Помните, как при сытом застое мы пар выпускали? Через любимую программу «Вокруг смеха». Теперь сгинула передача, остался ведущий — Сан Саныч Иванов. А мы? А мы кипим...
— Общественные страсти нынче — через край, а вы, Александр Александрович, известный любитель поязвить. Не пора ли чуть сбавить накал?
— Так ведь мы, демократы, вернее, «так называемые демократы», — и рады бы сбавить. Но вот, к примеру, увидишь, что в штабе Ельцина, за его спиной — измена организованная, известно кем... (Помните, выступление Горячевой в прямом эфире, следовательно, всё было заранее подготовлено).
Или крики о распродаже России, о 140 миллиардах да о Курилах: пусть лучше пропадает, чем японцам отдать! Вот центр Нью-Йорка — Манхэттен — Америке не принадлежит, все пресловутые небоскрёбы и земли куплены японцами. И в Штатах не страдают, не рвут на себе ковбойку по этому поводу. А у нас никак не поймут, что продать можно газету «Советская Россия» вкупе с «Литературной Россией», но Россию «пустить с молотка» — невозможно, она никуда не денется. Купили — выкупили, всё просто. Вспомните иностранный капитал в царской России, иностранные концессии в России нэповской. Опыт-то есть. И этим безобразным павловским скандалом о миллиардах мы теряем единственную возможность выкарабкаться.
Вот и нервничаем и бранимся, и перехлёстываем. И «мы», и «они», и «оттуда» и «отсюда».
— В брежневскую пору наших диссидентов ругали: отчего вы замечаете у нас одно дурное. И у вас — всё дрянь, никаких надежд?
— Может, я легкомысленный, может, не слишком умён, но я оптимист. Мне очень-очень хочется замечать хорошее. Только укажите где? Я что-то не вижу.
— А вот Лимонов из Парижа рассказывает (через «Советскую Россию» и «Красную звезду»), как много у нас было и есть хорошего. И вы с ним уже спорили. По-вашему, Эдуард Лимонов искренен или просто, по привычке, выпендривается?
— Именно выпендривается. Так часто: человек уезжает (или его выпирают), живёт за кордоном
— Если Ельцин отобьёт второй телеканал, вы — как?
— А я уже. На 31 марта планировалось представление российского телевидения, а первоапрельский — уже записанный, трёхчасовой отборный выпуск «Вокруг смеха. Однако теперь всё под большущим вопросом.
— А сам Борис Ельцин как вам? Интеллигенция ему как будто не доверяет...
— Мы свели личное знакомство зимой
Мне по душе, что Борис Николаевич группирует, подбирает и расставляет вокруг себя специалистов, знатоков, профессионалов. Ведь политический лидер совсем не должен во все вникать. А ещё Ельцин умеет впитывать, интересоваться, учиться, не стесняется принимать дельные советы.
Вот Михаил Сергеевич всех более-менее ярких людей постепенно от себя отваживает. И что особенно печалит в президенте, отчего он, по-моему, делает ошибку за ошибкой, так нервничает и гневается — ему не хочется уходить, любой ценой удержаться бы у руля.
Вообще для деятелей-коммунистов уход с политической авансцены — это сокрушительный, полный крах. Тогда как в нормальном обществе никому и в голову не придёт расстраиваться. Как красиво элегантно подала в отставку моя любимица Маргарет Тэтчер, осталась пожизненным членом палаты лордов. Великий президент Соединённых Штатов Рональд Рейган всего через несколько недель после прощания с Белым домом выступил как радиокомментатор бейсбольного матча, замечательно себя чувствует. То есть люди сделали что могли для Отечества и вернулись к обычному труду. Президент Картер воротился, к примеру, на свою ферму и арахис выращивает. Привёл страну к демократии и добровольно ушёл другой великий политик — генерал Пиночет.
— Ась?
— ...Кстати, я не первый замолвил доброе словечко о генерале. В своё время это сделал и Андрей Дмитриевич Сахаров. Я — против метода: метод военного переворота — это последнее дело. И концлагерь на стадионе, и убийство певца Виктора Хары — всё это ужасно и только идиот такое одобрит. Но есть, есть ситуации в обществе, когда иначе нельзя.
Сальвадор Альенде был законным президентом страны. Но он прилетел в Москву, и уже не секрет, им руководили с Кубы. Он сделал социалистический выбор, и экономика Чили не выдержала почти сразу, затрещала на глазах. Надо было что-то предпринимать.
Малоизвестно, что Аугусто Пиночет просил Альенде покинуть страну, предоставил ему, его семье и соратникам самолёт. Президент отказался, взял в руки автомат (дичь какая-то!). Мне по-человечески его жаль, однако силам, желавшим сохранить государство, ничего иного, по-моему, не оставалось.
— И нынешнее возвращение Чили к демократии — закономерно?
— Вполне. Ибо Пиночет защитил основу основ — частную собственность. Если у нас, упаси Господи, грянет путч, то генералы встанут на стражу общественной собственности, что безнадёжно.
— Типун вам на язык. Только вы, сатирики, в беспроигрыше: или наша жизнь улучшиться, или ваши произведения останутся нетленны.
— Сатира как жанр никогда не умрёт. А доживу ли я до ощутимого улучшения? Вряд ли. Но я рад, что хотя бы дожил до поры, когда Систему хватила кондрашка. Сейчас, правда, труп ожил — да ещё как!
— Вы — с головой в политике или что-то сочиняете?
— Сочиняю, да опять же политическое, однодневное. Написал вот стихотворное посвящение Бакатину — а его «ушли», написал Шеварднадзе — тоже. Так что под каждым стихом и эпиграммой приходится ставить дату и час.
— А отчего нынче пропал не только сыр, но и анекдоты? Чувство юмора в совнации ослабло?
— Нет, просто для анекдота нужна упорядоченность, устойчивость, уют, а наш микромир — торпедирован.
— И вы ни одной бауткой не побалуете?
— Только бородатой: «На том свете Брежнев спрашивает у Черненко:
— Константин, а кто у нас щас правит?
— Мишка.
— Ну?! А кто же его поддерживает?
— Он сам ходит».
«МК», март 1991 года
Юрий Зайнашев
