Весьма спонтанный и неожиданный способ побега, претворённый в жизнь ровно неделю назад заключённым СИЗО № 5, взбудоражил общественность, журналистов и администрацию Федеральной службы исполнения наказаний. О возможных последствиях этого события читайте в данном материале.
Дмитрий Городецкий, редактор 1001.ru
На прошлой неделе немало шума наделал побег из СИЗО №5 33-летнего арестанта Маруфа Одинаева. Все четыре дня, пока обвиняемый в сбыте наркотиков находился на свободе (потом его поймали), самый образцовый следственный изолятор столицы трясло как в лихорадке. И сейчас в СИЗО неспокойно — все ждут окончания служебной проверки, которая может привести к ряду увольнений. И все же даже в этом случае нет худа без добра: благодаря ЧП принято решение срочно оснастить все изоляторы Белокаменной системами идентификации личности. Они позволят избавить заключенных и надзирателей от множества утомительных процедур.
А что же сам Одинаев — до ареста, кстати, кондитер по профессии? Юный кулинар-самоучка теперь сидит в камере под особым контролем. Он очень переживает за свою судьбу (грозит до 20 лет), но еще больше — за своего земляка, с которым «поменялся местами».
— Да, устроил этот Одинаев нам всем, — вздыхают сотрудники СИЗО №5 (в просторечии «Водник» из-за близости к метро «Водный стадион»). — Мы с работы не выходили до момента, пока его не поймали. А как его привезли обратно, встречали тут чуть ли не с цветами, воздушными шарами и хлопушками. А везли его, знаете как? С кортежем прямо! Как министра... Все руководство собралось. Так что никто его тут пальцем не тронет, не сомневайтесь.
Мы с членом ОНК Максимом Пешковым пришли в СИЗО № 5 именно для того, чтобы убедиться, что с Маруфом (по документам СИЗО он числится как Муроф) все в порядке. Сразу после его задержания стало известно, что отправляют в то же самое СИЗО, из которого он сбежал.
Итак, сейчас картина побега уже практически ясна. Уроженец Таджикистана Маруф Одинаров, задержанный в мае прошлого года за наркотики, сидел в камере, где кроме него было 17 человек. Сама камера рассчитана на 14 арестантов, но в изоляторе перелимит (на 959 мест — 1381 заключенный). Здесь же сидел Тагоймурод Ёвтаков. Они не только земляки и ровесники, но и похожи друг на друга как две капли воды. Одинакового роста, комплекции. Это совпадение Маруф посчитал даром судьбы и решил им воспользоваться. Дело в том, что Евтаков должен был освобождаться 13 января.
— Головинский суд Москвы осудил его по статье 318 часть 1 УК (применение насилия в отношение представителя власти), — говорит источник в следствии. — Ничего серьезного он не совершил — просто толкнул полицейского, который пытался у него проверить документы. Так что приговорили его к отбыванию наказания в колонии на 6 месяцев. Суд состоялся в сентябре, к тому времени он уже в СИЗО был почти три месяца, так что этапировать его не имело смысла. Он остался досиживать в «Воднике».
Маруф рассудил так: почему бы не попробовать выйти на волю вместо него? Риска вроде бы никакого: товарища все равно будут обязаны выпустить. В 15:20 двери камеры открылись, и сотрудники изолятора попросили Ёвтакова с вещами на выход. Вместо него вышел Одинаев. Ни те, кто его выводили, ни конвоиры, ни работники КПП — никто не заметил подмены. Более того, на каждом этапе (их было шесть) у него спрашивали точные ФИО, дату рождения, адрес и т. д. Маруф выучил все данные Ёвтакова и уверенно рапортовал. Так и оказался на свободе.
Первое, о чем стали говорить после побега, — о возможной коррупционной составляющей. Дескать, подкупил надзирателей, без этого бы не вышел. Но тут есть два нюанса. Во-первых, подкупать пришлось бы сразу восьмерых сотрудников, что в принципе не реально. Во-вторых, у семьи Маруфа не всегда были деньги даже на передачи. Так что никакой коррупции нет.
— Обидно, ей богу, — вздыхают сотрудники. — У нас обычно идешь в 2-3 часа ночи по территории — тишина такая, что любой пионерлагерь позавидует. Ни драк не бывает, ни бунтов — ничего. Нас всем в пример ставили. И тут один Одинаев такое устроил... И ведь ничего поделать было нельзя: стечение обстоятельств (тот факт, что похожи) и человеческий фактор.
Но не наказали ли все таки Маруфа за это «стечение обстоятельств»?
Сейчас он находится на спецблоке, в камере на четверых. Помимо него, там трое сокамерников славянской внешности (теперь точно не спутаешь!), все обвиняются по тяжким статьям. Телевизор, холодильник, чистое постельное белье. Маруф — симпатичный молодой человек невысокого роста — сидит на кровати. Он одет в майку и короткие штаны, так что часть тела обнажена, следов побоев, ссадин нет. В СМИ его окрестили «московским Монте-Кристо», но если честно, на него Одинаев не очень похож. Скорее на испуганного олененка.
— Как вы себя чувствуете? — спрашиваем у него.
— Хорошо, спасибо.
— У вас ничего не болит?
— Нет.
— Зададим вопрос конкретнее: вас при задержании 17 января не били? И потом, когда сюда поместили, не применяли к вам силу, спецсредства?
— Нет. Все хорошо. Я в порядке.
— Но видно, что вы очень подавлены.
— Я старюсь держаться. Про психолога знаю, что может прийти помочь. Ситуация тяжелая у меня.
— Да уж. Но вы разве не знали, что за побег новая статья, и срок прибавляется?
— Знал.
— Неужели думали, что не поймают?
— Я ничего не думал. Я домой хотел, на волю. Я не хотел в тюрьме полжизни провести.
— Вы в Москве как вообще оказались?
— Приехал три года назад. От безденежья. В то время тут отец работал на стройке, я к нему и устроился. Потом я пошел работать в кондитерскую, которая рядом с домом была. Готовил пирожные.
— Вы кондитер по образованию?
— Нет, я колледж закончил по специальности «проводник».
— А как же вы пекли пирожные?
— Научился. Наблюдал, пробовал сам. У меня получалось очень хорошо. Я сообразительный. И так потихоньку стал почти все сам делать. Я могу приготовить 350 видов тортов и пирожных.
— Это вам теперь в колонии может пригодиться. Хотя там повара нужны, а не кондитеры. Но с вашим талантом к перевоплощению...
— А что будет с ним?
— С тем, с кем вы поменялись? А вы сами как думаете?
— Я надеюсь, что ничего. Он не виноват. Это все я. Очень за него переживаю. Места себе не нахожу. Его задержали, да?
— Да. Видите, какую вы кашу заварили.
(Маруф чуть не плачет)
— Хоть бы его выпустили. А что со мной будет?
— Мы не знаем. Обнадеживать вас не будем. Спросите у своего адвоката.
— Я его не видел. У меня адвокат по назначению. У родителей нет денег на платного защитники. Мама в Москве, папа и сестра с братом в Таджикистане. Я очень хочу их увидеть. «Свиданка» будет у меня?
— Это только с разрешения следователя. Но вы без его согласия имеете права вести переписку с родными. Пишите им.
Выходили из камеры мы со смешанным чувством. Вроде жалко парня (в таком возрасте так попасть!), но на глупого он совсем не похож. А еще жалко тех сотрудников, которые из-за него могут лишится работы.
Кстати, не так давно три изолятора Москвы приняли участие в эксперименте. Сначала в СИЗО № 4 установили систему идентификации личности по отпечатку пальца, а в «Матросской тишине» — по зрачку. А потом в СИЗО № 7 сделали сразу и по отпечатку и по зрачку. Все системы в экспериментальном режиме отлично себя показали (даже очереди на КПП исчезли благодаря им, поскольку пройти проверку можно было за считанные секунды). Но денег на их закупку не было. Теперь, после побега Одинаева ФСИН решил деньги все же найти.
Ева Меркачева
Источник: «MK.RU»
