Умер композитор Геннадий Игоревич Гладков. Ему было 88 лет – конечно, немало. Казалось бы – все так естественно. Только вот – ком в горле, слезы невозможно удержать, ощущение потери безмерно. Потому что за этим именем – музыка, без которой невозможно прожить.
На музыке Геннадия Гладкова множество поколений выросли, растут и будут расти. С нами до сих пор «А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк», «Приходит день, приходит час», «Я на солнышке лежу», «Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы», «Белеет мой парус, такой одинокий…»
Театры продолжают ставить рок-н-ролльных «Бременских музыкантов», которые с невероятной смелостью вопреки нормативам официального советского искусства были придуманы Геннадием Гладковым, Юрием Энтиным и Василием Ливановым более полувека назад. И давайте честно признаемся себе – остаются недосягаемыми до сегодняшнего дня. На место Геннадия Игоревича Гладкова никто не придет. Не потому, что иссякли таланты – просто исчезло и кануло в Лету то состояние общества, та культура, та атмосфера, которые рождали эти гениальные песни. Им суждено было стать классикой.
Геннадий Гладков был суперпрофессионалом. Вырос в музыкальной семье (его отец играл в оркестре Александра Цфасмана), учился в самой престижной музыкальной школе при Московской консерватории. А потом вдруг сделал резкий кульбит и подался в химики. Закончил техникум и даже некоторое время проработал в химическом НИИ.
Когда-то на вопрос в интервью, зачем ему это понадобилось, ответил со свойственной ему самоиронией – «возможно, хотел повторить путь композитора Бородина». Во всяком случае, вскоре Гладков вернулся к своему настоящему призванию – окончил музыкальное училище, консерваторию по классу профессора Владимира Фере, аспирантуру. Академическая база его образования реализовалась напрямую в балетах и оперной музыке. Самые известные сочинения Гладкова в этих серьезных жанрах – балет «Вий» по Н.В. Гоголю и опера «Старший сын» по пьесе А. Вампилова.
Но главной территорией Гладкова, на которой он создал свои бессмертные шедевры, стало кино – игровое и анимационное и драматический театр, для которого он сочинял свои музыкальные спектакли. Мультфильмы: «Бременские музыканты», «Голубой щенок», «Как львенок и черепаха пели песню», «38 попугаев», «Ограбление по…», «Синяя птица», «Малыш и Карлсон» и еще десятки названий.
Кино: почти все фильмы Марка Захарова, с которым он тесно дружил и сотрудничал, – «Обыкновенное чудо», «Формула любви», «Убить дракона», «12 стульев», «Дом, который построил Свифт», а еще «Джентльмены удачи», «Человек с бульвара Капуцинов», знаменитые киномюзиклы «плаща и шпаги» – «Дульсинея Тобосская», «Благочестивая Марта», «Собака на сене», «Дон Сезар де Базан» и еще десятки названий…
И везде – потрясающие хиты, которые старшее поколение, как ценнейшее наследство, передает своим детям, подхватывающим эту эстафету. Музыка Гладкова не выйдет из моды никогда. И только этим мы утешаемся сегодня, прощаясь с выдающимся русским классиком, который писал не для членов союза композиторов, а для людей.
***
– Сегодня вечером мы должны были увидеться в «Геликон-опере», - говорит «МК» композитор Роман Львович. – Сегодня Иркутский музыкальный театр показывает в «Геликон» оперу Геннадий Игоревича «Старший сын». Это его единственная опера, остальное – мюзиклы. Она шла ровно год с 1983 по 1984 год в Театре Станиславского и Немировича-Данченко – и больше никогда нигде не шла. И впервые с тех пор ее поставил Иркутск.
Сначала я приглашал его на свою премьеру 9 октября. Он очень хотел прийти. Но последние 9 лет после инсульта он на коляске, его должен кто-то сопровождать, нужен пандус, машина, тот, кто отвезет туда-обратно. Мы обсуждали все эти нюансы, чтобы устроить его приезд, но у него не получилось. Поэтому договорились, что он приедет на «Старшего сына». Он уже обо всем договорился, должен был приехать. Когда утром мне написали эту грустную новость. Сегодня опера пройдет без него, но я обязательно пойду. Будем вспоминать Геннадия Игоревича.
– После инсульта 2014 года Гладков продолжал работать?
– Да, он все время что-то писал. Если руки плохо двигались, то ему помогали ученики-ассистенты записывать ноты. В феврале мы виделись на его дне рождения в большом зале Дома кино. Был концерт оркестра Фадеева – из разных его песен, инструментальной музыки. Несмотря на то что он на коляске, был в добром приподнятом настроении. Мы выпивали, разговаривали. Все было замечательно. Очень душевно посидели.
– Какое из произведений Геннадия Игоревича для вас особенное?
– Сложно что-то выделить. У него есть несколько книг с историями о своих композициях. Недавно он рассказал про спектакль «Дульсинея Тобосская». Мы все помним фильм «Дон Жуан», где поет Камбурова. Но песня Дон Кихота на слова Глеба Гарбовского в фильм не вошла.
А до этого был спектакль в Ленсовета в постановке Игоря Владимирова, где тема этой мелодии была. Зритель так аплодировали, что Игорь Владимиров, который тогда был не только режиссером, но и худруком Ленсовета, вышел и сказал: давайте еще раз. Ее исполнили еще раз. Зрители взорвались овациями. Тогда исполнили снова. В итоге повторяли раз пять подряд, чего никогда не бывало.
Екатерина Кретова
