Террористы-наемники, совершившие чудовищное преступление в «Крокус Сити Холл», находятся в СИЗО № 2, более известном как «Лефортово». Этот изолятор федерального подчинения – самое строгое и страшное учреждение в стране. Разговоры о том, что заключенные-террористы якобы содержатся там в комфортных условиях... как бы помягче выразиться... не соответствуют действительности.
«Лефортово» за свое более чем двухвековое существование видело много террористов – и истинных, и мнимых (последних особенно часто привозили в 1937 году). И никого тут не ждал теплый прием.
Сами обвиненные в терроризме были людьми разного возраста, пола, звания и национальности. Устроившие теракт в «Домодедово» братья Яндиевы, украинский режиссер Олег Сенцов (внесен Росфинмониторингом в список террористов и экстремистов), экс-глава управления СКР по Волгоградской области Михаил Музраев (внесен Росфинмониторингом в список террористов и экстремистов), экс-полковник МВД Гази Исаев (внесен Росфинмониторингом в список террористов и экстремистов), активистка Дарья Трепова (внесена Росфинмониторингом в список террористов и экстремистов). О том, как жилось и живется за толстенными стенами изолятора подозреваемым в терроризме, – в материале обозревателя «МК, в прошлом члена ОНК Москвы, которая проверяла «Лефортово» на протяжении многих лет.
ИЗ ДОСЬЕ "МК":
Лефортовская тюрьма была построена в 1881 году. Ее предназначение много раз менялось. В разные периоды это была то тюрьма для военных преступников, то для чиновников, то СИЗО-распределитель, то трудовая колония. Тюрьмой НКВД стала в 1936 году. Затем подчинялась КГБ, еще позднее ФСБ. В ведении Минюста перешла в 2005 году после реформы (уголовно-исполнительную систему выделили в отдельное подразделение).
Следственный изолятор «Лефортово» стоит буквально стенка к стене к зданию Следственного управления ФСБ. И хоть изолятор давно подчиняется ФСИН России, его до сих пор в народе называют «филиалом Лубянки».
Казенный дом представляет собой комплекс зданий. Четырехэтажный режимный корпус в форме буквы «К» (почему именно такое — до сих остается тайной) – то место, где содержатся заключенные. Это очень старое, хоть и возведенное, что называется, на совесть здание. Его постоянно ремонтируют, переделывают. Что остается неизменным — натянутые металлические сетки между этажами, длинные коридоры, по обе стороны которых типовые камеры, площадью 8 кв.м и рассчитанные на двух арестантов. Есть в «Лефортово» и несколько «сдвоенных» камер — туда помещают тех, у кого клаустрофобия. Вообще в таком маленьком узком помещении, похожем на бетонный мешок, приступы клаустрофобии случаются у многих арестантов в первые месяцы пребывания. А потом человек обычно привыкает.
Технический прогресс до этого места доходит с большим трудом. Один только факт: горячая вода появилась во всех камерах лишь два года назад (до этого из крана текла ледяная). «Лефортово» был и остается единственным в Москве СИЗО, где нет спортзала, электронных писем, где нельзя заказать горячие обеды, где отсутствует парикмахер. Но это точно не самое страшное. Страшны атмосфера, которая создавалась долгие десятилетия, и легенды, которые существуют вокруг изолятора.
Сложно сказать, сколько арестантов прошло через него. Но это точно десятки тысяч человек (а кто-то считает, что сотни). При том что сам по себе «Лефортово» — небольшой изолятор, рассчитан на 300 заключенных. Все последние годы тут не было перелимита, и в среднем число арестантов составляло не больше 180-200. Из них обвиняемых в терроризме — 5-10 процентов.
Тюрьма «Лефортово» исторически была главным местом, куда сажали подозреваемых в терроризме, — и в годы СССР, и в современной России. Любопытное наблюдение, касающееся современного периода: если правозащитники встречали обвиняемого по 205-й и другим «террористическим» статьям УК РФ не в «Лефортово» и не в «Бутырке», а в другом СИЗО, это был сигнал: значит, это не такой уж страшный террорист (если террорист вообще).
ИЗ ДОСЬЕ "МК":
В 2016 году руководством ФСИН России было выбрано в Москве два СИЗО, куда помещали подозреваемых в терроризме, — «Бутырка» и «Лефортово». А уже осужденных за терроризм к конкретным срокам стали распределять главным образом по двум тюрьмам, расположенным в Красноярском крае и Владимирской области. Тех же, кто получил пожизненное лишение свободы, отправляли в основном в «Полярную сову» (поселок Харп, Ханты-Мансийский автономный округ) или «Черный дельфин» (Соль-Илецк, Оренбургская область). Но когда их стало слишком много, то террористов стали распределять и по другим колониям для ПЖ.
Итак, в «Лефортово» коротали бесконечно длинные дни и ночи до приговора сотни заключенных, обвиненных в терроризме. Расскажем про самых «примечательных», чьи имена вошли в историю этого специзолятора.
Известные сидельцы
Начать стоит, пожалуй, с Дмитрия Савельева, которому вменялся терроризм, выразившийся в покушении на Сталина.
Напомним вкратце эту историю. Ефрейтор Савельев служил в расквартированном в Москве полку. 6 ноября 1942 года он покинул часть и пошел на Красную площадь, где выдал себя за часового и занял пост у Лобного места. Савельев дождался, пока из Спасских ворот Кремля выехала правительственная машина, и открыл по ней огонь. В машине, однако, ехал не Сталин, а Микоян (остался жив).
Савельева задержали сразу. За решеткой он провел 8 лет, прежде чем ему был вынесен приговор («МК» писал о его уголовном деле, некоторые материалы которого нам предоставил Верховный суд РФ). Но это были внутренняя тюрьма НКВД и «Бутырка». В «Лефортово» же Савельева привезли в 1950 году, незадолго до вынесения ему приговора. Что интересно, если в других местах заключения ему оказывалась медпомощь (был ранен во время захвата), то в «Лефортово», похоже, нет. Его на этом этапе уже считали мертвецом. И действительно, вскоре Дмитриеву вынесли смертный приговор и в тот же день расстреляли.
В материалах дела Савельева есть перечень личных вещей, которые были у него за решеткой. Зеркало, бритва, трубка кисейная, отвертка, ремень и золотник (непонятно, что назвали «золотником» — изначально это древняя золотая монета).
Но если Савельев действительно совершил акт терроризма, то другие обитатели «Лефортова» того периода сами оказались жертвами Большого террора. Злая и старшая ирония судьбы: по обвинению в мнимом терроризме в «Лефортово» сидели те, кто сам его развязал на государственном уровне. Вообще обычно им вменялось три составляющих: антисоветская агитация, шпионаж и терроризм.
Каково им приходилось? Тяжко. По воспоминаниям сидельцев «Лефортово», их били и пытали, не давали вдоволь еды и воды, допрашивали по ночам. Потом издевавшиеся над «террористами» сами были арестованы. Приведу только один пример: организовывавший пытки в «Лефортово» ближайший сподвижник Ежова, следователь Михаил Фриновский был уличен в фальсификациях материалов дел и издевательствах над заключенными, за что был расстрелян. И если «террористов» той поры потом реабилитировали, то Фриновского — нет.
Ну а мы идем дальше.
В 1977 году в «Лефортово», по некоторым данным, оказался армянский националист Затикян и два его сообщника, которые подозревали в организации серии терактов, состоящей из трех взрывов — в вагоне Московского метрополитена, в магазине и на улице (погибли 7, ранены 37 человек). Все трое были осуждены к высшей мере наказания и расстреляны. Старожилы «Лефортово» утверждали, что до исполнения приговора они были здесь и все время жаловались на условия содержания. Официальных доказательств тому нет.
А вот факт нахождения в «Лефортово» известного чеченского террориста Салмана Радуева никогда не оспаривался. Он провел тут полтора года на стадии предварительного следствия. Террорист №1 (как его называли) часто обращался за медпомощью, получал диабетическое питание в связи с тяжелым заболеванием, вызванным ранениями.
Украинского режиссера Олега Сенцова, обвиняемого в терроризме, в «Лефортово» доставили в 2014 году. Напомним, по версии следствия Сенцов вместе с товарищами собирался устроить взрывы самодельных бомб возле мемориала «Вечный огонь» и памятника Ленину в Симферополе. В «Лефортово» режиссер сообщил правозащитникам о применении к нему во время задержания физической силы с целью психологического давления. За время пребывания в изоляторе его больше десяти раз пересаживали из камеры в камеру, но всегда его соседями были славяне. Как он сам говорил, с семьей связь не очень поддерживал, «как бы закапсулировался». Передачки ему передавали знакомые, которые проживали в Москве. Больше всего Сенцов запомнился своими голодовками, став полным рекордсменом (но это произошло уже в ямальской колонии «Белый медведь», где он отбывал наказание). Второй раз в «Лефортово» Сенцова этапировали накануне обмена.
С ноября 2013 года по январь 2015-го в «Лефортово» находились братья-террористы Яндиевы (внесены Росфинмониторингом в список террористов и экстремистов), причастные к страшному взрыву в аэропорту «Домодедово». Напомним, что чудовищный теракт произошел 24 января 2011 года, в результате погибло 37 человек, еще 172 были ранены. Братья жаловались на плохое освещение в камерах, нерегулярный вывод на прогулки и т.д. Один из них два года назад даже пытался отсудить за это у «Лефортово» компенсацию.
В 2017 году в «Лефортово» попали граждане Киргизии братья Азимовы по обвинению в организации терактов в Санкт-Петербурге. Аброр Азимов (внесен Росфинмониторингом в список террористов и экстремистов) в «Лефортово» оказался самым тихим арестантом. В момент задержания ему было всего 26 лет, он сообщал, что перенес пытки. Напомним, что теракт произошел 3 апреля 2017 года в метро, между станциями «Технологический институт» и «Сенная площадь». Тогда 15 человек погибли, 67 получили ранения.
Запомнился его внешний вид: худенький, маленький, похожий на подростка. Черная тюремная роба на нем болталась — при том, что это был самый маленький размер. «Я всегда был таким. Последние 10 лет вообще не меняюсь. Покупал детские размеры одежды». В первый визит к нему членов ОНК Азимов похвалил «Лефортово» за еду: «Вкусно очень готовят. Я добавку прошу — и мне дают, не отказывают». Поместили Азимова в маленькую угловую камеру на четвертом этаже. Помню, там были телевизор, холодильник, электрический чайник, а на столе много всякой еды — от одноразовых супов до конфет и печенья. И надо заметить, что такое было удивительно: обычно первые дни заключенный проводит в камере, где ничего этого нет. Еще одна странность: к нему сразу подсадили сокамерника, которым оказался здоровяк одной с ним веры. Они смотрелись как гигант и карлик. Тогда ходили слухи, что сосед якобы оказывал на него воздействие, уговаривал сознаться. Интересный нюанс: Азимов вины не признал и, уже будучи приговоренным к пожизненному сроку, оспаривал это решение.
Среди других заключенных, обвиненных в терроризме, особенно отличался экс-глава управления СК по Волгоградской области, помощник председателя СКР генерал Михаил Музраев. Его обвиняли в организации теракта и покушении на убийство губернатора. «Я не понимаю даже сути обвинения. По версии следствия, смысл этого теракта — в воздействии на принятие решения органами власти. Но я сам в 2016 году был представителем государственного органа — СК. Выходит, один орган власти влияет на другой?»
Музраев был долгое время в шоке, надеялся, что глава СКР Александр Бастрыкин его спасет от странного уголовного преследования. Но произошло ровно наоборот. В СИЗО к Музраеву длительное время не допускали адвокатов на свидание, не разрешали свидания с близкими родственниками, прямо указывая в ответах: «без объяснения причин». Ему, буддисту по вероисповеданию, не разрешали увидеться с ламой. В «Лефортово» у Музраева, который перенес инсульт, начались серьезные проблемы со здоровьем. Он жаловался, что немеет правая сторона тела, плохо работает правая рука.
И все же самым необычным обвиняемым в терроризме был начальник ОМВД по Кизлярскому району Дагестана полковник Гази Исаев. Он обвинялся в причастности к терактам на станциях московского метро «Лубянка» и «Парк культуры» 29 марта 2010 года (тогда 39 человек погибли и более 100 получили ранения). Из «Лефортово» он писал нам письма, рассказывая, что много лет назад ему был заочно вынесен шариатским судом смертный приговор как раз за его многолетнюю борьбу с террористами.
Эта история тем удивительнее, что по версии следствия, он подвозил на своей машине одну из террористок-шахидок. Показания на него дал приговоренный много лет назад к пожизненному сроку террорист, которого Исаев задерживал.
Быт женщин-террористок
Женщины, подозреваемые в терроризме или пособничеству террористам, в «Лефортово», увы, частые «обитатели». Но большинство из них никому не были известны. Обычно это были приезжие из других стран, подрабатывавшие в Москве уборщицами, нянями и т.д. Чаще всего они были фигурантками дел о подготовке терактов или финансировании запрещенных организаций. Некоторые женщины рассказывали, что просто давали свою банковскую карту землякам и не знали, кому те переводили по ней деньги.
Были среди обвиняемых в терроризме даже женщины-врачи, которые действительно переводили заработанное на счета террористических организаций. Некоторое из них клялись, что думали: оказывают благотворительную помощь больным и раненым. Одна из заключенных оказалась дочерью из богатого, уважаемого на Кавказе семейства. Ее отец предпринимал все усилия, чтобы добиться разрешения на свидание с ней. Он не верил, что она поддерживала связь с террористами. Сама же заключенная все время молчала и выглядела крайне запуганной. Ей казалось, что ее жизнь в любом случае закончена: если даже не суд гражданский, то отец ее покарает.
Одни женщины-мусульманки в «Лефортово» много молились и вообще соблюдали все ритуалы, в то время как другие проводили все дни от подъема до отбоя за просмотром телевизора. При этом в женских камерах часто было не убрано, на что обращали внимание сотрудники.
Очень редко среди обвиненных встречались славянские женщины. К таковым можно отнести студентку философского факультета МГУ Варвару Караулову (напомним, что она сбежала к своему возлюбленному в Сирию, но была задержана на турецкой границе). Девушке вменили подготовку к участию в запрещенной в РФ террористической организации «Исламское государство».
В «Лефортово» Варвара долгое время была одна. Помню, она просила разрешить передать ей любимую игрушку (плюшевого пса), но администрация не позволила, ссылаясь на Правила внутреннего распорядка. За решеткой Варвара изучала иностранные языки, много читала и даже написала книгу рецептов блюд, которые можно приготовить в условиях СИЗО из разрешенных продуктов. В числе прочего девушка научилась делать «лефортовское» мороженое. Кстати, несколько рецептов она прислала в «МК» в надежде, что ими воспользуются другие арестанты «Лефортово», которые выписывали газету. Арестанткой Варвара была спокойной, у сотрудников вызывала сочувствие.
Самой же неспокойной была Шохиста Каримова (внесена Росфинмониторингом в список террористов и экстремистов), обвиненная в соучастии организации теракта в питерском метро в 2017 году. Она умудрилась повздорить и даже подраться с подозреваемой в госизмене. А до этого Шохиста делала невыносимой жизнь другим арестанткам, в числе которых была экс-топ-менеджер Интер-РАО Карина Цуркан.
Одной из последних женщин-террористок, помещенных в «Лефортово», стала Дарья Трепова. На условия она не жаловалась, но пребывала в депрессивном состоянии. Адвокаты испытывали серьезные трудности с тем, чтобы проходить к ней в этот изолятор.
«Авторитетом» — по террористам
— Когда число обвиняемых в терроризме резко увеличилось, мы стали предпринимать меры, чтобы члены запрещенных террористических организаций не чувствовали себя вольготно за решеткой, — рассказывает в прошлом один из высокопоставленных сотрудников ФСИН России. — Их ограничили в контактах с другими заключенными, что исключает возможную вербовку и распространение радикальных идей. Мы старались сажать их в камеру с такими же или содержать в «одиночках».
Но казусы все же случались, и довольно часто.
Львиная доля жалоб в «Лефортово» была от заключенных, задержанных по «экономическим» статьям. В прошлом губернаторы и прочие высокопоставленные чиновники вынуждены были бок о бок проводить время с террористами. Сложности были с тем, что последние часто вели себя агрессивно. Кроме того, некоторые были родом из глухих сел, не имели навыков гигиены и вообще не понимали «принципов общежития». Особенно тяжко приходилось находиться вместе с такими православным заключенным (радикальные мусульмане мешали им молиться, а сами не позволяли даже шевелиться в моменты, когда совершали намаз). В крошечной камере вообще трудно избежать конфликтов между заключенными разного вероисповедания. И они случались довольно часто. В некоторых историях потребовалось вмешательство правозащитников.
Конфликт едва не случился у известного криминального авторитета Захария Калашова, недавно освободившегося из тюрьмы. Его поместили в камеру с заключенным мусульманского вероисповедания, обвиняемым по статье 205 УК. Они были психологически несовместимы. В какой-то момент соседство, как отмечали члены ОНК, стало совсем опасно. После обращений правозащитников заключенных отсадили друг от друга.
В среднем обвиняемый в терроризме проводит в “Лефортово” 2-3 года. Потом — приговор и этап. Но не исключено, что дело задержанных за теракт в “Крокусе” доведут до суда быстрее: слишком резонансное преступление. А дальше — жалкое существование в колонии для ПЖ. Которое, поверьте, куда хуже смертной казни.
ЕВА МЕРКАЧЕВА
