День последнего звонка, когда я прощалась со школой, бодро уходя во взрослую жизнь, закончился печально. Меня с лаем укусила большая соседская псина. Лёгкая царапина от зубов немецкой овчарки Чары зажила быстро, а вот уже настоящий испуг пришлось выливать у бабушки-ведуньи. Лишь тогда я снова стала смело ходить по улицам. Прошла боязнь глухих поворотов, неожиданных тупиков и безхозных дворняг. Однако с тех пор я стала по-настоящему опасаться всех собак — не явно, а подсознательно. Просто старалась не стоять у них на пути, обходя их загодя. Но всё предугадать невозможно и однажды произошла нечаянная встреча.
Как-то раз пошла в магазин, прихватив с собой горсть грецких орехов, намереваясь щёлкать их ногами по прохожему асфальту. Встретив у порога чёрную кошку-прикормыша, поздоровалась и почесала ей за ушком. Она мурлыкнула и пошла меня провожать до угла. Пока я разбивала орехи, кошатинка прохаживалась рядом. Вдруг я увидела перед собой собаку. Я не успела её обойти, она уже стояла в полуметре напротив меня и заглядывала в глаза. Некогда было пугаться, лишь удивиться успела. А вот кошка среагировала быстро, исчезнув в кустах.
— Кто ты такая? — спросила я у собаки для смелости, — Я тебе впервые вижу. Иди-ка ты по-добру по-здорову.
Разумеется, она ничего не говорит и лишь продолжает меня изучать, а я в ответ гляжу на неё. Статная собака голубых кровей, явно домашняя и не без хозяина. Однако ошейника нет и морда её мне неизвестна. Спаниелевские уши наряду с профессионально отрезанным хостом, бесшерстные бока с серыми крапинками на кирпичного цвета коже — всё это неведомая для меня порода.
Боюсь проходить мимо и, поворачиваясь кругом, рысцой трушу к другой стороне проезда. А псине и не до меня, она с лаем гонит кошку на каштановое дерево. Но успокаиваться рано, потому что она почти сразу бросает кошку в её недосягаемости и мчит ко мне. Прежний взгляд глаза в глаза. Что ты хочешь, псина?
— Ты орешки любишь?
Очищаю очередной орех и на открытой ладошке протягиваю ей зёрнышко — этому трюки кормёжки меня совсем недавно научил хозяин той самой Чары, когда я налаживала отношения с его новым псом Джимми.
Собака стремительно, но аккуратно хватает орех и тут же его съедает. Просит ещё и отдаю ей все свои ореховые запасы, предварительно их освободив от скорлупок. Тёплые и мягкие собачьи губы едва касаются моей ладони. И мне уже кажется, что меж нами дружба.
Страх затаивается, и я продолжаю путь. Собака трусит рядом. Бегает по кустам, принюхивается к столбам и деревьям, то, чуть забегая назад, а то, наоборот, вперёд, но, будучи всё время на виду. Узнав, что она в очередной раз исчезла в кустах, я рысью бегу направо мимо дома к противоположной стороне проезда. Но мне не суждено успеть — громкий топот собачьих конечностей и снова рядом мчится нечаянный собачий конвой. Что она от меня хочет? Может, её бросили, и она ищет хозяина и ждёт, что я ей в этом помогу? Тогда почему она выбрала для этой цели ту, которая десятой дорогой обходит всех её сородичей?
Мои размышления прерывает свист из остановившейся впереди иномарки. Собака всё бросает и бежит к водителю, недолго стоит у раскрытой дверцы, о чём-то беседуя. Потом дверь закрывается, машина трогается с места и ко мне возвращается мой «хвостик». Снова шагаем рядом.
Вдруг она замечает разморившегося на тёплом предзимнем солнышке кота, почивающего на детской площадке. Уши взлетают вверх, просыпается азарт охотника, и собака мгновенно упав на пузо, нетерпеливо крадётся к вожделенной добыче. Я остаюсь и наблюдаю. Котяра развалился и ни о чём не подозревает, но ровно до того момента, как над ним показывается мокрый собачий нос. Он подпрыгивает словно белка-летяга, отбросив себя на пару метров, выгибается дугой и стреляет шипением в незваного врага. Собака грозит ему лапой, но он ловко забирается на ближайшую иву.
— Славная собака. Ваша?, — спрашивает какой-то мужчина.
— Нет. Просто бежит со мной от самого дома.
Показался магазин. Я вошла внутрь, а собака осталась на улице. Закончив с покупками, вышла и сразу её увидела. Она меня тоже, то только теперь я интереса для неё не представляла как раньше. Мы оба пошли — каждый в свою сторону. Во мне проснулось лёгкое сожаление о том, что всё закончилось.
Я шла назад и мечтала, что вдруг, когда-нибудь будет время и я, заимев огромный частный дом, заведу там крохотного щенка и воспитаю его в настоящего верного друга. Возможно, тогда я окончательно перестану бояться собак.
Ангелина Павловна Веретенникова
