Главной целью полетов (их было несколько) были поиски пропавших полярных экспедиций.
Ян Нагурский родился в Варшавской губернии в 1888 году. Он был этническим поляком, однако вполне русифицированным. Проучившись несколько лет в польской гимназии, он перебрался в Одессу, где отучился в юнкерском пехотном училище. Получив звание подпоручика, служил на Дальнем Востоке в стрелковом полку.
Однако вскоре решил переквалифицироваться и перебрался в столицу, где поступил в Высшее морское инженерное училище. Как раз в то время всю Европу захлестнула самолетная лихорадка. Не обошла она стороной и Россию. Молодые офицеры переучивались на пилотов, популярность этой профессии просто зашкаливала, летчики были настоящими звездами своего времени.
Вдохновившись новой мечтой после наблюдения демонстрационных полетов, Нагурский поступил в аэроклуб, а оттуда перешел в совсем недавно созданную Офицерскую воздухоплавательную школу в Гатчине.
К началу Первой мировой войны Нагурский уже имел на руках и диплом военного пилота, и диплом морского инженера, и служил в Главном гидрографическом управлении. Именно последнее обстоятельство и помогло ему войти в историю.
Полярные экспедиции Брусилова, Седова и Русанова, отправленные в период с 1912 по 1913 год, бесследно пропали. Организацию поисковых экспедиций взяло на себя Главное гидрографическое управление, в котором и служил Нагурский.
После консультаций с Нансеном и Амундсеном для поисковой экспедиции было приобретено два корабля и еще два арендовано. Поначалу речь о полярной авиации не шла, никто не знал, как несовершенные самолеты того времени отреагируют на суровые арктические условия. Первым инициатором полета был начальник Гидрографического управления генерал Жданко.
Генерал, зная о наличии у Нагурского навыков пилота, поинтересовался у него, может ли быть полезен для арктических поисков самолет? Нагурский, естественно, расписал все плюсы воздушной разведки, после чего Жданко попросил его составить необходимую документацию для использования авиации: предпочтительный тип самолета, запчасти, дополнительное снаряжение и т. д.
Когда Нагурский вернулся с рапортом, Жданко сообщил ему, что он выдвинут в число претендентов на полет. Нагурский был не настолько опытным пилотом и даже вступил в переписку со знаменитым полярным исследователем Амундсеном, который идею использовать авиацию одобрил и подбодрил Нагурского.
Двумя пилотами были назначены Нагурский и Петр Евсюков. Однако по стечению обстоятельств Евсюков не смог принять участие в экспедиции. Его самолет не смогли доставить к моменту выхода экспедиции из порта из-за начавшейся войны. Он вернулся в Россию и погиб в сентябре 1914 года во время испытательного полета.
Самолет для экспедиции выбирал сам Нагурский. Он выбрал «Фарман» как самый знакомый ему и наиболее пригодный для суровых условий севера. Нагурский лично консультировался с механиками завода «Фарман», объяснял, чего он хочет от самолета, и машину собирали, можно сказать, на его глазах.
После испытаний самолет разобрали на части и в таком виде отправили на корабль, участвовавший в экспедиции. Главной проблемой стал поиск механика для самолета. Нагурский хотел пригласить в экспедицию одного из механиков с «Фармана», однако один из немногих согласных на экспедицию французов запросил слишком большое вознаграждение. В итоге в экспедицию добровольно вызвался ехать механик с Черноморского флота Кузнецов, с которым Нагурский впервые увиделся только на корабле.
Самолет Нагурский и Кузнецов собирали уже на Новой Земле. Не желая терять времени — благо, погода пока была хорошей, — 21 августа Нагурский поднял самолет в воздух. Через несколько минут он приземлился, забрал снаряжение и припасы, а также Кузнецова, после чего отправился в первый полноценный полет, который продлился почти 4,5 часа. Самолет хорошо отреагировал на тяжелые погодные условия, правда, сломался компас, но у экипажа был с собой запасной, и они благополучно вернулись.
Это был первый в истории воздухоплавания полет в Арктике на самолете. На следующий день и через день Нагурский с Кузнецовым также вылетали. Всего они совершили пять полетов, пролетев более тысячи километров в районе Земли Франца-Иосифа и Новой Земли. Результаты поисковой экспедиции были несколько противоречивыми. Удалось найти кое-какие следы пропавших экспедиций, но ничего более существенного поиски не дали. С другой стороны, полеты стали важной вехой в истории авиации. Впервые наглядно была продемонстрирована возможность совершения полетов даже в тяжелых арктических условиях.
После возвращения Нагурский был награжден орденом Святой Анны 3-й степени. В дальнейшем Нагурский служил в авиации Балтфлота, выполняя разведывательные полеты. Был награжден еще несколькими орденами. Помимо полярных полетов прославился еще и тем, что стал первым в мире пилотом, которому удалось выполнить «мертвую петлю» на гидросамолете. Летом 1917-го его самолет был сбит, однако пилоту удалось уцелеть (он был ранен в ногу), после двух часов в воде он был подобран русским кораблем.
В дальнейшем он служил в Управлении морской авиации. После революции Нагурский большевиков не поддержал, хотя формально продолжал числиться в штате. Вскоре он уехал в Польшу навестить родных и обратно уже не возвращался. Воевать против русских он не хотел, поэтому залег на дно, скрыв свои прежние звания и военную службу, устроившись инженером. Позднее стал главой отдела в конструкторском бюро.
В СССР, где он был известен как Иван Нагурский, его официально считали погибшим летом 1917 года. В честь первого полярного летчика даже назвали полярную станцию Нагурская, где был самый северный аэродром в СССР. В самой Польше про Нагурского из-за множества политических и военных пертурбаций тоже забыли.
В итоге объявился он уже в середине 50-х. По легенде, он присутствовал на встрече с читателями одного польского писателя, занимавшегося вопросами Арктики, и когда тот в очередной раз вспомнил, что был такой летчик Нагурский, который погиб, подошел к нему и рассказал о себе.
Обнаружение легенды полярной авиации, которого все считали давно погибшим, произвело настоящий фурор. К нему стали ломиться журналисты, тем более Польша уже была социалистической и как бы дружественной. Нагурского пригласили в СССР, где он совершил целое турне, встретившись со всеми знаменитыми советскими полярными летчиками и даже со вдовой Седова, экспедицию которого он тогда искал.
Вернувшись в Польшу, Нагурский написал несколько книг воспоминаний, которые были изданы большими тиражами и в СССР, и в Польше. Нагурский умер в 1976 году в возрасте 88 лет.
Его напарник, механик Кузнецов, оказавшийся в тени пилота, но тем не менее тоже внесший немалый вклад в авиапоиски, переучился на пилота и погиб в 1920 году во время испытательного полета.
