Статья в 3 частях. Часть 2.
По мнению историка Марка Солонина, у организаторов Голодомора имелся еще один мотив.
Сталина не могло не тревожить то, что немалая часть советской верхушки имела опыт революционной борьбы, подпольной работы и партизанщины, который при определенных обстоятельствах мог обернуться против него.
"Только после раскулачивания и Голодомора Сталин и его компания смогли вздохнуть спокойно. Теперь они знали - для "активистов", выгребавших кашу-затируху из котелка у голодающих, дороги назад, к ограбленному народу, уже не будет никогда. Связанные круговой порукой безмерного злодейства, они могли только покорно брести по извилистой "линии партии", - указывает исследователь.
"Кадры, прошедшие через ситуацию 1932-1933 годов и выдержавшие ее, закалились как сталь. Я думаю, что с ними можно построить Государство, которого история еще не знала", - писал Орджоникидзе Кирову в январе 1934 года.
"Глубоко верные слова. История России раньше такого не знала. Таких "кадров", которые могли бы ежедневно выгружать опухших от голода детей в голую степь, в старые времена еще надо было поискать", - комментирует Солонин.
Новый правящий класс подкупали подачками. Во время Голодомора окончательно сложилась система номенклатурных привилегий, просуществовавшая вплоть до краха СССР.
8 февраля 1932 года секретным постановлением политбюро был отменен так называемый "партмаксимум" для ответственных работников - коммунистов в размере 2700 рублей в год. По словам экономиста Евгения Варги, именно тогда "началось радикальное расслоение советского общества, один за другим - в соответствии с их значением для режима Сталина - выделялись привилегированные слои".
Широко распространилась практика выдачи номенклатурщикам "пакетов" - ежемесячных денежных бонусов в конвертах, настолько засекреченных, что с них даже не уплачивались партвзносы.
Осенью 1932 года, в разгар голода, в распределителе в "Доме на набережной" чиновник каждый месяц получал четыре килограмма мяса, четыре килограмма колбасы и ветчины, килограмм икры.
В сентябре для питания делегатов пленума ЦК были затребованы 10 тонн мясных деликатесов, четыре тонны рыбы, 600 килограммов сыра, 300 килограммов икры, всего 93 наименования продуктов.
"С той минуты, как мы сели в поезд "Москва-Ленинград" и стали гостями чекистов, для нас наступил коммунизм. Ни за что не платим. Копченые колбасы. Сыры. Икра. Фрукты. Вина. Коньяк. Ем, пью, и вспоминаю, как добирался до Москвы. Всюду вдоль полотна стояли оборванные босые дети, старики. Кожа да кости. Все тянут руки к проходящим вагонам. У всех на губах одно слово: хлеб, хлеб, хлеб", - вспоминал организованную ОГПУ поездку литераторов на Беломорканал писатель Александр Авдеенко.
А уж во время банкета в ленинградской "Астории" он, по его словам, просто ошалел от изобилия: "бифштексы, жареные цыплята, шашлыки, шпроты в янтарном масле, поросята, заливные осетры, персики без косточек и кожуры".
"Самое страшное, если вы вдруг почувствуете жалость и потеряете твердость. Вы должны научиться есть, даже если все кругом будут умирать от голода. Иначе некому будет вернуть урожай стране. Не поддавайтесь чувствам, и думайте только о себе", - говорилось в секретной инструкции ЦК работникам райкомов в зоне бедствия.
Начальники, "проявлявшие незрелость" и подкармливавшие голодных из личных запасов, быстро исчезали со своих постов. Впрочем, аналогичная участь ждала и тех, кто, не поняв генеральной линии, устраивал оргии с шампанским и забавами в духе дореволюционных купцов: кто съест в один присест молодого барашка.
Станислав Косиор за свои грехи расплатился страшно. В феврале 1939 года он был расстрелян. Сильный телом и духом, Косиор выдержал пытки и подписал "признание" лишь после того, как следователи привели его 16-летнюю дочь и пригрозили по очереди изнасиловать ее на глазах у отца. Девушка бросилась под поезд.
Вячеслав Молотов в 1957 году был низвергнут с политического Олимпа, но жил в огромной квартире на улице Грановского, пользовался всеми номенклатурными благами и посещал зал № 1 библиотеки Академии наук, предназначавшийся для академиков и иностранных ученых. При Константине Черненко его восстановили в партии.
Развращали не только 55 тысяч номенклатурщиков.
Приближенной обслуге полагался так называемый "микояновский паек" из 20 наименований продуктов.
Далее шли 14 миллионов человек, гарантированно получавших более скромный паек: работники стратегических предприятий, военные и силовики, верхушка интеллигенции.
Рядовые горожане могли, по крайней мере, что-то купить в магазинах, снабжавшихся централизованно.
На самом дне оказались ограбленные и брошенные на произвол судьбы крестьяне и зэки с их реальными или мнимыми провинностями перед государством.
Голодомор сформировал сталинский социализм таким, каким мы его знаем: с жесткой иерархией, пониманием того, что за кусок надо платить безграничной лояльностью, стремлением любой ценой сохранить то, что имеешь, не обращая внимания на смерть и страдания других по лагерному принципу: "Умри ты сегодня, а я завтра".
Писатель Виктор Суворов назвал эту политику "массовым ссучиванием народа".
Автор: Артем Кречетников
