ШВЕЙК БОЛЕЕТ ЗА СВОИХ
Пасмурное настроение московской погоды не испортило настроения чехословацких и советских хоккеистов, которые встретились в первом товарищеском матче на стадионе «Динамо». Лил дождь. Однако на трибунах было много зрителей. С первой минуты встречи к ним прибавился еще один — неунывающий бравый солдат Швейк. Его портрет развернули над головами туристы из Чехословакии.
Секундная стрелка не успела пробежать два круга, а лицо Швейка словно засияло довольной улыбкой: капитан чешской команды В. Бубник послал шайбу мимо неосмотрительно покинувшего ворота В. Пучкова. 1:0. После этого советские хоккеисты обрушили шквал атак на ворота соперников и добились победы: в первом периоде шайбу забросил Е. Майоров, в третьем — Ю. Волков.
И хотя чешские хоккеисты проиграли (1:2), на лице Швейка по-прежнему «играла» добродушная улыбка. Он как бы говорил: «Я, право, рад, что опять среди своих. Мне было бы очень досадно, если бы я не мог быть полезным нашей роте». И, конечно же, при любом исходе поединка выигрыш дружбе был бы обеспечен.
РОБЕРТИНО ЛОРЕТТИ НА МОСКОВСКОЙ ВОЛНЕ
«Весь город говорил об удивительной птице, и если встречались на улице двое знакомых, один сейчас же говорил: «соло», а другой подхватывал «вей!», после чего оба вздыхали, сразу поняв друг друга».
Это Ганс Христиан Андерсен, сказка «Соловей». Если бы сейчас великий датский сказочник попал в Копенгаген, столицу своей родины, он, вероятно, увидел бы ту же картину. С единственной поправкой: первый из двух собеседников начинал: «Робертино». А второй заканчивал: «Лоретти!». Впрочем, славе маленького итальянского певца, живущего в Дании, стало тесно на Ютландском полуострове, и она разлетелась по всему миру. Сейчас пятнадцатилетний мальчуган не поет. Прекращены репетиции, ликвидированы контракты, заключенные в десятках стран Европы и Америки.
Робертино не поет, голос его, чарующий искренностью и чистотой, «сфотографирован» тысячами грамзаписей и пластинок и продолжает триумфальное путешествие по планете.
В сентябре музыкальная редакция Всесоюзного радио познакомила радиослушателей с Робертино Лоретти. Первый и все последовавшие концерты имели грандиозный успех.
Радиослушатели устроили Робертино бурную овацию: на редакторские столы посыпались сотни писем.
...Дитя музыкальной Италии, Робертино Лоретти начал петь очень рано, и голос его был чист, как воды Адриатики. Он родился в семье римского штукатура, который не мог работать из-за травмы позвоночника. В семье, где восемь детей, Робертино — пятый по старшинству — должен был зарабатывать на хлеб. Счастливый случай помог его природному дарованию: замеченный датским музыкальным критиком Вольмером Соренсеном, он вскоре переезжает в Данию. Вот, собственно, и вся биография, маленькая и довольно грустная. Как мелодии, которые поет Робертино.
7 ноября 1962 г.
PS Эта заметка появилось в праздничном номере «Известий», а накануне я сделал предпраздничный подарок товарищам по редакции: съездил на фирму «Мелодия» и привез на Пушкинскую (мы еще сидели в старом здании) коробку с пластинкой, за которой охотилась вся Москва. С обложки конверта улыбался лучезарный Робертино, а в ушах звучало у кого что. У кого «Попугай», у кого «Джамайка», а у меня так «Аве, Мария» Шуберта. И мы с моим другом и тогда еще коллегой по «Известиям» Григорием Водолазовым, вспоминая нашу студенческую самодеятельность, выпевали следом за голосистым мальчишкой — «Вернись в Сорренто», Спустя четверть века нам с Григорием недолгое (но счастливое) время довелось поработать в одном журнале (об этом еще будет речь). И как раз в ту пору в Москву приехал с концертами Робертино Лоретти, успешный 50-летний певец, победитель знаменитого конкурса в Сан-Ремо, Но это был уже другой голос. И все равно воспоминания молодости погнали меня в Большой зал Консерватории, где он тогда репетировал. Мы встретились, договорились об интервью, но на следующий день неприступный импресарио помешал этой встрече. И вот прошло еще почти 20 лет Робертино Лоретти опять в Москве — приехал на презентацию книги своих мемуаров — «Однажды это случилось со мной». И я опять, увы, не смог с ним встретиться. Однако в одной из газет прочитал его признание: «Москва, да и все россияне — самая благодарная публика». Ну, а как же иначе? Память о чудо-голосе осталась в сердце. По себе знаю.
