Для Евгения Писарева согласие участвовать в мюзикле «Шахматы» было сродни решению Остапа Бендера провести международный турнир в Нью-Васюках. В такой трудный период, считает он, логичнее было бы сделать что-нибудь менее дорогое и безумное. Но реакции Бродвея на постановку шедевра Тима Райса, Бьорна Ульвеуса и Бенни Андерссона он не боится. Об этом режиссер рассказал накануне премьеры мюзикла на сцене МДМ
— Сейчас время пандемийное. Браться за постановки масштабных, дорогих проектов — большой риск. Почему вы всё же решили поставить этот мюзикл?
— Девять лет назад продюсер Дмитрий Богачев, сделавший громкие проекты Mamma Mia, «Призрак Оперы», «Красавица и чудовище», предложил мне поработать над мюзиклом «Звуки музыки». Прошло много лет, я ждал от него еще какого-нибудь предложения. Но когда он сказал об идее впервые в России поставить легендарный мюзикл Chess («Шахматы»), для меня это стало полной неожиданностью. Совсем не мой материал. Меня воспринимают режиссером комедийным, духоподъемным. В своем театре я могу по-разному работать, но в другие зовут именно для создания спектакля-праздника. Атмосфера мюзикла «Шахматы» далека от этого. Поэтому сначала я даже немного испугался. Принять этот вызов — как начать шахматную партию, не зная правил.
— В центре сюжета — матч американского и советского шахматистов, который происходит в период холодной войны. А вы умеете играть в шахматы?
— Знаю, как ходят фигуры, но однажды мой 12-летний племянник за четыре хода меня обыграл. Тогда я понял, что шахматы не мое. Что ж, пришло время научиться! Мое согласие участвовать в этом проекте сродни решению Остапа Бендера провести международный шахматный турнир в Нью-Васюках.
Это вызов не только для меня, но и для продюсера. В такой трудный период логичнее было бы сделать что-нибудь менее дорогое и безумное. Для нашей многонаселенной истории надо сшить 200 костюмов. На сцене одновременно будут более 30 человек и еще большой оркестр — музыку Бьерна Ульвеуса и Бенни Андерссона иначе не сыграть.
— Когда запрещены массовые мероприятия, когда решают, смогут ли продолжать работу театры, вы всё же надеетесь, что будет всё, как раньше?
— Да, и это большой риск. Более того, Министерство культуры советует нам играть легкие развлекательные комедии, а мы вдруг решили сделать серьезную драматическую историю соперничества за мировую шахматную корону советского и американского гроссмейстеров. Но никогда не знаешь, где выиграешь, а где проиграешь. Я решился на эту авантюру, потому что для меня «Шахматы» — попытка не плыть по течению, а сделать что-то новое, неожиданное.
— Дмитрий Богачев, работая над постановками, обычно глубоко погружается в материал. Если по сюжету действие разворачивается в Австрии, он везет команду артистов в замок в Альпы.
— Так и было, когда мы ставили «Звуки музыки». Жили в Зальцбурге, потом в замке барона фон Траппа. Это приятная часть работы с Дмитрием Богачевым, но не главная. В наше сложное время вполне можно обойтись и без поездки в Стокгольм. Хотя очень бы хотелось. Сейчас артисты вышли на заключительный этап репетиций. Сделать из шахматного турнира увлекательный спектакль сложнее, чем из самоигральной комедии.
— Авторы мюзикла Бьорн Ульвеус и Бенни Андерссон — солисты легендарной группы ABBA. Они имеют какое-то отношение к вашей постановке?
— Очень хотел бы, чтобы они приехали на премьеру. Я счастлив, что представился случай познакомиться с Анатолием Карповым, ставшим одним из прототипов героя, и Тимом Райсом, обладателем премий «Оскар», «Тони», «Эмми» и «Грэмми», подарившем миру мюзиклы «Иисус Христос Суперзвезда», «Эвита» и «Король Лев». А еще наконец-то я познакомился с кумиром моего детства Аллой Пугачевой. Она должна была петь партию Светланы на премьере мюзикла в 1984 году.
— Разве Алла Борисовна не приходила на ваши музыкальные спектакли в Театр имени Пушкина и в МХТ имени Чехова?
— Не приходила. Мы знали о существовании друг друга, потому что у нас есть общие знакомые — Максим Галкин и Филипп Киркоров. А еще мы с ней несколько раз общались по телефону, когда я был одним из претендентов на постановку шоу «Постскриптум» к ее юбилею.
Но впервые увиделись лишь на презентации по случаю начала работы над мюзиклом. Всегда страшно встречаться с кумиром, но в этом случае я был ею еще больше очарован. Очень любопытно было наблюдать встречу Тима Райса с Аллой Пугачевой, они не виделись с 1984 года.
— Что Пугачева вам рассказала о той работе?
— Множество интересных историй, но все они личные. Я пытался выяснить у нее, чьим было решение отказаться от участия в мюзикле. Есть две версии. Одна про то, как знаменитую певицу из СССР пригласили солисты ABBA в капиталистическую Швецию, а КГБ пригрозило: «Вы будете играть жену невозвращенца. Мы не рекомендуем. Подумайте о своей семье». И не отпустили ее. Видимо, ожидали, что и она выберет такое же развитие сюжета, как ее героиня.
А есть другая версия, более прозаичная. Решение об отъезде из России почти на год артистки в зените славы, собирающей по 25 стадионов в месяц, было неразумно и невыгодно. Популярность Аллы Борисовны была тогда заоблачной. Ходила шутка, что Брежнев — всего лишь мелкий политический деятель в эпоху Пугачевой. И ехать в Стокгольм, чтобы играть замечательную роль, но все-таки роль второго плана, с двумя появлениями на сцене, ей было просто не по статусу.
— Вы думаете, что версия со стадионами ближе к истине?
— У Аллы Пугачевой несколько раз была возможность променять народную любовь советских слушателей на международную карьеру. Она этим не воспользовалась. Не знаю, сожалеет ли она об этом, но нам, российским зрителям, нужно только радоваться. А что было бы в Швеции, неизвестно.
У мюзикла большая, интересная, сложная биография. Меня даже радует, что у произведения не было ни одной эталонной сценической постановки. Были прекрасные концертные версии, вышел замечательный альбом, спели великие исполнители, но спектакля, который бы стал знаковым, как «Чикаго», «Король Лев» или «Призрак оперы», ни один театр не поставил.
— Как отреагирует Бродвей на ваше заявление?
— Реакции Бродвея я не боюсь. У меня есть возможность сделать свою версию, ни с кем не соревнуясь. Чтобы поменять текст, дописать или сократить — ума много не надо. Да и бессмысленно «переставлять» мюзикл, который знает весь мир. У меня задача создать полноценный, большой, зрелищный спектакль. У нас будет абсолютно оригинальная сценография, потому что художник Николай Симонов не видел ни одной постановки мюзикла «Шахматы». Потом, может быть, нашу версию будут в качестве франшизы покупать. Это самонадеянно, но...
— Песня One night in Bangkok в русском переводе не очень ложится на ухо. Оригинал лучше.
— На английском и петь гораздо удобнее. Но на мой взгляд, One night in Bangkok — один из самых удачных переводов во всем мюзикле, хотя нам сложно воспринимать на русском то, что много раз слышали в оригинале.
Есть трудности перевода: в одну строку английского текста умещается и мысль, и метафора. В русском на это нужно три строчки. А текст Тима Райса весь состоит из метафор и игры слов. Автор русского перевода Алексей Иващенко проделал титаническую работу. Не могу сказать, что всё идеально, но для «Бангкока» найден адекватный ход. Он не полностью повторяет английскую версию текста, но очень сложная ритмически структура тем не менее сохранена.
Когда Филипп Киркоров услышал «Бангкок» по-русски, то сразу захотел спеть ее и даже снять клип. Он не будет занят в спектакле, не его фактура. Но было бы замечательно, если бы он исполнил «Бангкок» в качестве промо к нашему спектаклю.
— В 1984 One night in Bangkok несколько недель возглавляла хит-парады. Ее даже считают первым рэп-синглом. Вы согласны?
— Когда в 1983-м Бэнни и Бьорн написали эту песню, ни о каком рэпе еще и речи не шло. Тогда это был революционный ход — соединить симфоническую музыку с роком, речью и диско. И, конечно, в песне абсолютно узнаваемые гармонии АВВА.
— Вы с энтузиазмом взялись за «Шахматы», а на Театр Пушкина, который вы возглавляете, хватает времени?
— У меня всё было распределено: пока я ставлю «Шахматы», в театре работает другой режиссер. Но коронавирус спутал все планы. Сейчас мой график плотнее.
— В этом году 10 лет как вы руководите Театром Пушкина. Будете отмечать юбилей?
— Настоящий праздник не соберешь — социальная дистанция, не забывайте. Вот пройдут все эти пандемии и ограничения, тогда отметим. Я обожаю праздники, застолья, но предпочитаю организовывать их для других. От собственных дней рождения стараюсь сбежать.
Зоя Игумнова
