Простите мне мою поверхностность. Говорят, что скука — это страшно. Самое скучное, что я знаю, — это бытовое насилие. Поэты смогли увести мою мысль в другую сторону. Я узнал многое. Об апельсиновом дереве, которое, по мнению арабских шейхов, является символом богатства. О молитвах буддистов. О креолках, которые ждут бригантин. О слезинке ребёнка, точащего нож на французского шпика. Поразительно в своей ясности утверждение прозаика Михаила Успенского: «Этот ад мы построили сами». И всё же я продолжу дудеть в свою дуду, чтобы назвать имена Мартина Макдонаха, Джимми Макговерна, Олега Маловичко, Ли Брэккет и Аллы Ахундовой. Но это предисловие приготовлено для Ричарда Уилкса...
Ричи Уилкс
Это редкий примёр молодого автора, погружённого в жизнь ровесников. Он внимательно смотрит на тех, кто его окружает. Дихотомия безжалостна, хоть и грешит стереотипом: если ты общителен, то не найдёшь слов; если не общителен, то найдёшь, но они будут неприятны и даже лживы. Книжному мальчику так же сложно понять отбившегося от рук одноклассника, как Козьме Пруткову телесный юмор папуасов. Ловкачу, способному выслушать каждого, удержаться везде в границах приемлемого, остаться на короткой ноге, так же нелегко выразить всё это на бумаге, как быку во время корриды снести яйцо.
Я намеренно усложнил сравнения, чтобы иметь право сказать слово «рожа».
Так вот, кривые рожи окружающих нас людей, особенно в лихолетье, какое случается регулярно, заставляют иных овладеть ударом в сонную артерию, приобрести «на всякий случай» электрошокер или нунчаки, ну или на худой конец выучить тезисы из рейтинговой телепередачи (или интернет-передачи), чтобы на ходу заткнуть за пояс любого прохиндея.
Ричард Уилкс просил всех называть себя просто «Ричи». Можно подумать: да какая разница? Но это как Уильяму Шекспиру назваться «Биллом». Ричи Уилкс хотел и мог соответствовать тому, о чём пишет. А писал он о добрых и глупых людях, немножечко, в силу американской специфики, смахивающих на хиппи.
Это простительно, отделить себя от культуры сложно. Но кто-то идёт в неё как агент, как Дон Румата, как под стол. Кто-то там — под столом — родился и ничего не выдумывает. Но есть сложность: этот человек, положим, получает высшее образование.
Это случилось с Ричи. Он окончил крутейший институт по специальности кинодраматургии. Я наблюдаю, смотря фильмы по его сценариям («Блеск славы», «Пустоголовые», «Обкуренная молодёжь», «Раздолбаи»), как он утопил апломб, присущий «liberal arts», в жертвенной задаче изобразить тот небезупречный, но небезнадёжный мир, в котором он живёт.
Мир с будущим, что важно. Да, с неясным, но будущим, данным в ощущении персонажами жизни — прежде всего, через юмор.
В «Раздолбаях» он показал неприкаянных друзей, доходящих в своей инфантильности до единственно возможного положительного выхода — они взрослеют, случайно бросив вызов мафии старым проверенным методом, телефонным хулиганством. И пока те мочат друг друга, они, хихикая, проходят эти жернова как иголка, смазанная маслом.
В «Обкуренной молодёжи» он рассказал, как устроены отношения полов. Возможные подходы: экспансия, заморозка, несмеяна, фрустрирующее безумие. Ребятам нефиг делать, они курят травку, пьют шнапс. Языки развязаны, штаны спущены. Что дальше? Дальше всё то же: будущее, лишённое бытового насилия, с перспективой полёта в космос. Один из главных героев, когда его динамит на взморье девушка, в очередной раз видит, как с Луны на него смотрит большой глаз. Эта галлюцинация преследует его ещё с концерта группы Blue Oyster Cult («культ голубой устрицы»). Результат: он блюёт под сиденье кресла в её квартире. Она не заметила, фух. И даже потом поцеловала.
В «Блеске славы» он показал людей, закончивших художественные факультеты. Они столкнулись с обыденной логикой. Главный герой влюблён, и эта влюбленность его убивает. Он не может никому об этом рассказать. В одиночестве эта сила губительна. Секрет её действия в движении. Иначе достоевщина. Он несёт свою убеждённость через предательство, насмешки и собственные слёзы. И оказывается, что один человек всё это время за ним смотрел. И это изменило его жизнь.
В «Пустоголовых» туповатые музыканты захватывают здание радиостанции, которая не хочет ставить в эфир их музыку. «В этом диске вся моя жизнь». А остолопы с кошельками не высекают. Фильм показывает то, что в миру, среди людей в сорочках, принято называть «анатомия протеста». И хотя это и правда бессмысленно и, как говорил Пётр Мамонов, «так жить нельзя», всё-таки это данность, и она тоже может быть дана нам в ощущениях. Уилкс даёт всё комически, глупо, не без спущенных штанов (хоть и целомудренно). Всё понятно.
Он жив, этот Ричи. Это не эпитафия. На фотографии в «Википедии» кажется, что он похож на какого-то наивнягу из наших девяностых. Это, кстати, не так уж далеко от правды. В русской озвучке его фильмы появлялись в исполнении Павла Санаева, он потом стал сценаристом и прославился книгой «Похороните меня за плинтусом».
Не дождётесь!
Глеб Буланников
