Мой собеседник — Сергей Барбаш, инженер-протезист и заместитель директора группы компаний «Метиз».
— В медицинской сфере Россия традиционно отстает от заграницы. Насколько сильно это отставание в сфере протезирования?
— Я бы не сказал, что все так плохо. Ничуть не хуже у нас делаются протезы низшего и среднего уровня, ведутся работы над пневматическими коленными суставами, освоена технология изготовления углепластиковых стоп для спортсменов — к примеру, в 2008 году наш паралимпиец, лыжник Алексей Мошкин, на двух таких стопах, сделанных ему нашей компанией, взял «бронзу». Также все в порядке с гильзами — теми частями, в которые, собственно, вставляется культя. Эти детали протезов в принципе не могут быть импортными, поскольку делаются исключительно индивидуально, под конкретного человека, и качество их изготовления у нас на высоте.
При этом из-за рубежа по-прежнему ввозится много углепластиковых элементов, поскольку, кроме нас, пока в России больше никто не освоил их производство, ввозятся стопы с повышенным функционалом — например, с переключателем высоты каблука, с которой можно ходить босиком или с обувью с низкой подошвой, а можно переключить на режим каблука, изменив наклон гидравлической системой. Также зарубежными являются абсолютно все высокотехнологические бионические конечности — у нас их не делает никто и вряд ли будет делать в обозримом будущем. Хотя и за рубежом, к слову, тоже далеко не все инвалиды имеют последние достижения этой сферы — преобладают все же более простые конструкции...
— Знаменитый российский велогонщик Алексей Обыдённов имеет уникальный бионический протез кисти, «руку терминатора». Есть ли у вас примеры работы с такими инновационными протезами?
— Рук нет, а вот ноги есть, если так уместно выразиться. Дело в том, что компании, занимающиеся протезированием, в том числе и высокотехнологичным, чаще всего делят специализацию — верхние конечности или нижние. Наша специализация — нижние конечности, ступни, колени и т.д. И электронными протезами мы занимаемся, конечно. Одна из последних работ компании — бионическая электронная ступня для Николая Демина из поселка Федоровское Сургутской области. Человек получил производственную травму около девяти лет назад, лишился ноги, но при этом, несмотря на немолодой возраст, не сдался, не отчаялся, а продолжил вести активный образ жизни и даже работать автомехаником. Безусловно, когда встал вопрос о возможности финансирования соцстрахом высокотехнологичного протеза, он был решен в пользу Николая. К нам обратился местный сургутский протезно-ортопедический центр, где не было опыта работы с такими протезами, мы заказали электронную ступню в Исландии (исландцы — лидеры в этой сфере), сделали гильзу, все подогнали, настроили электронику. Теперь человек ходит практически как здоровый!
— Что с точки зрения ходьбы дает электронная стопа?
— С обычным, не электронным, негнущимся протезом человек идет более-менее нормально, но представьте, что перед ним спуск, уклон. Он вынужден спускаться «на пяточке» — это неудобно и повышает риск падения. А стопа с электронно-управляемой щиколоткой позволяет идти так же, как и по прямой! Она содержит в себе микропроцессор, датчики положения, ускорения, гироскоп и электрические приводы, и когда человек идет, протез считывает рельеф поверхности и подстраивает подъем носка под этот профиль, чтобы не спотыкаться и не прилагать избыточных усилий для контроля движения. То же самое происходит и при подъеме. Протез даже запоминает особенности ходьбы и адаптируется под стиль хождения владельца.
Еще один момент — на простых стопах, после приобретения новой пары обуви, человек едет в протезную мастерскую, где ему подгоняют высоту протеза вручную в каждом конкретном случае. Электронная же стопа автоматически регулируется под высоту каблука, позволяя покупать и сразу надевать и носить любую обувь. Нажав на передней стороне стопы комбинацию клавиш, пациент отдает ей команду на автоматическую регулировку высоты. В результате он чувствует себя одинаково комфортно в обуви с разной подошвой, а также разувшись дома. Уделено внимание даже косметическим аспектам — когда человек садится, стопа сама опускает носок, тогда как обычный протез остается в неизменном положении и выдает себя, выглядя неестественно. Таких протезов в нашей стране уже около трех десятков — это, конечно же, чрезвычайно мало, но все упирается в стоимость... Электронная стопа стоит около 600 000 рублей.
— Как определяется уровень и класс протезов, выделяемых инвалидам? Кто решает: сделать простой и дешевый или высокотехнологичный роботизированный?
— Действительно, реабилитация при одной и той же травме возможна весьма различными средствами. Человеку, потерявшему ногу, можно установить и стопу начального уровня, за 6–7 тысяч рублей, можно за 70 000 рублей изготовить спортивную углепластиковую стопу, отыгрывающую рельеф, амортизирующую — с которой можно бегать, прыгать, танцевать и т.д., а можно и вовсе заказать роботизированную бионическую ступню, стоящую как автомобиль. Деньги на это выделяет соцстрах, и своих средств на это инвалид не тратит.
Тип же протеза, который получает человек, определяется в первую очередь медицинскими показателями — возраст, физический уровень, образ жизни и т.д. Для этого пациент обращается в медико-социальную экспертизу и получает индивидуальную программу реабилитации, где определяется тип активности — один из четырех уровней. Первый уровень — это пациент, который двигается по дому, второй — изредка выходит на улицу, третий — человек ходит нормально везде и четвертый — активный образ жизни и даже спорт. Затем он приходит на протезно-ортопедическое предприятие, отвечающее за его регион, где ему изготавливают протез. Но совершенно очевидно, что до уровня благосостояния, при котором можно будет всем нуждающимся выделять самые инновационные протезы, стране еще далеко. Поэтому в распределении реабилитационной комиссией дорогих, крутых протезов обязан присутствовать баланс медицинских показаний и ряда, скажем так, субъективных оценок.
Но иногда есть стопроцентно четкие критерии, определяющие итоговое заключение реабилитационной комиссии, а иногда нет. К примеру, человек с парными ампутациями бедер на двух механических коленных модулях ходить не сможет. А вот на электронных — сможет! Значит, однозначно рекомендуют и делают? Не всегда… Скажем, сильно пожилой человек просто не реализует все заложенные в электронно-бионический или, тем более, спортивный протез возможности. При этом человек молодой, получивший травму на пике активности, с высокотехнологичным протезом сумеет быстро реабилитироваться, влиться в общество. Так что в распределении протезов существует определенный отбор.
— Но возникает вопрос: разве у нас не все равны?!
— Да, с точки зрения государства, которое оплачивает протезы, все равны. Но подумайте сами: кому правильнее выдать дорогой, высокотехнологичный протез — человеку, потерявшему ногу по пьянке и ведущему асоциальный образ жизни, или юноше или девушке после, скажем, автоаварии — которые еще могут жениться, рожать детей, успешно работать?! Или спортсмену, который представляет нашу страну на Олимпиаде? Или вот два человека с одинаковой ампутацией: кто из них больше нуждается в интеллектуальном протезе — тот, у кого она произошла недавно, или тот, кто живет с одной ногой уже 10–20 лет, адаптировался и свыкся? Ведь недавно травмированного гораздо легче восстановить и вернуть в нормальную жизнь. Одним словом, действительно нужно признать, что помимо чисто медицинских показаний при выборе программы реабилитации (по сути, вида протеза) учитываются заслуги перед обществом, социальные перспективы этого человека, трудоспособный возраст и т.д.
При этом важно, что определенный минимум получают абсолютно все. Даже самый асоциальный человек всегда получит за государственный счет простой, но качественный протез. Поэтому я всегда говорю — не подавайте «нищим», клянчащим якобы на протез. Их выдают всем, бесплатно, никаких проблем с этим сегодня нет. И все, кто просит подаяние, заявляя, что нуждаются в них, — мошенники. Хотя для полноты раскрытия вопроса нужно отметить, что некоторое время назад встречалась ситуация (да и сейчас может встречаться), когда здравый смысл не работал. В середине года молодой, красивый парень после боевых действий или ДТП обращался в соцстрах и получал простой незамысловатый протез, а к концу отчетного периода социальные службы начинали срочно осваивать выделенные средства, и какой-нибудь алкоголик, внезапно оказавшийся в нужное время в нужном месте, мог получить совершенно ненужный ему дорогой и высококачественный протез — лишив, таким образом, этого протеза того, кто в нем действительно остро нуждался...
— Какие последние технологические инновации в протезном деле можно назвать?
— Говоря о протезировании нижних конечностей, я бы назвал интереснейшую технологию электронного коленного сустава с так называемой магнитнореологической жидкостью. В зависимости от вида и темпа ходьбы электронный сустав регулирует сопротивление сгибанию. Еще недавно это делалось как в регулируемом автомобильном амортизаторе — электроника меняла степень пропускания жидкости в клапане, вследствие чего поршень в гидроцилиндре ходил с разным сопротивлением. Это хороший метод, но регулировка не слишком быстрая, нога не сразу приспосабливается к меняющимся условиям ходьбы. В суставе с магнитной жидкостью содержимое амортизирующего элемента меняет свою плотность в зависимости от силы поданного на него магнитного поля — это происходит мгновенно, под управлением процессора, который сканирует условия тысячи раз в секунду и подстраивается под них без задержек. Амортизаторы на таком принципе, к слову, применяются в премиальных моделях автомобилей.
Вместе с электронной стопой электронная коленка образует уникальную систему Symbionic — с ней нормально ходят люди, у которых ампутированы обе ноги выше колена, — раньше такой случай был стопроцентным приговором на оставшуюся жизнь в коляске. А сейчас они возвращают людям нормальное существование — как, к примеру, 28-летней девушке Ире Бухтияровой из Краснодара, которую мы фактически за 4 месяца вернули к жизни! А ведь у Ирины в результате аварии были ампутированы обе ноги.
— В роботизированных протезах постоянно работают какие-то электрические двигатели или электромагниты. Соответственно, в ноге расположен аккумулятор, от которого все это питается. Насколько человек с высокотехнологичным протезом привязан к розетке и зарядному устройству?
— Разумеется, заряд аккумулятора ограничен, и работать неделями вдали от розетки электронный протез не может. Однако два дня активной эксплуатации устройство, как правило, выдерживает. Плюс при завершении заряда электроника подаст сигнал — заранее, чтобы осталось время добраться до розетки, если вы не дома, к примеру. При этом важно понимать, что если кончается заряд, человек не падает, там, где его застала проблема! Коленка или сустав останутся на месте, и он сможет идти на них — хотя, конечно, не так ловко и быстро, как если бы она работала. Была история, когда пациент с электронной коленкой ехал к нам из Сибири поездом и забыл зарядку. Он мне звонит, волнуется, и я ему посоветовал выключать ее, пока он едет в поезде, а значит, не нуждается в активной ходьбе, не перемещается по лестницам и т.д. И он ее включал, только когда выходил на станции размяться, — все закончилось хорошо, человек благополучно добрался до нас, и тут уже, конечно, аккумулятор зарядили.
— Сегодня техника развивается достаточно быстро, дешевеет и становится массовой. Значит ли это и то, что технологии протезирования будут становиться доступнее, стирая грань между людьми с инвалидностью и без?
— Я не возьмусь прогнозировать, когда электронная ступня или рука будут стоить не 20 тысяч долларов, а 20 тысяч рублей… Скажу другое — от воли и стремления к жизни человека зависит ничуть не меньше, чем от умной электроники и механики. Можно существовать с мечтой о бионической электронной руке или ноге, постепенно превращаясь в растение, а можно и на простейшем протезе жить полной жизнью, не выпадая из общества, работать, любить, дружить… Воля человека и помощь его близких и друзей — это то, без чего работа инженера-протезиста будет выполнена лишь наполовину!
материал: Евгений Балабас
