Актер Владимир Вдовиченков считает, что время крутых героев с оружием прошло, соцсети делают из детей зомби, а выжить можно только благодаря теплу между людьми. Об этом заслуженный артист России рассказал «Известиям» в преддверии выхода в прокат картины Михаила Расходникова «Дорогой папа»
— В фильме «Дорогой папа» вы сыграли главную роль — плохого отца. Тяжело было вживаться в это амплуа?
— Я играл не плохого отца, а человека, у которого другие приоритеты в жизни. Мой герой был настолько поглощен бизнесом, что в результате потерял семью. Жена его отвергла: «Раз работа для тебя важнее, ею и занимайся». Он преуспел, заработал кучу денег и решил перехитрить закон, переписав все активы на свою маму. Когда та умерла, выяснилось, что перед смертью она завещала накопленное сыном внучке. Вот такой финт ушами, чтобы хоть как-то связать моего героя с семьей. Чтобы вернуть свои деньги обратно, Вадиму нужно наладить контакт с дочерью.
В работе над этой историей я держался за определенные «крючки». Герою было что терять, и, когда в одну минуту все повисло на волоске, он призадумался. Я до сих пор не могу сказать однозначно, положительный он герой или отрицательный. В нем всё намешано. Как будто во время урагана, в суете, в движении этой жизни он вдруг остановился на секунду и осмотрелся… Он понял, что теряет больше, чем приобретает.
— Правильно ли, когда мужчина настолько увлекается своей работой, бизнесом, что семья уходит на второй план?
— Не мне судить. В жизни бывают разные ситуации. Знаете, женщины иногда бывают сволочами такой удивительной редкости, что ты вроде и хочешь, чтобы семья была, но ведь со стервой жить невозможно. Вообще у всех всегда свои обстоятельства. Я боюсь огульно говорить: «Это хорошо, а это плохо». В каждом случае нужно разбираться отдельно.
Сам я несколько раз был женат и лично бывал в ситуации, когда не ты делаешь выбор, а обстоятельства так складываются. В этих вопросах нельзя делить всё на черное и белое, потому что бывает и серое, и фиолетовое, и с оттенками…
— В последнее время характер ваших ролей изменился: космонавт, отец, изобретатель... А раньше вы чаще всего играли злодеев и крутых мачо.
— Я никогда не играл злодеев. Напротив, воплощал на экране истории людей хороших, просто загнанных в угол жизненными обстоятельствами. А на ерунду, где показана лишь грубая сила, не соглашался никогда. Знаете, сколько мне предлагали сериалов типа «Братаны-5»? Миллион. Сейчас это время прошло.
Предложения, которые стали ко мне поступать, действительно стали поспокойнее. Обстоятельства меняются, меняется время и возраст. Когда тебе 25–30 лет, ты гиперактивный и герои у тебя соответствующие. Но сегодня мне больше не интересно играть крутых парней с оружием. Я пережил этот период.
— Стыдитесь каких-то киноработ?
— Нет, мне нравится то, что я делал, но сейчас мне хочется воплощать на экране что-то другое. К тому же у меня подрастает дочь, я ее очень люблю. Я бы хотел, чтобы у нее в жизни всё было хорошо, была любовь, карьера, дети. Поэтому роли отцов — любящих, которые готовы постоять за свою семью, направляют энергию в созидательное русло, мне близки. Это персонажи, которые хотят подарить этот мир своим любимым, а не отжать его у кого-то и положить в свой карман. Для меня это самый актуальный вопрос на сегодняшний день.
— Что можно узнать о современном образовании в сериале «Учителя», где вы снимаетесь?
— Как правило, истории про школу показывают у нас со стороны школьников. Мы, напротив, рассказываем об учителях: кто они, что они, что их заботит. Они ведь, по сути, тоже вчерашние школьники, тоже чьи-то дети, они тоже мучаются и страдают, у них есть проблемы в жизни и несчастья. Каково им? Лично я не особо люблю общеобразовательную школу, потому что, как мне кажется, там работают люди, которые не очень любят детей, не очень понимают их чаяния и проблемы, но учат их жизни. Не предмету, а именно жизни: «Вот ты, Иванов, не так себя ведешь, ты такой-сякой». Да откуда они знают, как он должен себя вести?
— Читала, что ваша дочь не любит школу и вы ее в этом поддерживаете. Что именно ей не нравится?
— Ей скучно в школе. Раньше она была невероятной ученицей, отличницей, училась, как робот: с утра до вечера одни занятия, занятия, занятия. В какой-то момент она как будто перегорела, я увидел в ее глазах отчаяние. Она сказала мне, что вообще больше не хочет ходить в школу. Я ее понимаю, это такая степень ответственности, все от тебя чего-то ждут, ты всюду должен преуспеть: и в отметках, и в спорте, и у репетитора, и крестиком вышивать. Мне кажется, таких перегоревших детей сейчас очень много. Они вдруг отчаянно всё бросают, и их потом не заставишь учиться.
Еще одна проблема — это общество в классе, которое, по сути, является навязанным ребенку. Он не может сказать: «Я с этими хочу учиться, а с этими — не хочу». Моя дочь приходит и говорит мне: «Папа, в нашу школу пришли новые дети, которые бегают по коридорам и пугают нас всех. Мне страшно, мне неприятно туда ходить». Что я могу на это ответить? Здесь ведь не скажешь: «Дочь, не обращай на это внимания».
— Какого вы мнения о социальных сетях, которые сегодня чрезвычайно популярны среди школьников?
— Соцсети делают из детей зомби. Один сделал фотографию, и второй тоже сделал. Одному десять лайков, второму один лайк, и у ребенка уже истерика: «Я никому не нужен». Самооценка падает. Я понимаю, что это настоящий бич. Конечно, уж в этом школа точно не виновата, но мне кажется, педагоги все же должны что-то предложить взамен, чем-то увлечь, заинтересовать, найти индивидуальный ключик к каждому школьнику, к каждой девочке и мальчику. Но и учителя тоже заложники ситуации… У каждого из них по 30 человек в классе, каждого надо оценить, и не дай бог, кому что-то не то скажешь, обидишь, прибегут родители, начнут прессовать. Очень неоднозначно всё, поэтому я не знаю, какой здесь может быть выход… Если бы знал, давным-давно бы его уже подсказал.
Я просто констатирую факт: когда приближается 1 сентября, мой ребенок говорит: «Я не хочу туда». Сначала она училась в одной школе, затем во второй, сейчас перешла в частную. Там у нее в классе шесть человек. Знаете, я пришел в этот класс, посмотрел… Да я бы там удавился на третий день. Этим детям не то что до себя дела нет, им ни до кого нет дела. У меня была мысль перевести дочь на домашнее обучение, но это тоже неправильно. Детям нужно общение.
— Согласитесь, раньше всё было проще.
— Когда я был маленьким, вся социализация происходила у нас во дворе. Там уж тебе точно скажут, простите за грубость, кто ты по жизни. Ты мог либо подняться по этой лестнице, либо опуститься, там было ясно, что есть хорошо, а что плохо. Ты знал, что хорошо для родителей, а что хорошо для твоих друзей. Сейчас детей практически не выпускают на улицу одних: боятся всяких маньяков, что ограбят, убьют. Может произойти всё что угодно. Но когда рядом с ребенком взрослый, он уже не подчинен сам себе, он всё время под давлением. Поэтому они социализируются в интернете.
Да что там, сейчас и взрослым непросто. Две трети идут по улице, смотря в телефон. Такой ужас… Помню, мы с женой ездили отдыхать: зашли в ресторан поужинать и смеялись. Приходят муж, жена и двое детей. Сначала жена сфотографировала себя на фоне мужа, на фоне моря, потом муж сфотографировал жену и детей. Потом принесли еду, семейство начало фотографировать блюда. Мальчик вообще не ел, девочка что-то ковырнула, дядька выпил бокал пива, мама выпила бокал вина, встали и ушли. Я думаю: «Отлично провели время». Они даже не посмотрели друг на друга. Думаю, что дети всё это чувствуют. Они еще маленькие и, как правило, не могут открыто сказать: «Мама, оставь телефон, посмотри на меня».
— Кстати, дети больше не спрашивают советы у родителей, они задают вопросы блогерам в Instagram.
— Ну да, а что делать? Если идешь к маме или папе за советом, а они в этот момент фотографируются. Говорят: «Подожди». Или, что еще хуже: «Спроси в сториз у блогера» (смеется). Помню, к нам в гости пришла знакомая с дочкой. Девочка сидит в комнате и шепотом спрашивает у Siri: «Как увеличить количество подписчиков в Instagram?» Это так смешно.
Сейчас происходит кардинальный слом, наступает диджитал-эпоха, новые правила жизни еще не определены, человек еще не трансформировался внутренне. Говорят, что у маленьких детей большой палец стал еще длиннее, чем был раньше. Это не шутка, он удлиняется для работы в телефоне. Надеюсь, что через сто лет всё же произойдет мощная смена парадигмы. Найдется какой-то умный мужик, который придумает способ, как существовать и до какого возраста нельзя будет пользовать соцсетями. Чтобы больше не было школьных убийств, когда дети приходят с ружьем и камерой и стреляют по людям с трансляцией в прямой эфир. Это минутное счастье, когда они считают, что находятся на вершине, а потом убивают себя, потому что мозги не в состоянии справиться с тем, что они натворили. Помните была история, когда парень и девчонка стреляли по полицейским?
— Этот случай был романтизирован в интернете. Их называли юными Бонни и Клайдом.
— Это романтизируют те, к кому эти Бонни и Клайд не приходили. Встретили бы их однажды на улице, посмотрел бы я на них… О нас тоже в свое время говорили: «Как круто, «Бригада!». Да, конечно, круто, это история про дружбу, но мы два пишем, а три в уме: когда такие парни придут к тебе с утюгом, посмотрим, как ты заговоришь.
Вспомните, когда возник криминал и та же самая «Бригада»? В эпоху тотальной несправедливости в стране, когда какие-то денежные мешки в одночасье стали хозяевами жизни. В советское время их называли спекулянтами, барыгами, и вдруг они, те, кто всегда наживались на чужом горе, стали хозяевами жизни. А люди, оставившие свое здоровье в шахтах, работяги, которые всю жизнь вкалывали? Их всех оставили ни с чем. В этот период и возникли ребята, которые, может быть, не знали, как заработать другим способом, поэтому, они решили: «Я пойду и возьму». Подспудно общество их одобряло: «Поди и отбери у этих буржуев чертовых».
Как говорил герой фильма «Бумер» Петя: «Не мы такие — жизнь такая». Что-то подобное изрекали Стив Джобс и Билл Гейтс: ребята, запомните, мир несправедлив и вы должны это сразу же понять.
— А к вам он справедлив?
— Я, как те 333 корабля, которые лавировали, да пока не вылавировали. Я действительно лавирую: где-то пытаюсь сенца постелить, где-то на елку залезть и не ободрать ничего, бывает, что двигаюсь на шаг вперед, а потом на два назад. По-разному. Для себя я сделал вывод, что любовь и красота должны спасти мир, без этого никуда не деться. Если мы об этом забудем, то превратимся в животных. Только тепло между людьми поможет нам выжить. Когда мы все превратимся во врагов друг для друга — исчезнем. Мы должны любить ближних наших, иногда это сложно, порой — почти невозможно, но этим нужно заниматься всю жизнь. Иначе просто незачем жить.
Наталья Васильева
