Екатерина Боброва
родилась 28 марта 1990 года в Москве. Выступает в танцах на льду с партнером Дмитрием Соловьевым. Пара – чемпионы Европы (2013), двукратные серебряные призеры чемпионатов Европы 2011 и 2012 годов, бронзовые призеры чемпионата мира (2013), трехкратные чемпионы России.
В предолимпийском сезоне москвичи впервые стали чемпионами Европы а также заняли третье место на чемпионате мира, уступив лишь более опытным американской и канадской парам. Наш корреспондент побеседовал с Екатериной Бобровой.
В поиске
– Скажите, Катя, на олимпийском турнире в Сочи мы увидим вас в тех же костюмах, что и сейчас в «Лужниках»?
– Сейчас об этом рано говорить. Пока мы в поиске. Хочется, чтобы наши костюмы были удобными, яркими и полностью соответствовали музыке и тем образам, которые мы представим в своей олимпийской программе.
– В чем особенность катка в «Лужниках», на котором вы выступали на московском этапе Гран-при.
– В «Лужниках» нам доводилось быть лишь зрителями. На лед здесь ни разу не выходили. Может, и к лучшему. На этапах Гран-при нам довольно часто приходится привыкать к новым аренам. Их для себя разделяю на «везучие» и «невезучие». Лед в «Лужниках оказался счастливым.
– Но итогом предыдущего этапа вы были не столь довольны?
– Да, там мы заняли второе место вслед за французами Пешала и Бурза. Старт в Китае для нас получился проверочным. Судьи существенно снизили оценки за поддержки и дорожки. Справедливости ради – было за что. Постараемся эти недочеты в ближайшее время исправить.
– А выступления своих заокеанских конкурентов в новом сезоне вы уже видели?
– Очного противостояния между нами еще не было. Видела лишь отрывки их новой программы по интернету. Вообще фигурное катание очень редко смотрю по телевизору. Обычно прямые трансляции выступлений наших соперников, а также показ «Ледникового периода» выпадает на субботу и воскресенье, а эти дни всегда хочется посвятить отдыху, общению с родными и друзьями.
– С музыкой на Сочи вы определились?
– Выбор музыки лежит на Саше (тренер Александр Жулин – прим. ред.). Он так и говорит нам: «Ребята, я вас вижу именно в этом образе и под эту музыку». Мы ему полностью доверяем. Но и он сам постоянно интересуется нашим мнением.
– Жулин в одном из интервью сказал, что танцорам вашего поколения не хватает творчества.
– Саша делит спортсменов на креативных и на «роботов». То есть на тех, кто сам постоянно что-то ищет, и тех, кто, не задумываясь, выполняет указания тренера. Поначалу попали во вторую категорию. Но он учит нас работать самостоятельно. Жулин хочет, чтобы мы и сами «думали», и не стеснялись предлагать. Иногда нам удается придумать что-то, показываем. Тренер либо одобряет, либо просит усложнить.
Старый добрый СЮП
– Вы из спортивной семьи?
– Мама, Наталья, была кандидатом в сборную страны по легкой атлетике. Тогда она выступала под девичьей фамилий Карпова. Хорошо знаю ее бывшего тренера и друзей-легкоатлетов. Папа – мастер спорта по лыжным гонкам. Эта любовь родителей к спорту передалась и мне. Я начала заниматься фигурным катанием с четырех лет. Всегда на тренировки меня и сестру водила мама. Сначала раз в день, а потом и два. Иногда нам тренировки назначали в очень неудобное время – или ранним утром или поздним вечером. Мама вставала в 6 утра, собирала меня и сестру, везла на тренировку. В общем, она многим пожертвовала ради нас и в моем успехе ее большая заслуга. Скажу откровенно: если бы у меня не получилось, чувствовала бы себя виноватой перед мамой.
– Читал, что вы довольно рано начали танцевать в паре с Димой Соловьевым.
– Мне было тогда 10, Диме – 11. Да, раньше ставили в пару в 13-14. Теперь на два-три года раньше. Мне известны случаи, когда юных фигуристов сразу отправляли в пару, даже толком не обкатывая в «одиночке».
– А почему вы выбрали именно эту дисциплину?
– Во-первых, тогда для своего возраста я была довольно высокой, а для спортивной пары это – минус. Там нужны маленькие и «воздушные». Во-вторых, с детства очень любила танцевать, и тренер Жанна Громова не могла этого не заметить. Она так и сказала: тебе – только в танцы.
– Какая из московских арен у вас вызывает самые теплые чувства?
– В детстве тренировалась на открытой площадке. Едва из «группы здоровья» перевели в группу фигурного катания, начала заниматься под крышей на стадионе «Юных пионеров» (СЮП). Там многие знаменитости начинали. Например, Ирочка Слуцкая : мы вместе с ней даже одно время тренировались у Жанны Федоровны Громовой. Илья Климкин – вместе на сборы ездили – тоже замечательный человек и фигурист. Это ведь он ввел обратное вращение. А его знаменитый «кораблик»! Мне приятно вспоминать и СЮП, и этих замечательных людей.
Потом перешла к Светлане Львовне Алексеевой. У нее не было выдающихся пар, и потому ее группу «гоняли» с катка на каток. Сначала это был «Серебряный», потом «Локомотив», опять же СЮП. Бывало, что первую тренировку отрабатывали на одном льду, а вечернюю – на другом. Иногда на лед выходили в полночь! Одно время катались в Отрадном. Уже после моего ухода от Алексеевой ее группа работала на «Синей Птице», а недавно перекочевала в Медведково.
Просто Саша
– Меня удивило, что своего тренера Жулина вы называете Сашей. Ведь когда вы пришли к нему в группу, он был не только олимпийским чемпионом, но и уже титулованным тренером.
– Первое время Жулина называла по имени-отчеству Александром Вячеславовичем. Но потом, когда мы с Соловьевым говорили о тренере в третьем лице, Дима называл его именно Сашей. Первое время меня это удивляло. Потом привыкла. И он сам не был против. Но мы оба обращаемся к наставнику только на «вы», и никак иначе. Мне кажется, что ему самому приятнее, что таким образом мы с ним становимся ближе друг к другу. А он как тренер, конечно, не диктатор, а демократ.
– Он по части постановок программ прислушивается к вашему мнению?
– Не просто прислушивается, а, когда это уместно, дает возможность самим что-то придумывать. Это огромный плюс. Он всегда с нами советуется. Причем, не только по поводу элементов наших программ, но и физических нагрузок. Никогда не загоняет, не требует работать через «не могу». Мы и сами понимаем, что нам предстоит откатать программу или сделать определенную тренировочную работу.
– Меня удивил рассказ, как вы помогали тренеру работать с молодыми парами. Чувствуете в себе задатки наставника?
– Старшим тренером как Жулин, наверное, никогда не смогу быть. Сложно. У него две группы: взрослые и юниоры. Так что он проводит четыре тренировки подряд. После своей тренировки я иногда остаюсь помочь Саше и его напарнику Олегу Волкову. Глядя, как работают молодые, вспоминаю и свои недавние характерные ошибки. Мне приятно, что юниоры относятся ко мне с уважением. При этом у них столько энергии, что сама от них заряжаюсь.
– У тренеров разве не возникает недовольство, когда лезут в их «кухню»?
– Я не занимаюсь постановкой программ. Лишь указываю ребятам на некоторые ошибки в технике, и в этом вопросе разногласий быть не может. Тренер доволен, что обращаю внимание на какие-то нюансы при выполнении ими вращений, поддержек, других технических элементов. Работа с молодыми стала для меня прекрасным опытом.
В Сочи – всей семьей
– Вы говорили, что хотите « … чтобы зрители плакали после нашего выступления». А сами плачете?
– Я очень эмоциональный человек, хотя даже те, кто хорошо меня знают, убеждают в том, что я очень сильная. Да, стараюсь такой быть. Потому что бывают ситуации, когда надо стиснуть зубы. Но иногда, когда что-то не получается, наворачиваются слезы. И в такие моменты нужны родные, партнер и тренеры. Они всегда могут поддержать.
– А из-за несправедливо низких оценок судей плачете?
– Если мы «грязно» откатали – спорить нет смысла. А если выступили, как нам кажется, неплохо, а оценки низкие, то есть повод для размышления. Судьи разные. Например, канадцы Кэтлин Уивер и Эндрю Поже очень расстроились низким баллам на московском этапе Гран-при. Они достойно выполнили короткую программу. Их номер получился даже лучше, чем на «Скейт Канада». Но там их оценили выше. Многое зависит от того, где выступаешь. Поэтому тренеры постоянно напоминают, чтобы мы не давали судьям ни малейшего повода к чему-то придраться. Если твои четыре с половиной оборота идеальны, тебя никогда не засудят. Субъективность присутствует, но она не выходит за определенные рамки.
– Во время сезона вы кроме гостиниц, спортивных арен и аэропортов что-то видите?
– В основном только в отпуске, который длится три недели. Во время соревнований отвлекаться на экскурсии нет ни времени, ни настроения. А после окончания прошлого сезона я осуществила свою давнюю мечту: съездила в Париж. Город так понравился, что очень хочу туда опять.
– Папа и мама приедут в Сочи, чтобы поболеть за дочь?
– Не только родители, но и другие родственники. А также многочисленные друзья и просто хорошие знакомые. Группа поддержки у меня и у Димы будет очень большая.
материал: Георгий Настенко
