На днях Дед Мороз через адвент-календарь прислал необычное «вкусное» задание – сделать всей семьей печенье.
Незатейливое на первый взгляд занятие превратилось для меня в настоящий сюрприз. В процессе совместного приготовления я наблюдала у каждого из детей проявления характеров, раскрывшихся с неожиданных сторон.
В этом задании от Деда Мороза был еще вопрос о том, какой формы мы будем делать печенье? Маленькая моя троица довольно быстро нашлась:
— Розовое! – уверенно выкрикнула Катя.
— Жёлтое! – произнесла следом Варя.
— Пряничного человечка! – заявил Петя.
Стало ясно — нам предстоит повторить понятия форм.
Чем мы и занялись. Выяснилось, что печенье может быть круглым, овальным, квадратным, прямоугольным, в форме трубочек, звездочек, сердечек и, в конце концов, всего, что душе угодно и на что хватает фантазии. Но мы ограничились тем, что было в моем кухонном арсенале: специальными формочками для праздничных песочных печенюшек в виде человечка, звёздочки, цветочка и ёлочки.
Ребятки разобрали их все и с интересом стали рассматривать, радостно предвкушая, как будут возиться с тестом.
Почувствовав «щекотливый момент», я решила предупредить детей заранее, что формочки понадобятся на самом последнем этапе. А сейчас необходимо приготовить тесто. Правда, из ингредиентов не хватало миндаля, но мы решили делать без него.
Желанием размешивать подтаявшее масло с сахарной пудрой горели все без исключения. Я выдала каждому торопыге по длинной ложке. Все дружно взялись за дело. Петя вызвался мне помочь с яйцами – держал их, а я разбивала.
На поверку оказалось, что он почему-то их боится – каждый раз, когда я разбивала яйцо ножом, он резко отбрасывал скорлупки вместе с разбитым яйцом в тесто. «Они же не кусаются!» – подтрунивала я над сынишкой, вытаскивая скорлупки.
После добавления муки, ванили и корицы размешивать тесто стало труднее. Оно выходило крутым. Девочки сразу остыли в своем рвении помогать — Петя остался сражаться с комочками коричневой липкой консистенции в гордом одиночестве. Теперь я поспешила к нему на помощь.
Вместе мы довели неподдающуюся массу «до ума». Затем слепили из неё большой шар, завернули в фольгу и отправили в холодильник на три часа согласно рецепту.
И вот тут мне пришлось сообщить, что долгожданное вырезание формочками теста и выпекание печенья состоится после прогулки.
Петя воспринял неприятную новость стойко, а девочки обиделись. Отвлечь расстроенную малышню от мыслей о печенье получилось предстоящей обещающей стать интересной прогулкой, ведь после недавней вьюги снег во дворе сгребли в огромные снежные горы.
Наконец, моя детвора дождалась, когда подошло время доставать из холодильника успевшее хорошо схватиться тесто. Твердый шар предстояло раскатать. При виде большой, деревянной, гладкой скалки между двойняшками возникло соперничество за право первой воспользоваться таким привлекательным предметом кухонной утвари.
Этот наглядный пример доказал мне справедливость житейской мудрости (я в свое время долго её игнорировала) о том, что двух хозяек на одной кухне не бывает. Но девочки всё-таки пошли на уступки и согласились раскатывать тесто: «По очереди!»
Здесь я схитрила. Тесто должно быть не слишком тонким, но и не толстым, чтобы можно было удобно надавливать формочкой на него и вырезать фигурку. Поэтому каждый раз после дочек я быстренько «подраскатывала» ещё, добиваясь правильной толщины.
Дети с нетерпением держали в руках формочки, готовые к работе. Мое замечание – начинать с краев все пропустили мимо ушей, и каждый раз кто-то обязательно ставил свою формочку ровно посередине.
Петя ловко орудовал «человечком». У него получалось лучше всех – надавливал формочкой на тесто до конца так, что оно всегда без проблем отделялось вместе с формочкой.
Варя выбрала «ёлочку». Но её формочка частенько оставалась без теста, так как дочка слабо надавливала ею. Примерно то же самое происходило и с Катиной «звёздочкой».
Я применяла вторую хитрость. Брала формочки, нажимала ровно на то же место, на которое нажимали перед этим девочки, стараясь попасть ровно по старому контуру. Таким образом мы нарезали целый противень печенья разных форм.
Оставался последний штрих – смазать яйцом. Благо – нашлись силиконовые кисточки в количестве трёх штук! Угадайте, кто мне помогал в этом?
Но ярче всего характеры детей проявились при поедании уже готовых печенюшек. Когда я поставила противень на стол, Варя сразу наложила себе целую тарелочку со словами: «Это мои!» Петя тоже положил в свою тарелочку много, но, когда я присоединилась к чаепитию, сыночек оставшиеся у себя печеньки отдал мне и сказал: «Мам, это я для тебя оставил!» Катя не спеша ела по одной и брала из общего противня. Заснувшему после работы папе тоже отнесли пару печенек, он не стал возражать. Егору я отложила печеньки в отдельную тарелочку и отнесла к нему в комнату, потому что на призывы присоединиться к нам, он не отозвался. Но через некоторое время Егор, на мое удивление, пришел, сел за стол и начал поедать оставшиеся печеньки до последней. И стоило Варе отвернуться, как он без зазрения совести тут же слямзил одну «звёздочку» у сестрёнки. И тут я догадалась, почему Егор всё-таки откликнулся на призыв присоединиться к нам.
«Надо же! Всё, как по Адлеру!» — подумала я. Австрийский психолог Альфред Адлер, создатель системы индивидуальной психологии, связал порядок рождения детей с особенностями их личности. Он выделил следующие позиции между братьями и сестрами: старший ребёнок, средний ребёнок, младший ребёнок, единственный ребёнок.
Определенные психологические особенности оказались характерными именно для конкретной позиции ребенка в семье.
Адлер считал, что позиция единственного ребенка уникальна, потому что у него нет братьев или сестер, с которыми ему приходилось бы конкурировать. Главной особенностью этого стиля жизни становится зависимость и эгоцентризм. Наш Егор был целых одиннадцать лет таким единственным ребёнком в семье. После чего родился Петя и лишил старшего брата привилегированного положения.
Адлер часто описывал положение первенца при рождении второго ребенка, как положение "монарха, лишенного трона", и отмечал, что этот опыт может быть очень травматичным. Первенец "приучает себя к изоляции" и осваивает стратегию выживания в одиночку, не нуждаясь в чьей-либо привязанности или одобрении.
Второму ребенку с самого начала задает темп его старший брат или старшая сестра: ситуация стимулирует его побивать рекорды старшего. Благодаря этому нередко темп его развития оказывается более высоким, чем у старшего. Например, второй ребенок может раньше, чем первый, начать разговаривать или ходить. В результате второй ребенок вырастает соперничающим и честолюбивым. Его стиль жизни определяет постоянное стремление доказать, что он лучше своего старшего брата или сестры.
Положение самого младшего ребёнка уникально во многих отношениях. Он никогда не испытывает шока «лишения трона» и может быть окружен заботой и вниманием со стороны не только родителей, но, как это бывает в больших семьях, старших братьев и сестёр. Положение старших детей позволяет задавать тон; у них больше привилегий, чем у него, и поэтому он испытывает сильное чувство неполноценности, наряду с отсутствием чувства независимости. Несмотря на это, младший ребёнок обладает одним преимуществом: у него высокая мотивация превзойти старших братьев и сестёр. Адлер иногда говорил о «борющемся младшем ребёнке», как о возможном будущем революционере.
Не знаю, как у вас, а у нас – всё, как по Адлеру!
Мария Кулыванова
