была разогнана с привлечением поливальных машин и бульдозеров. Эта выставка стала наиболее заметным событием в художественной жизни СССР после разогнанной лично Хрущевым выставки в Манеже в 1962 году. Работы М.Г. Рошаля хранятся в коллекциях крупнейших галерей России, Европы и США.
Сжалось сердце. Я знал Михаила Георгиевича 47 лет.
Похороны, как я узнал, назначены на 6 января. Поеду…
Сестра Михаила, Вера Рошаль, довольно известный искусствовед, живёт в Израиле. Майя Рошаль, дочь Григория Львовича и мать Михаила Рошаля (ей глубоко за восемьдесят), — в Лондоне. О смерти сына ей сообщили, но она не в состоянии приехать.
Отец Михаила Рошаля — Георгий Борисович Фёдоров, талантливый археолог, историк. Одно время был в оппозиции к советскому строю, за что и оказался выгнанным из института. Эмигрировал в Великобританию, где прожил несколько лет. Умер уже в годы перестройки, похоронен в Лондоне. Несколько центральных газет сообщили о его смерти.
Каждый раз, бывая на Большой Полянке, я минуты две-три стою у мемориальной доски установленной в память Григория Львовича Рошаля на доме, где он жил (рядом с магазином «Молодая гвардия»). В этом же доме жили Михаил Ромм, Алексей Птушко, Ефим Дзиган, Иван Пырьев, Юлий Райзман, Евсей Голдовский, Арша Аванесова и многие другие знаменитые кинематографисты. В этом доме прошла моя юность. Когда-нибудь я об этом отдельно напишу.
Вечером я выступал на радиостанции «Говорит Москва». Добраться до радиостудии помог Максим Андреевич Меньшиков. Двадцать пять минут я поднимался на четвёртый этаж: в здании нет лифта… Вроде эфир провёл нормально.
Сегодня же — так совпало — я выступал и на радио «Спорт». Редакцией руководит Борис Боровский, с которым я знаком более тридцати лет.
До этого встречался с Софьей Владимировной Костюк и Михаилом Юрьевичем Горшковым — они приехали ко мне домой.
Отхожу от болезни — тихо, медленно, но верно. Скорей бы поправиться…
Понимаю: вроде ничего полезного для фирмы я в эти дни не сделал. Но всё время думал о том, как увеличить число оплат по sms, как лучше проводить наши презентации в метро, как вдохнуть новую жизнь в наши сайты, как искать корпоративных солистов… Все эти бесконечные вопросы сводятся к одному: продвинуть «СОЛО на клавиатуре», укрепить фирму.
Я понимаю, что это возможно, лишь если мы найдём ещё
Написал эти строчки — и улыбнулся.
Если бы каждый, кто скачал и прошёл нашу программу, приобрёл бы лицензию — процентов девяносто наших проблем решились бы мгновенно.
Что поразительно: каждый день встречаюсь с людьми, которые говорят добрые слова о программе, благодарят за то, что научились набирать слепым десятипальцевым методом, — и тут же, улыбаясь, сообщают, что занимались по пиратской версии. Жалко им заплатить 150 рублей, жалко… И утверждают ведь при этом, что отлично относятся ко мне, к моей фирме.
Враньё. Никак они не относятся. Нет, относятся: плохо.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Вдруг ощутил своё одиночество. Ученики, пользователи «СОЛО на клавиатуре» (я называю их солистами), сотрудники фирмы, друзья, родные — это всё
Тоскливо. Не хочется в этом признаваться, но зачем обманывать себя… Впрочем, понимаю: постпраздничный синдром — отсюда и тоскливость. Не до веселья мне. Зима, холод, болезнь — и смерть близких.
