Рано или поздно это должно было произойти: правоохранители в нашей стране заинтересовались торрентами.
Цитирую по «Комсомольской правде»:
Следственный департамент МВД России завершил расследование беспрецедентного уголовного дела в отношении москвичей Андрея и Надежды Лопуховых, обвиняемых в распространении через Всемирную паутину фильмов ведущих голливудских киностудий. Супругам грозит 6 лет тюрьмы, а ущерб, по оценкам правообладателей, превысил миллиард долларов. Приговор будет знаковым: если суд сочтет собранные доказательства достаточными, следователи готовы начать масштабное наступление на других владельцев сетевых фильмотек. (...)
Как сообщили «Комсомолке» в Следственном департаменте МВД, любой гражданин, в компьютере которого будут обнаружены скачанные видеофильмы, может быть привлечен к ответственности.
— Уголовное наказание предусмотрено не только за незаконное распространение объектов авторской собственности, — говорит руководитель пресс-службы Следственного департамента МВД России Анжела Кастуева. — Наказывается любое незаконное использование, в том числе запись в память компьютера. Дело можно возбуждать, если стоимость нарушенных прав превышает 50 тысяч рублей. Один файл с фильмом приравнивается к диску стоимостью 270 рублей, так что если на вашем компьютере хранится 185 фильмов, это подпадает под часть
2-ю 146-й статьи УК — до двух лет лишения свободы. Даже если фильмов меньше, но хотя бы один распространяется, это уже третья часть этой статьи — до 6 лет.
Вот так. «Отсутствие вашей судимости не ваша заслуга, а наша недоработка», — говаривал Феликс Дзержинский, согласно старому анекдоту (а может, и не только анекдоту).
Вроде бы интернет-сообщество должно было взорваться. Но Рунет отреагировал довольно вяло. «Он пугает, а мне не страшно», — говаривал уже никакой не Дзержинский, а сам Лев Толстой про забытого ныне писателя Леонида Андреева.
Может, до поры до времени не страшно? Как написал ещё пару лет назад главный редактор известного компьютерного журнала Upgrade, «это сейчас с непривычки кажется, что новое законодательство — ерунда и всё будет по-старому. В Европе пользователи сначала тоже так думали, а потом как начали специально обученные люди напрягать граждан, так граждане-то и напряглись».
Торренты ведь и вправду позволяют привлечь к ответственности каждого, кто этой системой пользуется. Потому что любой скачивающий тот или иной файл (фильм, музыку, программу) тут же автоматически становится распространителем. Скачал хоть кусочек — этот кусочек немедленно полетел с твоего компьютера к другим желающим: так работает торрент-система.
Умная голова придумала торренты! Шедевр программистской мысли, прорыв в сфере высоких технологий. Но пользоваться этой системой — значит нарушать закон. Технический прогресс вошёл в жёсткий «клинч» с охраной авторских прав.
Вот пунктик, на который мало кто обращает внимание: борьба за авторские права давно уже превратилась в борьбу с современными технологиями.
Потребителей принуждают пользоваться морально устаревшими способами хранения информации — бумажными книгами, компакт-дисками. Согласно закону, ни в коем случае нельзя их копировать — переписывать на кассеты, «заливать» на жёсткие диски компьютеров, делать «дубликаты» для медиаплееров, не говоря уже о «выкладке» в Интернет.
Простите, а зачем тогда в свободной продаже находятся компьютеры, медиаплееры, сотовые телефоны? Почему, чёрт подери, каждому разрешён за умеренную плату доступ к Интернету?
Согласно опять-таки весьма старому анекдоту, тут надо или крестик снять, или трусы надеть.
Нельзя продавать самогонные аппараты, но запрещать варить самогон.
Нельзя открывать и продавать устройства и технологии, позволяющие пиратствовать (сиречь копировать и распространять информацию), но запрещать собственно пиратство.
Или разрешайте всё это, или запрещайте всевозможные электронные «балалайки» — не провоцируйте народ!
Да-да, с целью гарантированной победы над пиратами нужно запретить персональные компьютеры, медиаплееры, сотовые телефоны — ведь это потенциальные средства для совершения преступления (в данном случае — пиратства). Есть же статья «Незаконное хранение оружия» — по ней сажают независимо от того, застрелили кого-нибудь из этого оружия или нет.
За шумом вокруг новых технологий мы, кстати, забыли об аудио- и видеомагнитофонах — а ведь это такие же пиратские машинки, только архаичные.
Аудио- и видеокассеты (если это не покупные студийные записи в соответствующей обложке, с лейблом и чеком) — это вещдоки вашего преступления. Потому что любое копирование защищённой авторским правом информации незаконно. Записал песню с приёмника, фильм с телевизора (или с кассеты приятеля, или сам переписал приятелю) — всё, ты уголовный преступник.
Итак, чтобы устранить саму возможность пиратства, мало запретить современные девайсы и гаджеты — хорошо бы отбросить рынок бытовой электроники лет на пятьдесят назад.
Граммофоны, радиолы, патефоны, и ничего больше, — вот почти полная гарантия от нарушения авторских прав. «Почти» — потому что люди ухитрялись копировать и грампластинки. «Музыка на костях» (копии пластинок на рентгеновских снимках) — легендарное явление советских 50-60-х. Но всё же такое пиратство не может быть сколь-нибудь массовым явлением.
А вот магнитофон — пиратская машинка по определению; кнопка «Запись» (Record) — это кнопка «Нарушить закон», и никакого другого применения ей нет.
Так за каким дьяволом продавались магнитофоны и «чистые» кассеты для них?
Елы-палы, миллионы людей, огромная индустрия легально работала и работает, производя, рекламируя и продавая орудия преступления! А миллиарды людей, опять-таки совершенно легально, приобретают эти орудия, а потом используют их по назначению — нарушая авторские права.
В теории, наверное, существовали люди, которые записывали на кассеты исключительно вокальные потуги себя, любимого, своих отпрысков, друзей и домашних животных. Но смею предположить, что в 99,99% случаев счастливые владельцы аудио- и видеомагнитофонов хамски, пиратски, противозаконно переписывали друг у друга «контрафактную» музыку и фильмы.
Кстати (продолжу цитировать «Комсомолку»): «в уголовно-правовом понимании сбытом является любая передача предмета или в данном случае объекта авторского права, совершенное как на возмездной, так и на безвозмездной основе... сбыт кинопроизведений или фонограмм заключается в их умышленном предоставлении другим лицам любым способом. Например, путем продажи, проката, бесплатного распространения в рекламных целях, дарения, размещения произведений в сети Интернет».
Стало быть, даже не нужно ничего записывать и перезаписывать: дал кому-нибудь послушать кассету, а уж тем более подарил её, — значит, «умышленно предоставил другому лицу», то есть совершил уголовное преступление.
Таким образом, каждый из нас не сидит в тюрьме по статье о нарушении авторских прав исключительно из-за удивительного гуманизма и халатности правоохранительных органов.
Органы можно понять: если всерьёз разворачивать репрессии по этому поводу — все сталинские штучки покажутся ерундой. Село бы процентов восемьдесят населения минимум. Ну а сами сажающие — неужто не имеют магнитофонов?..
Правда, теперь означенные органы — причём в мировом масштабе — спохватились. Магнитофоны — ещё туда-сюда, а вот компьютер допёк их окончательно. Переполнилась чаша терпения — и дело уже дошло до сюжетов, достойных пера Кафки и Оруэлла.
Пару лет назад Интернет и прочие СМИ облетела новость:
«32-летняя одинокая мать Джамми Томас-Рассе, проживающая в американском штате Миннесота, должна выплатить 1,92 миллиона долларов — по 80 тысяч долларов за каждую скачанную песню — шести звукозаписывающим компаниям».
Судьба Джамми Томас-Рассе туманна, Интернет молчит, как рыба об лёд, — выплатила, села или повесилась, неведомо. Да и не одна она такая. Посмотрим вот, что будет с четой Лопуховых.
А на днях несколько цивилизованных и примкнувших к ним стран — США, Австралия, Канада, Япония, Марокко, Новая Зеландия, Сингапур и Южная Корея — заключили договор АСТА (The Anti-Counterfeiting Trade Agreement — Торговое соглашение по борьбе с контрафактом), открытый для подписания всем желающим государствам.
Отныне, в частности, «работники таможенных служб получили право досматривать ноутбуки, MP3-плееры и сотовые телефоны людей, пересекающих границу, на предмет хранения в них пиратского контента».
Как писала Татьяна Толстая совсем по другому поводу, хочется обвязать голову мокрым полотенцем и, воя, уйти в ночь.
Представляю, как будет проходить такой досмотр, сколько времени занимать. Особенно в Марокко.
Можно проверить на лицензионность операционную систему Windows; с другими программами уже сложнее — их на среднем компе могут быть десятки и даже сотни, но чего не сделаешь ради торжества закона.
А вот как проверить каждую песню, каждый видеоролик, каждую фотографию в МР3-плеере или телефоне — тут уже счёт может идти на тысячи, — я не представляю.
Смуглый марокканский служака, в перерыве между намазами, проверяет законность пребывания в плеере русского туриста песни «Владимирский централ»... Ну-ну.
Не только в России принимают маразматические, заведомо невыполнимые законы. Любой такой закон — «кормушка» для коррупционеров (иногда он для того и принимается). Таможенники, готовьте карманы.
То ли ещё будет.
Понятно, производителям фильмов и софта, текстов и музыки хочется получать деньги за свой труд.
Но почешем репу: миллиарды людей «ходят» под статьёй о нарушении авторских прав. Что же за система такая, превратившая две трети человечества (каждого, кто владеет не то что компьютером, а хотя бы завалящей древней магнитолой и хоть раз в жизни нажимал на кнопку Record) в уголовных преступников?
Что-то надо в «консерватории» подправить.
