Радостная весть: Институт мировой литературы им. Горького РАН подготовил новое 20-томное издание произведений Владимира Маяковского. Российская академия наук и издательство «Наука» выпустили в свет первые три тома. На подходе — четвертый том. Закаленная любовь к творческому гению Маяковского направила меня на Поварскую, где уже десятилетия мужественно несет свою вахту ИМЛИ им. Горького. Меня встретил ведущий научный сотрудник института, профессор Александр Миронович Ушаков.
Издание богатое, академическое
Саша Ушаков родился 14 апреля 1930 года, в день гибели Маяковского. Родители не успели его зарегистрировать: отца, человека военного, из Смоленска перевели в Брянскую область, и уже там регистратор поставил иную дату рождения — 17 апреля, день похорон поэта. Странное совпадение засело в сознании парня и определило направление его пути — быть связанным с поэтом на всю жизнь.
Я его знаю давно, но лет десять не приходилось встречаться на литературных праздниках. Он мало изменился, но волосы и брови сияют снежной белизной. Лицо исследователя отечественной литературы излучало радость. И на мои руки легли три огромных фолианта в строгом переплете — на густо-синей шероховатой обложке серебряным свечением отлито: «В.В.МАЯКОВСКИЙ». Красная путеводная линия под фамилией имеет свой особый смысл — революции. Синий и серебряный философски-метафорическое воспринимаются знаками любви и бессмертия:
— Александр Миронович, тома академического издания Маяковского выглядят строго, выдержан стиль классики — без броскости и пестроты.
— Наш ИМЛИ теперь не доверяет художникам издательства. Мы сами принимаем решения, как оформить наши книги. Художник издательства «Наука» принял наши пожелания. Результатом мы довольны.
— Когда вы впервые всерьез задумались о творчестве поэта?
— Еще в молодости я восхищался его поэзией. А потом на меня свалилось счастье: когда я поступил в аспирантуру, мне несказанно повезло — доверили писать диссертацию по Маяковскому. Тема была теоретической: «Принципы типизации сатиры Маяковского».
— Какая мощь характера поэта в ней! Безоглядная прямота высказываний о суровом и опасном времени настораживала власть и, конечно, плодила недоброжелателей и личных врагов.
— Как раз вчера мы в институте просматривали четвертый том и вновь поражались его непримиримому неприятию чиновничьей спеси и глупости в самых разных сферах жизни. А как он разделывался со взяточниками!
— Очень полезно было бы обрушить эту сатиру на сегодняшних расхитителей российских богатств, на казнокрадов и пустословов.
— Читаешь острые, разящие стихи поэта и испытываешь полное ощущение, будто все написано сегодня…
— …про сегодняшних жиреющих и процветающих персон на разросшейся пушистой вертикали власти. Но сатира нынче — жанр непопулярный. Прохиндеев словом не убьешь. Скажите, а не уменьшилась ли его былая популярность?
— Мне приходится выступать в разных аудиториях, и я часто спрашиваю: «Кто, с вашей точки зрения, самый крупный поэт? Кто вам ближе?» Сам-то я предполагал, что они назовут Есенина. Но подавляющее большинство кричало: «Маяковский!»
— В какие годы вы это услышали?
— Да и в прошлом году. Я завелся и спросил еще: «А почему?» Их ответы свидетельствовали о размышлении: «В нем есть такой порыв, полет, который в мире бывает очень редко. В Маяковском покоряет устремленность к честности, правде…»
— К самопожертвованию!
— Точнейшее слово. Еще до революции Маяковский явил свой дар новатора.
— «Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана…»
— Внутри его стихов — такая сила художественного высказывания! Он слово так повернет — и все засверкает. Граненость его поэтического образа столь неожиданна и совершенна, что стихи врезаются в память и живут в нас всю жизнь. Мне приходилось много ездить по разным заграницам, лекции читать студентам, и я поинтересовался, как они там относятся к Маяковскому. Они, конечно, читали его по переводам и все-таки осознали масштаб таланта русского поэта.
— Но в переводах другой звук, иная музыка, или, может быть, в переводе она вовсе отсутствует… Есть предмет для будущих исследователей. А Маяковского много переводили?
— Маяковский стоит на одном из первых мест по собраниям сочинений, переведенных на иностранные языки. Да и у меня тут есть своя заслуга. В свое время в «Прогрессе» издал трехтомник переводов его стихов на английский. Переводчик был потрясающий парень. Но любил пьянствовать. И я, грешен, подпаивал его, правда, в меру, чтобы он не бросал переводить. Еще до знакомства со мной он уже переводил. Приглашу, бывало, его в ЦДЛ. Он выпьет и начинает пьянеть. Скажу ему по-дружески: «Хватит. Почитай, что перевел». И он начинал мне читать. Представь, он перевел все три тома Маяковского, что я ему дал. Мне говорили англичане и американцы, знающие русский: перевел он блистательно.
— Вы сдержали слово — издали эти переводы?
— Издал все три тома на английском.
Хэлен-Патриция — родная дочь поэта
— Когда дочь Маяковского Патриция приезжала в Москву из Америки, мы с ней встретились. Я подарил эти три тома на английском. И она мне не раз звонила из Америки и благодарила: «Вы меня спасли. Я прочла и теперь знаю своего отца».
— Патриция услышала от матери Элли Джонс, каким Володя был человеком и поэтом. А в стихах — его страсть, вулканический темперамент, могучий характер борца за достойную жизнь. Я с Патрицией познакомилась в Москве в музее Маяковского, в крохотной комнате поэта, где оборвалась его жизнь. Могучая женщина, очень похожая на отца, и сын ее Роджер, высокий, молчаливый, были очень напряжены. В лице Патриции застыла скорбь и тоска. Александр Миронович, вы знаете, кем стал внук Маяковского?
— Юристом. Патриция еще жива, но чувствует себя неважно. Она родилась 15 июня 1926 года. Ей исполнится 89 лет. В ее доме висит рисунок Маяковского, он подарил его Элли перед отъездом из Америки.
— В лагере «Нит гедайге» («Не унывай») Маяковский нарисовал портрет Элли Джонс. В изданном собрании произведений я увидела портрет Элли Джонс, нарисованный Давидом Бурлюком: сильная, волевая женщина! Хотелось бы увидеть ее лицо на рисунке самого поэта. Не сохранились ли у Патриции какие-нибудь записочки от Володи к Элли Джонс?
— Записочек не было. Но Элли Джонс кое-что записала и отдала дочке. И потом Патриция издала свою книжечку, куда включила воспоминания матери. По моей просьбе книжечку перевели на русский. Обложка красивая, и вся книжечка — колоритная, теплая. На ней написано: Томпсон П.Дж. Маяковский на Манхэттене. История любви с отрывками из мемуаров Элли Джонс.
— Патриция несколько раз общалась с научным сотрудником музея Маяковского Адольфом Аксенкиным. Он посетил ее в Нью-Йорке. Они говорили чаще на немецком. И она просила: «Называйте меня Елена Владимировна». На днях директор музея Маяковского Алексей Лобов вместе с переводчиком улетели в Америку, к Патриции. Может быть, они привезут ее драгоценные дары для музея.
500 новых текстов
— Сколько лет вы трудитесь в ИМЛИ?
— Меня приняли на работу в конце 50-х. После моей защиты — и сразу в группу Маяковского! Я участвовал в выпуске 13-томника. Прошло полвека, появился какой-то новый взгляд на творчество, возможность подробнее откомментировать стихи и вообще все творчество. Мы уже спокойно вводим русское зарубежье в нашу обычную литературную жизнь. Накануне нового века мы стали готовить этот двадцатитомник. Каких-то новых выдающихся вещей мы не обнаружили, но более 500 новых текстов имели. Они считались затерянными. Нам помогали во всем музей Маяковского и РГАЛИ. Некоторые хранители реликвий приносили их туда: кто продать, но чаще подарить.
— Вы проверяли достоверность текстов?
— Это были оригиналы! Я текстолог. Признаюсь, процесс опознания текстов сложен. Вообще в науке проблема атрибуции авторства не из легких. Я занимаюсь текстологией всерьез. В собрании произведений Маяковского есть раздел «DUBIA». Нам труднее было атрибутировать тексты его дореволюционных, неподписанных статей. В журнале «Вопросы литературы» были опубликованы 24 текста. Мы спорили целый год! Договорились с публикаторами Дугановым и Радзишевским: шесть текстов точно Маяковского. Мы их включили. Но все остальные опубликовали в «DUBIA». Ведь эти тексты были подписаны разными псевдонимами, инициалами и даже твердым знаком — Ъ.
— Что убеждает текстовиков в достоверности текста?
— Если это рукопись или машинописный текст с авторской правкой.
— С особым любопытством ждем тома Маяковского с «Окнами РОСТа», где поэт будет представлен своим изобразительным искусством — графикой и живописью.
— Он же по образованию художник. Вот мы и решили все его работы издать в цвете.
— Для ценителей они драгоценны: это же будет вернисаж произведений Маяковского у тебя дома! И еще одна радость: в томах — подробный исследовательский комментарий к произведениям.
— На подходе еще четвертый том стихотворений. Редакционная коллегия избрала жанрово-хронологическое построение томов. Поэмы предстанут в двух томах. Скажем, другие предпочтут приобрести тома драматургии, а кто-то — письма.
— А вы располагаете материалами из архива Татьяны Яковлевой: ей в Париж Владимир Владимирович прислал шесть писем и 25 телеграмм. А было еще множество записочек для букетов: цветочники по воскресеньям вручали Татьяне цветы от Маяковского с этими записочками.
— Этими драгоценными посланиями мы не располагали.
— Уже несколько дней читаю три тома академического издания, и не только стихи, но и комментарии к ним. Столько потрясающих откровений! Процитирую малоизвестное признание Юрия Олеши об актерском опыте Маяковского, в том числе и в фильме «Не для денег родившийся»: «Я видел фильмы раннего, совершенно немого кино, в которых играл Маяковский… Игра Маяковского напоминает чем-то игру Чарли Чаплина. Это близко, то же понимание, что человек обречен на грусть и несчастия, и та же вооруженность против несчастий — поэзией». При внимательном чтении нового издания поражаешься творческому диапазону составителей, научных сотрудников ИМЛИ. Их комментарии к произведениям читаешь с увлечением: там живет время.
- Александр Миронович, вы легко понимаете почерк Маяковского?
— У меня на это ушли десятилетия. Маяковский относился к рукописям небрежно, иногда вбивал черт знает какие слова — «рычу я солнцу…». Работа по уточнению текста грандиозна и ответственна: надо привести в соответствие с последней творческой волей Маяковского.
— Вы будете отправлять за границу какие-то тома из нового собрания произведений?
— Будем. К сожалению, первый тираж трех томов был небольшой. И его сразу раскупили. Как только выпустят четвертый том, то все четыре тома будут изданы повышенным тиражом.
— На каких иностранных языках выходил Маяковский?
— На немецком, чешском, три тома на английском, три тома издали японцы. Есть Маяковский и на китайском. Три тома вышли во Франции, но плюс к этому много и всюду переводили и издавали отдельные произведения поэта. Но я не все знаю — у меня нет общих сведений.
— Спасибо вам, Александр Миронович, и всем научным сотрудникам ИМЛИ и за второй выпуск академического сборника «Творчество В.В.Маяковского». Чуткое восприятие поэзии Маяковского — тоже особенный дар.
Голос из вечности
Этот волшебный зов не каждому суждено услышать. А он звучит:
Грядущие люди! Кто вы?
Вот — я,
весь боль и ушиб.
Вам завещаю я сад фруктовый
Моей великой души.
Метафорические плоды этого сада открываются чуткому сердцу, наделенному сопереживанием. Пожелаем нашим читателям стать достойными наследниками поэта.
