Изнасилование уфимской полицейской коллегами, заставило задуматься — насколько частое это явление, и удается ли женщинам в погонах отомстить обидчикам и усадить их на скамью подсудимых.
Оказалось, что прецедент в России до сего момента был только один. И закончился он для смелого сержанта патрульно-постовой службы Челябинска. Не побоявшейся пойти против системы и сексуальных притязаний начальства, весьма печально. И все-таки она не боится говорить открыто свое имя.
Любовь Герасимова — бывший сотрудник патрульно-постовой службы города Челябинска, сержант полиции. У нее высшее юридическое образование и почти 12 лет безупречной службы. А еще четверо детей. Она не замужем, получается, единственный кормилец в семье.
Она, наверное, единственная женщина-полицейский в России, кто решил дать отпор сексуальным домогательствам на работе начальства и... поплатилась за это.
«Я не жалею о том, что не смолчала. Потому что таких, как я — за которыми никто не стоит, и поэтому их можно насиловать, принуждать к сексу, унижать, в органах тысячи и тысячи. Девочке из Уфы повезло, у нее папа оказался генералом Росгвардии и поэтому, думаю, это преступление удастся довести до суда и насильники будут наказаны. А сколько совсем молоденьких девчонок, с которыми это произошло, — но они были вынуждены терпеть это, чтобы остаться в полиции».
Все началось, по словам Любы, примерно девять лет назад. К тому времени она была уже опытный постовой. Хотя и пришла в полицию в 2005-м — в 32 года. «Хулиганы ведь не только мужчины, но и женщины. В каждом патруле должна быть представительница слабого пола, чтобы работать с задержанными нарушительницами правопорядка. Моя работа заключалась в обслуживании праздничных мероприятий, спортивных соревнований, концертов. Пусть говорят, что это самый низ полиции. Но меня все устраивало. Я мечтала когда-нибудь выйти с этой должности на заслуженный отдых. Все было тихо и спокойно, пока в наш полк не назначили нового заместителя командира. По званию он был майор. Он начал обращать на меня пристальное внимание.
- Вы, наверное, красавица?
- Да ладно вам, - смеется Люба. - Писаная красавица просто. На самом деле я не знаю, что его привлекло во мне. Семьсот сотрудников в нашем полку, женщин примерно 80-90 человек. А я уже не первой молодости — мне было 36 лет. Да, я была не замужем. И это, как бы сказать, некий знак для мужчины, мол, если девушка в погонах не замужем, то это все не просто так.
- Как он вас домогался?
- Прямого насилия вроде бы и не было. Сначала угощал конфетами, зазывал в свой кабинет попить чаю. Но это особенность любой службы в органах, что отказаться было нельзя. Попить чаю — это приказ. Приказал бы пить водку - пила бы водку. Затем начал зажимать в коридоре. Ну то есть совсем... Бывает, что коллеги хлопают по плечу, а тут уже совсем не по плечу и уже не хлопает... Коллеги завидовали: «Да ты радоваться должна. Начальник обратил внимание».
- Он был интересный мужчина?
- Честно? Я не знаю. Я не рассматривала его так. Потому что мне его приставания были неприятны. Хотя он находился в состоянии развода... Брутально, чисто выбритый. Ну не нравился он мне!
- Дать понять, что не нравится?
- Это было невозможно. Я больше десяти лет проработала в органах и многое успела повидать. Без интима здесь никуда. Особенно, если хочешь продвинуться по карьерной лестнице. Нет, таких вопиющих случаев, как «износ» (изнасилование — профессиональный сленг) я не припомню, потому что девочки всегда соглашались, плакали и соглашались. Думаю, что на самом деле были и изнасилования, просто те женщины молчали, и стыдно, и смысла нет бороться против системы. Это могут понять только люди, проходившие службу. Нельзя порочить честь мундира. Этого никто не простит. Даже коллеги. Которые вроде бы тебя поддерживают, втихомолку шепчутся: «Сучка не захочет, кобель не вскочет», знаете, такая старая русская пословица. Так что если нет высокопоставленного папы, как у той несчастной девочки из Уфы, или богатого покровителя, то захочешь служить, будешь терпеть все. Я же всегда считала и считаю, что сама вправе решать с кем, когда и как.
- Но что стало последней каплей лично для вас?
- Была ситуация, когда прямо совсем... Он прижал меня в коридоре и расстегнул пуговицу на моей фирменной полицейской рубашке. «А свои пуговицы я позволю тебе расстегивать в другом месте», - интимно прошептал он мне. Меня прямо передернуло. Когда я ясно дала отпор и честно заявила ему, что ничего и никогда не будет, он начал меня конкретно гнобить. И не только он один. Унижали и оскорбляли, что мужа у меня нет, а детей — четверо, что младшего я родила не в законном браке. Да, я мать-одиночка, но у каждого свои недостатки. Это мое дело — от кого хочу, от того и рожаю в конце-концов. Его подчиненные, тоже мужчины, говорили, увольняйся, так как тебе здесь не работать, я могла бы перевестись, но куда? Он же, как мне сказали, дал слово офицера, что все равно меня уберет. Его понять можно, он высокопоставленный офицер, мог и обидеться за то, что ему дали отворот поворот... Но за что мстить? Самое подлое, что меня теперь ставили на дежурство в усиление во все будни и праздники. Я вообще практически не бывала дома и дети все время оставались одни. Кто сама мать, тот поймет.
- Но вы же многодетная мать! Вас по Трудовому кодексу нельзя ни принуждать работать, ни тем более уволить!
- Знаете, если честно, то на нашу систему законы Российской Федерации не очень-то и распространяются. Я не сидела молча и не рыдала в жилетку, а жаловалась. Я не могла уволиться просто так. Потому что кому-то этого очень захотелось Я - единственный кормилец в семье. Но в результатах первой служебной проверки было написано, что когда я поступала на службу в органы и принимала присягу, то должна была осознавать, что придется переносить тяготы и лишения воинской службы. Бездействие вышестоящего руководства стало для меня шоком.
- И вы пошли жаловаться выше.
- Я написала обращение местному Уполномоченному по правам ребенка. Так как крайними оказались мои несовершеннолетние дети. Его зам тоже когда-то трудился в нашей системе. Но и там пожали плечами, не зная как со мной поступить - это был единственный такой вопиющий случай во всей Челябинской области.
- Да, наверное, и во всей России тоже?
- Потом я узнала, что да. Пошли отписки. Я понимала, что они будут, но я же юрист — прежде, чем жаловаться в Москву, я должна была пройти все ступеньки унижений и отказов у себя в регионе. Я надеялась, что в столице не побояться мне помочь. К нам в город приехала Комиссия по правам человека по Президенте, я отстояла в очереди пять часов, чтобы попасть на прием, там мне дали выход на Алену Попову, основателя движения «Стоп насилие». Я дала интервью телеканалу «Дождь» Я ничего не боялась. Понимая, что если идти, так уж идти до конца. Моя борьба с системой продолжалась почти пять лет.
- И все-таки вы ушли сами?
- Я приняла решение написать рапорт. Это было в 2017-м году. Потому что меня просто загнали в угол. Мне было непросто. Я не первая и не последняя, кого домогались в органах. Сейчас я безработная. Состою на учете в службе занятости. Но, сами понимаете — мне уже 45 лет и у меня трое несовершеннолетних детей, один за это время уже вырос. Кому я нужна? Даже в коллекторское агентсво не взяли. Если только уборщицей... Из-за ухода я лишилась всего: пенсии по выслуге, всех льгот и преимуществ работы в органах. На мне висит ипотека. На трех детей мне в месяц платят 1300 рублей. Так и живем.
Я поступила так, как должна была. Ради тех изнасилованных и уничтоженных девочек, которые смолчали. Конечно, я смогла не много. Анализируя ситуацию с той девочкой-полицейской из Уфы, мне кажется, что теперь хоть что-то, но должно измениться в нашем гадюшнике.... Может быть, папа из Росгвардии тронет ситуацию с места. Хотя не знаю, сказать по-честному, если бы меня изнасиловали, то не факт, что я бы рискнула придать дело огласке.
Не думаю, что этому человеку стыдно за то, как он поступил со мной. Слава богу, после увольнения я его больше не видела. И не хочу.
МНЕНИЯ ЭКСПЕРТОВ
Алена ПОПОВА, общественный деятель, основатель движения «Стоп насилие»
"Из тех девушек, которые обращались к нам за помощью, были представительницы всех силовых структур — и ФСБ, и МВД. Такие случаи на самом деле многочисленны, просто афишируются единицы. Потому что есть круговая порука, есть честь мундира, девушке приходится бороться не только с насильниками, но и с самой системой. Это ужасно. Даже женщины-коллеги нередко выступают единым фронтом против нее и не хотят выносить сор из избы. Там есть такие женсоветы при МВД, где заседают женщины-генеральши и именно они обязаны заниматься помощью всех пострадавших от насилия, та же Татьяна Москалькова, но к сожалению, чаще всего, такие крики о помощи спускают на тормозах".
Маргрет САТТЕРУЭЙТ, криминолог
"На моей памяти таких пострадавших было много. Но до суда до этого момента не дошло ни одно дело. В самом начале нулевых к правозащитникам пришла молоденькая девочка-полицейская, которую изнасиловали на корпоративе несколько коллег в погонах. Она была совершенно сломлена, ей нужна была медицинская и психиатрическая помощь. Но когда мы сказали, не хочет ли она дать делу официальный ход, она в ужасе отказалась, потому что боялась жить дальше и хотела остаться в этой системе. Я не знаю, как сложилась ее судьба дальше и осталась ли она служить. Но на тот момент она была совершенно разрушена психологически".
Екатерина Сажнева
