В 1938 году правительственная комиссия во главе со Сталиным и маршалом Ворошиловым выехала на знаменитый оборонный Кировский завод в Ленинград. На выездном совещании обсуждалась работа по постановке в валовое производство ряда новых артиллерийских систем, в том числе 76-мм противотанкового и зенитного орудий. Закончился визит незапланированным приговором.
Перед совещанием комиссия прошла по цехам, вдоль всего производственного цикла изготовления боевых орудий. Ворошилов, немало повидавший оборонных заводов, с удивлением сообщил, что не может разобраться - где же находятся заготовки тех или иных деталей пушек.
В кузнечно-прессовом цехе громоздились плохо обработанные чушки весом в полторы-две тонны. Заготовками для деталей это быть не могло. Тактико- технические требования главного артиллерийского управления к готовому орудию предусматривали общий вес пушки не более 1600 килограммов, а тут одна заготовка такого же веса.
Главный конструктор завода Маханов объяснил, что ошибки, к сожалению, нет. Мол и конструкторское бюро и технологический отдел давно ведут войну с литейщиками и кузнечно-прессовым цехом за уменьшение веса заготовок. Но воз и ныне там.
В качестве примера конструктор подвел начальников к здоровенной заготовке весом более тонны:
- Вот, полюбуйтесь, товарищи. Перед Вами заготовка стального обода пушечных колес. По паспорту готовый обод весит всего сорок пять килограмм. Остальное всё в стружку, в домну на переплавку. Расход резцов и время обработки - баснословные.
Сталин сначала не поверил:
- Товарищ Маханов, не может такого быть. Вы уверены, что это заготовки именно для ободов? Может быть, эти поковки предназначены для других деталей? Давайте позовем начальника цеха.
Но начальник тоже подтвердил - перед ними лежат именно заготовки ободов. Вот и паспорта будущих деталей, все оформлено как положено. Попросили показать заготовки и других деталей. Результаты оказались поразительны: распор станины по паспорту девятнадцать килограмм, заготовка для него - полтора центнера, зацеп выбрасывателя гильз по чертежам пятьсот шестьдесят граммов, заготовка для него двадцать один килограмм. Все прочее - в том же духе.
Кроме преступного расхода дорогой оружейной стали, которой и так остро не хватало стране, это еще и резко ухудшало качество готовых деталей. Дело в том, что и при отжиге, и при отковывании в первую очередь упрочняются внешние слои металла, а не сердцевина. А тут выходит, что именно эти упрочненные слои отправляются при обработке в стружку, а деталь изготавливается из стали сердечника более низкого качества.
Может быть, дело в негодном, износившемся оборудовании? Нет, в цеху установлены отличные молоты и гидравлические прессы, часть оборудования довольно свежее, зарубежное, прямиком из Франции.
В чем же дело? Оказалось - загвоздка пряталась в системе премирования и не слишком чистых на руку начальниках цехов. Заводская программа и план считается по выпуску готовых изделий, количеству пушек, по экономии материалов и себестоимости каждого орудия. А вот у литейки и кузнечно-прессового план другой, от количества готовых пушек не зависит, установлены показатели выпуска заготовок в тоннах стали.
Чем тяжелее поковки выйдут из цехов в металлообработку, тем лучше справляется с планом цех. Из месяца в месяц эти два цеха передавали переходящее Красное знамя передовиков... друг другу. Отлили еще больше заготовки, отковали - получите в обработку!
Начальники заготовительных цехов каждый квартал получали высокие премии за перевыполнение планов, отмечались на партсобраниях, размещались на досках почета. А замученные участки металлообработки в механических цехах были вынуждены день и ночь выгрызать из гигантских чушек свои финишные детали.
Горели зазря резцы, ломались станки, были загружены сверх меры опытные фрезеровщики. А в итоге валился общий план завода, вместо каждых пяти плановых пушек выходила одна-две.
Товарищ Сталин поинтересовался у главного литейщика завода П.Ю. Жубина:
- Товарищ Жубин, доложите-ка нам, сколько металла в заготовках уходит на одну пушку?
- Около четырнадцати тонн стали, товарищ Сталин. До девяти тонн, для модификаций с деталями из легированной стали, но ее заводу отпускают очень мало, в основном льем обычную углеродистую.
- А готовая пушка весит тонна шестьсот килограмм. Так выходит?
- Так точно, товарищ Сталин.
- Из четырнадцати тонн металла, столь нужного и дефицитного для страны металла, делаете полторы... Не умеете, или не хотите?
- Будем учиться, исправимся, товарищ Сталин - отрапортовал испуганный литейщик.
- Учиться - это хорошо, товарищ Жубин, это правильно. И начальника кузнечно-прессового тоже с собой возьмите. На учебу.
Сталин обвел взглядом собравшихся и неторопливо закончил:
- В военное время, партия бы Вас, товарищи, расстреляла. А сейчас только отправим учиться. У нас есть хорошие учителя в Сибири. Учат делать из больших деревьев маленькие такие досочки. А леса там большие, есть где учиться!
По итогам работы комиссии директор завода получил выговор, а начальники заготовительных цехов отправились на лесоповал, "на учёбу". Завод быстро перешел на более эффективное расходование материалов.
Теперь на одну пушку уходило уже не четырнадцать, а всего шесть тонн металла. Когда через пару лет началась война это позволило быстро нарастить валовый выпуск орудий, обеспечить отличными пушками наши советские войска!
