Призраки и аргументы

90-летие трагической гибели царской семьи отметили все каналы. Каждый в своей манере. НТВ созывал зрителей на документальный фильм с соответствующим названием «Призраки дома Романовых» интригующими анонсами: «Расстрел Романовых — заговор масонов или ритуальное убийство?», «Расследование длиной в 90 лет. Как мистические знаки помогали следствию?», «Почему главный палач Романовых похоронен в православном храме?», «Впервые на телевидении — закрытые частные коллекции». «Куда исчезли царские сокровища и кто всё это время хранил окровавленную рубашку Николая II?», «О чём император всероссийский Николай Александрович говорил со своими домашними?» и так далее. Всё это напоминало зазывные слоганы торговцев бульварной литературой начала прошлого века: «Сто анекдотов из личной жизни графа Толстого» и «Что делает жена, когда мужа дома нет? С картинками!». В такой же манере исполнен и сам фильм, в котором одним из экспертов оказался известный гламурный экс-вице-премьер Борис Немцов, который по мере сил наддавал мистического туману. Удивительно, что своим мнением о царской семье не поделились Ксения Собчак и Катя Гордон. Но тем не менее получился характерный образчик использования трагической истории для повышения рейтинга канала.

Совсем другой жанр документального фильма канала «Россия» «Убийство Романовых. Последний аргумент» (режиссёр Андрей Кирисенко). Непривычного для нашего ТВ — достойного, интеллигентного и действительно документального. Здесь «впервые восстановлена вся цепочка сложнейшего поиска останков царской семьи и детальных исследований с использованием передовых достижений науки и технологий, а также приведён последний, возможно, решающий аргумент, который способен поставить точку в многолетнем споре вокруг величайшей и страшной тайны ХХ века». Это цитата из анонса «России», который, на удивление, соответствует действительности. Без суеты и натуги, с помощью свидетельств поисковиков и экспертов, с привлечением богатого архивного материала рассказано, как всё происходило на самом деле. Объяснено, почему подлинность находки Гелия Рябова не вызывала доверия… Поразило его неожиданное воспоминание о советском министре МВД Щёлокове, который выражал желание побывать в Ипатьевском доме, в подвале, где произошла трагедия, и постоять на том самом месте, где была расстреляна царская семья… Замечателен общий (не мистический, не истерический) тон рассказчиков и диктора.

Вообще фильм сделан мастерски, без нажима и дешёвых приёмов, которые во что бы то ни стало должны были бы удержать зрителя у экрана. «Последний аргумент» и без них не отпускал, погружая в драматические обстоятельства поиска и идентификации останков, а также трагические дни и часы июля 1918 года. Создатели фильма не настаивали ни на одной из версий, и, может быть, именно поэтому сложилась объективная картина событий. А недавняя, научно подтверждённая находка захоронения Марии и Алексея Романовых, будем надеяться, ставит точку в длительных спорах о подлинности останков царя, его семьи и приближённых.

Первый канал отметил скорбную дату выступлением Эдварда Радзинского, после серьёзных документальных фильмов смотревшимся странно. Безусловно, в свободной стране каждый имеет право на свою трактовку произошедшего, решать, что видели и ощущали перед смертью будущие жертвы, всё это дело совести и такта известного драматурга, имеющего, судя по представленному эфиру, немало поклонников и почитателей. Просто не вполне понятно, какое отношение к телевидению имеет экранизация радиообращения Радзинского? Быть может, автор действительно полагает, что, лично исполняя на экране собственные тексты, он поднимает их на новые высоты? Харизма внешнего облика весьма субъективна. Да и чисто сценические навыки бывшего студента Историко-архивного института сомнительны: хаотические, неорганичные движения руками только отвлекают от постижения содержания. Поэтому, чтобы лучше вникнуть в суть, куда удобнее было не смотреть на экран практически в течение всей трансляции, переведя телевизор в разряд радиоприёмника. И постигнутая таким образом суть оставила странное ощущение… Ощущение некой обиды драматурга на нарушение его приоритета в раскрытии этой темы. Рефреном по всей «телерадиопрограмме» было рассыпано что-то вроде: «Я ещё тогда открыл… я впервые… а потом мне первому….» То есть по всему выходило, что именно драматургу Радзинскому мы все должны быть благодарны, что узнали всю правду о екатеринбургской трагедии, и как нехорошо «примазываться» к «застолблённой» главным авторитетом тематике. В ответ на эту болезненную рефлексию можно лишь констатировать, что великое множество людей узнало всё вполне самостоятельно, как и автор этой статьи, когда в его руки в середине 80-х попали материалы расследования Соколова, неоднократно изданные и дополненные другими исследователями русской эмиграции, не подозревавшими о самом факте существования драматурга Радзинского.

Пётр КОСОЛАПОВ