Как бы сложилась жизнь, если бы ваш ребенок появился... на десять лет раньше? А если сильно позже? Вы были бы беззаботнее, спокойнее или, наоборот, вам было бы труднее? Объяснения экспертов и рассказ Ольги, прошедшей через три возраста материнства.
Юная женщина, женщина в расцвете сил или накануне менопаузы… На разных этапах жизни беременность, роды, материнство переживаются по-разному. Но судьба большинства сегодня — один или два ребенка, в возрасте 25–30 лет. И многих женщин беспокоят вопросы, на которые непросто найти ответы.
«Если бы я родила намного раньше, может быть, я не была бы такой тревожной матерью?» Или: «А если бы отважилась родить еще раз, ближе к 40, когда стала мудрей, опытней, могла бы я избежать ошибок?»
Пожалуй, только та женщина, которая отважилась родить трижды с большими перерывами, на собственном опыте может почувствовать разницу между разными возрастами материнства. Рассказ наших героинь и комментарий экспертов проясняет бессознательные механизмы, управляющие материнским поведением в разном возрасте.
20 лет: заявить о своей взрослости
В 18–20 лет, да и немного позже, беременность редко бывает запланированной. Женщина становится матерью, сама еще не повзрослев. В такой «случайной» беременности может проявляться бессознательное желание убедиться, что «с этим все в порядке», — считают наши эксперты. Некоторые женщины спустя время признаются: им было достаточно такого знания, в том, чтобы оставить ребенка, они не видели смысла.
Другие не прерывают беременность. «Решиться на рождение ребенка в юном возрасте — значит предъявить родителям свою самостоятельность, утвердить себя как отдельного от них человека», — поясняет психоаналитик Екатерина Калмыкова. Ребенок — наглядное свидетельство того, что молодая женщина нашла партнера вне родительской семьи.
«Она действует вопреки своему детскому, сознательному или бессознательному, желанию «выйти замуж за папу», — объясняет психоаналитик. — А матери как бы сообщает: мы теперь равны. Раньше ты имела передо мной преимущества: у тебя муж, дети, дом. Теперь и у меня есть все это, и даже больше, потому что я молода и красива».
Молодые матери ближе к ребенку, чем зрелые женщины, им легче передать радостное переживание жизни
Многие женщины позже вспоминают, что чувствовали себя уверенно во время «юношеской» беременности, воспринимали свое состояние как игру и ощущали большое счастье от рождения и воспитания ребенка. «Молодые матери оптимистичны, жизнерадостны, энергичны, — подтверждает детский психолог Галия Нигметжанова. — В каком-то смысле они ближе к ребенку, чем зрелые женщины, им легче передать детям радостное переживание жизни».
С другой стороны, юная мама сама пока не знает своего места в жизни, ей еще только предстоит открывать мир, чтобы понять и найти себя. «У нее очень длинная временная перспектива, вся жизнь впереди и есть чувство, что она еще очень многое успеет сделать, — продолжает Галия Нигметжанова. — Ей еще не знакома тревога, связанная с потерями, со страхом смерти.
Поэтому так часто молодые мамы могут вести себя легкомысленно, без сомнений оставлять детей на бабушек или соседок ради учебы, друзей, разных интересных дел. Зато у них больше шансов отпустить ребенка, дать ему расти в соответствии с его природой». Дети растут вместе с матерями и помогают тем понять самих себя.
«Я хотела все решать сама!»
«Мы с мужем учились в одном классе, поступили в один институт. На первом курсе я узнала, что беременна. Родители были в шоке. И если бы не папин вердикт: «Будем рожать!» — может, не было бы у меня ребенка. Я была настоящей папиной дочкой. Может быть, поэтому беременность я воспринимала как данность: абсолютное спокойствие и ощущение, что все хорошо.
Когда родилась Наташа, с родителями я жить не смогла. Меня раздражали постоянные советы, замечания — не надо мной руководить, лучше я сама поруковожу! Мы с мужем очень быстро повзрослели, когда стали жить одни. Наташа была прекрасным, спокойным ребенком. Может быть, потому, что мы и сами тогда были спокойными. Но мы были такие молодые, нас все время тянуло из дома — к друзьям, в театр. И Наташа кочевала от одной бабушки к другой».
30 лет: исполнить свою мечту
Для 30-летней женщины рождение ребенка чаще всего — результат осознанного выбора. Она уже прошла часть пути, обрела профессиональную и финансовую устойчивость, определилась со своей жизнью. А это значит, что ей психологически легче адаптироваться к материнству.
«В 30 лет женщина, как правило, принимает себя такой, какая она есть, понимает свои возможности и слабости, — рассказывает Екатерина Калмыкова. — Ее идентичность сформировалась, женственность упрочилась, опыт научил ее лучше управлять своей эмоциональной жизнью».
Общество и близкие люди воспринимают 30-летних как матерей, способных принимать правильные решения. Женщины не чувствуют недоверия к себе, как 20-летние, или упреков в эгоизме и стремлении к собственному удовольствию, которые нередко слышат те, кто родил после сорока.
Исполнение мечты о ребенке становится прекрасным моментом в жизни зрелой женщины. Она достаточно уверена в себе, и это защищает ее от опасности подавить ребенка своей любовью. Однако в этом возрасте рассудочное начало чаще преобладает над эмоциональным.
Стремление матери реализовать себя, свой потенциал иногда приводит к тому, что ребенок становится ее личным проектом
Жизненная задача тридцатилетних — осуществить на практике свои идеи, в том числе и в воспитании детей, объясняет Галия Нигметжанова. «Это было такое интенсивное материнство, — вспоминает еще одна многодетная мать — 42-летняя Юлия, которая стала второй раз мамой в 30 лет. — После рождения средней дочери я прочла множество книг по воспитанию, строго выдерживала время кормления, часами сидела по ночам у кроватки, считая неправильным укладывать дочь с собой».
Однако в строгом следовании воспитательным принципам может таиться опасность, предупреждает Галия Нигметжанова. «Стремление матери реализовать себя, свой потенциал иногда приводит к тому, что ребенок становится ее личным проектом. Она создает модель воспитания и пытается воплотить ее в жизнь, не всегда при этом учитывая личность самого ребенка».
30-летние матери знают, что смогут родить снова. И даже если других детей нет в планах, само это сознание дает ощущение свободы в принятии решений, добавляет Галия Нигметжанова: «У них в запасе еще есть время».
«Я многого от него ждала»
«Я сразу знала, что это будет мальчик. Владимир Михайлович — как мой отец. Мне очень хотелось сделать приятное папе, увековечить его таким образом. Вова был ребенком запланированным и очень желанным. Не могу описать, как я его люблю! Это такая всепоглощающая материнская любовь! Вот его-то я никому не отдавала, даже маме.
До полугода даже дочке не давала подержать — вдруг уронит. Тревога была огромная: вдруг с ним что-то случится?! Когда он был малышом, мы от него не требовали практически ничего. Но теперь он школьник, а значит, должен хорошо учиться, заниматься в секции — мужчина не может быть слабаком. И ему трудно расти, ведь я так много сейчас от него требую».
40 лет: быть рядом с ребенком
Витальности, жизненной силы в этом возрасте гораздо меньше, чем в 30. «Женщина уже чувствует приближение менопаузы, — говорит Екатерина Калмыкова. — Заканчивается фертильный период, и это напоминает о том, что и физическая жизнь небесконечна. Пик переживаний часто совпадает со взрослением старших детей, и возникает острое желание вновь чувствовать себя нужной».
Многие 40-летние матери, у которых ребенок не первый, признаются, что только теперь по-настоящему узнали радость материнства. И это естественно, объясняет Галия Нигметжанова: «Ближе к сорока наступает время нового самоопределения. Женщина более свободна выбирать свою жизнь, то, что ей важно. Она отказывается от планирования жизни ребенка, осознав, что его достижения — не самоцель. Ей важнее просто быть рядом, наблюдать, как ребенок развивается, и радоваться».
Уход за ребенком дается трудней, зато она демонстрирует благожелательность, терпение, юмор — то, чего ей не хватало в отношениях со старшими детьми. «С третьей дочкой для меня самым важным стал тактильный контакт, — признается Юлия. — С рождения она все время у меня на руках, я все время ее целую-обнимаю, родительская кровать — ее любимое место. Хочется как можно больше держать свое счастье в руках, пока это еще доступно».
«Поздние дети — это представители того «завтра», где матери уже не будет, — говорит детский психолог. — Но она видит, как растет это «завтра». Это расширяет ее горизонт и помогает по-прежнему ощущать жизнь как нечто хорошее. Те, кто стал матерью в 40, вряд ли будут думать, что жизнь обошлась с ними безжалостно или промчалась слишком быстро».
«Мне нравится делить с ним его жизнь»
«Марк случайный ребенок. Впрочем, и Наташу мы тоже не планировали. Мы с мужем гармоничная пара, и мы молоды. Наш сын как бы свидетельство нашей молодости. С Марком все осознанней и спокойней, чем со старшими детьми. Я уже совсем взрослая женщина и четко знаю, что, как и почему.
Сейчас я ясно понимаю: главное, что мы можем сделать для своих детей, — это быть рядом с ними и поддерживать их. Поэтому если сын хочет — я ему читаю. Хочет, чтобы я взяла его на руки, а я в это время готовлю, — я все выключаю и беру его на руки. Мне нравится доставлять ему удовольствие.
Вову я повсюду таскала с собой — мне хотелось, чтобы он разделил мою жизнь, с Марком наоборот: я хочу разделить с ним его жизнь. Трое детей — это большая семья. С каждым я проживаю их жизнь и нашу общую жизнь. И это делает меня счастливой».
Алина Никольская
