Сальвадор Дали считал себя Рафаэлем ХХ века, мечтал о бессмертии и находился под каблуком своей русской жены. Создав образ провокатора и паяца, знаменитый художник стер границы между элитарной и массовой культурой. Об этом в интервью «Известиям» рассказала директор музеев фонда «Гала — Сальвадор Дали» Монсе Агер, куратор выставки «Сальвадор Дали. Магическое искусство», которая откроется в Манеже 28 января.
— Что ждет зрителей в Манеже?
— Они увидят творческий путь Дали, его поиски на фоне важнейших событий ХХ века, его восхищение мэтрами прошлого, а также исключительный интерес художника ко всему новому, в частности, в научной сфере. По сравнению с современниками Дали считал себя хорошим художником, но плохим рядом с Рафаэлем, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Веласкесом или Вермеером.
— Кто стоял у истоков ретроспективы в Москве, на которой покажут около двухсот работ художника?
— Мы давно обсуждали с российским фондом «Связь времен» возможность проведения в Москве его большой выставки и остановили выбор на Манеже. Мы делаем упор на Дали — художнике и рисовальщике, на его творческом процессе. Эту экспозицию надо посетить несколько раз, чтобы понять всё многообразие художника. Добавлю, что с фондом «Связь времен» мы сотрудничаем уже десять лет. Первые выставки Дали прошли в ГМИИ имени Пушкина в Москве и в Санкт-Петербурге (в Музее Фаберже. — «Известия»). Сейчас возвращаемся в Москву с более масштабной ретроспективой — представляем работы из нашего фонда и собрания мадридского музея «Центр искусств королевы Софии».
— Чем можно объяснить популярность Сальвадора Дали в наши дни?
— Действительно, сегодня Дали более знаменит, чем когда бы то ни было. Это связано с его личностью, с маской, которую он носил, с тем, как он представляет мир своих сновидений и фантазий. Дали нас провоцирует, завораживает, увлекает в неведомый лабиринт, в котором мы встречаем самих себя. В его работах одновременно есть что-то трагическое и забавное. Как говорил сам живописец, Дали никогда не оставляет равнодушным. Наконец, живописец обладал и удивительным даром предвидения.
— Вы знали его лично?
— В последний период жизни Дали меня связывали с ним профессиональные отношения. В его пронзительном взгляде чувствовалось мощное воображение. Меня поражало, что он решил жить в башне «Галатея» в городе Фигерасе рядом со своим театром-музеем, который он постоянно созерцал из окна спальни. Последним его шедевром явился этот «театр памяти», где он показывал свою жизнь, свои работы и замыслы.
— Принято считать, что было два Дали. На людях появлялся мистификатор, провокатор, эпатажник и паяц. Дома же, в частной жизни это был совершенно другой человек. Кого из них можно считать настоящим Дали?
— Для меня он был одновременно и тем, и другим. Дали, который ради славы лицедействовал на публике и использовал для рекламы масс-медиа. Однако в сущности он хотел одного: его персонаж должен был привлекать людей к его творениям. Человек застенчивый, он добивался совершенства, хотел жить в эпоху Возрождения. Дали и боялся смерти, и больше всего мечтал о бессмертии.
— «У меня был девиз: главное — пусть о Дали говорят. На худой конец, пусть говорят хорошо». Он был гением маркетинга?
— С бесценной помощью Галы — о ней никогда нельзя забывать — Дали превратился в фигуру мирового масштаба. Его работы, его появления в прессе и на телевидении принесли художнику огромную славу, а усы (он называл их «антеннами для восприятия искусства». — «Известия») и трость помогли ему создать популярного персонажа. В результате Дали удалось стереть границы между культурой элитарной и массовой. «Магическое искусство» Дали — это филигранное реалистическое и даже гиперреалистическое искусство, основанное на глубоком знании прошлого и безудержном стремлении заглянуть в будущее. В частности, благодаря научным открытиям. Дали сумел объединить внешние и внутренние миры, чтобы вызвать в нас ощущение необычности. Она побуждает зрителя бесконечно созерцать его творения. Дали больше всего ценит вдохновение, цвет, рисунок, композицию, оригинальность, тайну и аутентичность. И главное — создает образы, которые имеют множество значений.
— В чем суть «параноидально-критического метода», изобретенного художником?
— Это метод интерпретации действительности. Он помогает понять, что реальность выходит за рамки того, что видно с первого раза. Дали был одержим идеей научить нас смотреть на мир. Поэтому мэтр создавал многоликие образы — двойной или невидимый, каждый из которых каждый зритель понимает по-своему.
— Дали пробовал себя во многих жанрах — даже сотрудничал с Русским балетом Монте-Карло, которым руководил Леонид Мясин...
— Мясин выступал в антрепризе Сергея Дягилева и, возможно, был лучшим танцовщиком и хореографом 20–30-х годов прошлого века. Дали — художник, но в его работе всегда присутствует сценограф. В Русском балете он дебютировал с балетом «Вакханалия» на вагнеровскую оперу «Тангейзер», для которого сочинил либретто, создал декорации и костюмы. Затем участвовал в балете «Лабиринт», посвященном Тезею и Ариадне. Его третьей и последней постановкой с Русским балетом был «Безумный Тристан» — по словам Дали, «первый параноидальный балет, основанный на вечном мифе любви и смерти».
— Дали было дело до всего: он следил за революцией в России, за наступлением Красной армии в годы Гражданской войны. Называл себя «социалистом», но в дальнейшем объявил «монархистом-мистиком».
— Дали интересовался всем, включая политику. В сюрреалистическую пору он примыкал к различным движениям и не без внимания относился к тоталитарным деятелям… Позднее увлекся религией и наукой. Начиная со своего «мистико-ядерного цикла» в 1950-е годы, он соединил религию и метафизику с монархией. «Меня захватила история, а политика в ней лишь пустячный анекдот», — заявил он в одном из интервью.
— Чем его привлекали фигуры Гитлера, Франко и Сталина? Он говорил, что сталинские усы выражали для него «нежность человека, который очень любил детей». Неоднократно он изображал и Ленина...
— Действительно, его притягивали авторитарные фигуры. При этом он выступал против них. Чтобы в этом разобраться, нужен фрейдистский подход. Думаю, в искусстве для него не существовало табу. Он был великим провокатором, художником, наделенным невероятным стремлением к познанию всего нового.
— Дали называл себя «импотентом» и «девственником», а также утверждал, что его творчество отражает «сексуальную озабоченность». Можно принимать эти откровения за чистую монету?
— Не стоит верить всему, что говорил Дали. Хотя сексуальные комплексы, разумеется, неотделимы от его творчества.
— Его картины часто остаются загадкой для публики. Как научиться их понимать?
— Для этого нужно долго рассматривать каждую. Дали выступал за их вольную интерпретацию и говорил, что некоторые названия могут служить ключом к их пониманию. Он хотел, чтобы каждый зритель мог «прочитывать» картины по-своему — в зависимости от своих знаний и своей космогонии.
— Говорят, его всю жизнь преследовали навязчивые мысли о неизбежной кончине?
— Он родился девять месяцев спустя после смерти в младенчестве своего брата, которого также звали Сальвадором. Эта драма повлияла на всю его жизнь и превратилась в наваждение. Его мать умерла, когда Дали был совсем молодым. Именно поэтому смерть постоянно присутствует в его творчестве, так же как и стремление к бессмертию и трансцендентности.
— Лидер сюрреалистов Андре Бретон создал из его имени и фамилии насмешливую анаграмму AVIDADOLLARS — «алчный до долларов». Правда, что мэтр так любил деньги?
— Прежде всего Дали стремился быть знаменитым и признанным. Что же касается материальной стороны бытия, он не имел никакого понятия о подлинной ценности денег. Нужно видеть разницу между Дали и его окружением
— В какой степени судьбоносной оказалась его встреча с Галой?
— Это важнейшее событие в его жизни. Гала помогла его становлению, была его надежной спутницей, двойником, агентом, советовала даже в выборе красок. В знак признательности некоторые полотна он подписывал «Гала Сальвадор Дали». Она правила его сочинения, переписывала их и перечитывала. Наконец, Дали, по его словам, благодаря Гале обнаружил свою сексуальность.
— «Я люблю Галу больше матери, больше отца, больше Пикассо и даже больше денег», — говорил он. Но разве нарцисс Дали не любил прежде всего самого себя?
— Она вдохновляла художника, привносила гармонию в его жизнь. Сам Дали полагал, что они с Галой как мифологические братья-близнецы Кастор и Поллукс — две части единого целого.
— Порой ее даже изображают колдуньей, наделенной магической силой...
— Мне трудно судить. Те, кто ее знал, говорят о ее двойственности. Она очень тепло относилась к друзьям, а остальных держала на расстоянии. Дело в том, что Гала сама сочиняла свою легенду, полную мистерий.
— Он обожествлял супругу, называл ее «Мадонной», «Еленой Троянской», «победоносной богиней» и «Святой Еленой», оставил сотни ее портретов. Разве он не ревновал Галу, которая часто ему изменяла?
— Их семейная жизнь не укладывалась в привычные рамки. Их близкий друг художник Антони Пичот рассказывал мне, что они всегда защищали друг друга. Это и было самым важным в их отношениях.
— Сохраняла ли Гала связь с Россией?
— Она ее не прерывала. Там осталась ее семья. Кроме того, с Россией ее связывала литература и музыка. В какой-то степени она смотрела на жизнь сквозь призму своего русского менталитета.
— Остался ли еще неизвестный Дали — скажем, в частных коллекциях?
— Фонд «Гала — Сальвадор Дали» разместил онлайн-каталог его живописи. Можно с уверенностью сказать, что сейчас практически не осталось работ, которые нам неизвестны.
— По слухам, Дали заставляли подписывать чистые холсты, чтобы другие художники рисовали на них картины. После его смерти их якобы продавали как оригиналы. Это так?
— Абсолютно нет. Дали подписывал чистые листы бумаги, а не холсты. В ту пору у него была своя концепция искусства, близкая к подходу Марселя Дюшана. Отсюда и возник миф, который не имеет ничего общего с действительностью. Четверть века назад фонд «Гала — Сальвадор Дали» создал комиссию, которая изучила его работы в частных коллекциях, в галереях и в аукционных домах. Экспертиза, растянувшаяся на многие годы, подтвердила, что Дали был честным художником.
— Разве наследие Дали не было разворовано после его смерти?
— Действительно, ходили такие слухи. Но Дали оставил нам огромное количество картин и рисунков, создал фонд, который хранит его наследие.
— Какое место сегодня занимает Дали в мировой живописи?
— Его можно считать одним из больших художников ХХ века. Он открыл новые пути, по которым пошло следующее поколение. Сам Дали великолепно владел живописной техникой, но не прекращал поиски. Он утверждал, что его будут считать Рафаэлем своей эпохи. История всё расставит на свои места.
Юрий Коваленко
