Учителя рассказывают, как их шугают: «Вы непрофессионалы!» И по такому критерию, и еще по десятку — архаическое явление. Шугающие, правда, и сами люди в возрасте, экселя боятся, но требуют прогресса. Как это — компьютер на уроке не включен? Как это — электронного журнала нет? А где 10 признаков современного урока? И порой учитель не находит что ответить...
Урок снаружи и изнутри
— Мой урок выглядит примерно так. Я с книжечкой хожу вдоль доски, иногда останавливаюсь. Иногда присаживаюсь. Что-то из книжечки читаю, о чем-то спрашиваю. Потом слушаю. Дети тоже с книжечками. Кто с бумажными, кто с электронными. Иногда не с теми, о которых на уроке речь. Слушают. Тоже иногда что-то читают. Отвечают. Иногда начинают орать. Перебивают и подкалывают друг друга. Я могу разразиться страстным монологом. Они тоже могут, иногда. Нам может быть скучно. Иногда нам бывает интересно. Теперь заметьте: доска к уроку не оформлена. Проектор не включаю. Презентации не использую. Новых технологий ноль. Наглядности нет. УУД не формирую. Программа на год не расписана по урокам.
Это, между прочим, излагает знаменитый учитель литературы Сергей Волков, и никто его в непрофессионализме не упрекает. Что же — двойные стандарты? Отнюдь:
— Говорили о вечных помещиках Гоголя. Как говорить с сегодняшними детьми о тогдашних помещиках, чтобы было понятно, что тогдашние помещики — это вообще-то всегдашние люди? Не знаю. До урока — не знаю. Есть только задание: представь, что в XIX веке снова возник Юрьев день. И ты — крестьянин. Ты можешь уйти от одного помещика к другому. К кому пойдешь и почему? Класс сказал: «Конечно, к Собакевичу, потому что он — хозяин», а один мальчик потер переносицу и сказал другое...
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть: дальнейший ход разговора учителя и детей, детей друг с другом являет пример «обучения по случаю»: знание приходит к ученику в ответ на его запрос, а не выдается по плану; новое знание возникает в процессе общения, обогащается и переформулируется во взаимодействии. Это называется «технология ад-хок», в наше время она остро востребована. Однако люди учителю советуют «презенташку с иллюстрациями погонять», опорную схемку дать, а еще — «ведь можно и с музыкой», чтоб современно было, а не бу-бу-бу.
Увы, как понимают, так и советуют.
Но с чего мы взяли, что технологичность, стройность, завлекательность, работающие приемы и стратегии достигаются посредством IT и не иначе? Живая мысль учителя, его слово могут держать драму учебного диалога на значительной и увлекательной интеллектуальной высоте, и это — простите — тоже технология.
В самом деле, учитель нашел шикарное кейсовое задание: «Представь себе: Юрьев день, ты крестьянин. От какого помещика ты бы ушел и к какому пошел?» Такое задание нельзя решить однозначно, нельзя в одиночку, нельзя, не обращаясь к самому себе и к автору произведения, а по большому счету — вообще решить невозможно. Искать и создавать кейсовые задания — специальная работа, ведь кейс — это не проблемный вопрос и не рефлексивное задание в лоб.
Учитель владеет технологией ведения спонтанного общения: умеет улавливать смыслы, произведенные в поле свободного обмена, подвергать их испытанию; прививает ученикам вкус к охоте за мыслью. И да — а что делать, если на языке новой методики это звучит неловко: «формирование коммуникативных УУДов»? Если само название предполагает тырканье-пырканье, а не свободный уверенный ход?
И в целом присмотритесь: если учитель чувствует себя в уроке органично, он не в тягость себе и детям, а процесс идет, значит, в его уроке есть и технологичность, и завлекательность, и новые стратегии. Другое дело — сам он не всегда готов «прочитать» их, а другие, особенно проверяющие, — искренне подметить.
Человечно — значит, современно
На днях корпорация Intel, образовательные инициативы которой ценятся учителями во всем мире, в том числе и у нас, провела финал международной конференции «Чему и как учиться и учить в XXI веке». Понятно, что выступали ведущие специалисты в области IT-образования и индустрии, а учителя рассказывали, как они осваивают сервисы Гугла, тетради там электронные заводят для проектов в Сети и прочие современные действия совершают. Однако что примечательно: выступавший на награждении лучших Александр Демахин, учитель Сергиевпосадской гимназии им.Ольбинского, сказал коллегам буквально следующее:
— Будьте собой. Никогда не берите то, что вам не близко. Я сам ни разу не пользовался интерактивной доской, и ничего, стою перед вами.
...Есть школы, в которых нет ни одной бумаги, ни одного стенда в учительской, да и самой учительской нет — у всех планшеты, и там все.
А есть — «принесите», «сдайте», «откройте» («а где тетрадь... а почему без дневника?»), и в такой жизни фотографирование детьми задания считается наглостью.
Бывает, детей выжимают на уроке до капли, а бывает — в классе обсуждают то, что накопали-насоздавали дома. Кому-то привычно отсиживаться на собраниях, а в какой-то другой жизни людям привычно вникать, слушать, задавать вопросы, предлагать решения. И не знать обращения «ой, не начинайте».
Почему же процент учителей, готовых быть ответственными участниками чего бы то ни было, невысок — примерно 5%?
Обратим внимание на один штрих. Сегодня многие учителя обучаются чему-то интересному не просто дистанционно, но и втайне от всех. Сами находят курсы, проекты, включаются в деятельности, учатся в Сети, продвигаются и даже выигрывают очные курсы. «Там», в методической среде иностранных компаний, им удобно и безопасно, условия, сроки, темы подстраивают под человека, и это нормальное отношение умиляет до слез: «По условию нужен скайп, а у нас в селе интернет плохой, но меня не выкинули!»
А еще что-то подарили, куда-то пригласили, просто открытку прислали. Но об этом — никому.
Темны, архаичны и безвидны отношения человека к человеку до сих пор.
Людмила Кожурина
