«Смеется тот, кто смеется»

И вот появилась «Неделя». Долгое время она была единственным еженедельником  страны.  Продавалась  в  розницу.  Четыре  раза в месяц мы становились в очередь к киоску:

• Лена, – сказала однажды мама. – Хорошо бы тебе работать в «Неделе».
• Потому что она на площади Пушкина?
• Потому что она интересная.

Главное – первый шаг. Принесла в редакцию статью, ее тут же напечатали. Стала там своим человеком. Но вакансий нет.

Приближался юбилей «Недели».

• Пошли телеграмму, – посоветовала мама. – Шуточную.

С  пятилетьем  поздравляю, Увеличить штат желаю.

На  большее  фантазии  не  хватило.  Как  ни  странно,  сработало. Вскоре позвонил Саша Менделеев, ответственный секретарь:

• Беги скорее! Нам дали ставку.

С Алексеем Ивановичем Аджубеем я не была знакома: пришла в «Известия», когда он уже был снят с работы. Но считаю, что именно благодаря  ему  меня  взяли  в  еженедельник.  В  начале  1962  года, я, внештатница, опубликовала в «Неделе» статью «Почему вернулось корыто?» – о плохой работе прачечных. Накануне выхода номера, помня ситуацию со Шкодкиной, показала гранки ответственному работнику министерства коммунального хозяйства Ф. М. Аккуратову. Думала, будет спорить, честь мундира отстаивать. Реакция была неожиданной. «Да, недостатки у нас есть», – вздохнул Федор Михайлович и… вынул из ящика стола свою рубашку, только что полученную с московской фабрики-прачечной. На рубашке оторваны все пуговицы, она была измята так, словно ее специально топтали ногами.  И  листок  приложен:  «Дорогой  товарищ!  Ваше  белье  постирала и погладила бригада 3. Мы постарались, чтобы вам было приятно им пользоваться».

Статья была уже сверстана, поэтому я смогла добавить лишь «Р. S.», где привела этот текст. В общем концовка оказалась ударной.

Гонорар получила огромный. Радовалась: как здесь хорошо платят! Александр Львович Плющ, редактор «Недели», смеялся:

• Скажи спасибо Аджубею.

Оказывается, на редакционной летучке Аджубей вдруг спросил:

• А кто автор статьи о прачечных? Внештатница? Хорошая статья. Выпишите повышенный гонорар.

Видимо, Плющ запомнил эти слова.

Аджубей рьяно взялся за работу, перетряхнул весь штат, проверил, активны ли зарубежные собкоры. Одним из них был Леонид Колосов, который потом пришел в «Неделю» заместителем редактора. А тогда представлял газету в Италии. Вот как он вспоминает свое знакомство с Аджубеем:

• Алексей Иванович поручил написать статью, связанную с экономикой. Остался недоволен: «Скучно, неинтересно». И тут же предложил: «Возьмите интервью у итальянской проститутки. Вот это напечатаем. Но, учтите, – напутствовал Аджубей, – если используете проститутку по назначению, положите партбилет на стол».

О том, как развивались события, Леонид Сергеевич рассказал спустя 30 лет. Ночью он поехал на окраину Рима, на так называемую

«Аллею  любви».  Красивая  девушка  по  имени  Маркиза.  Говорю:

«Сколько?» – «Двадцать долларов». Пригласил в машину. Даю деньги. Не понимает: «В кредит, что ли?»

Отъехали  в  сторонку.  Она  спрашивает:  «Ну,  каким  способом будем?» Я отвечаю: «На блокноте». В общем все объяснил. Потом спрашиваю, куда ее отвезти. Итальянка удивляется: «А как же секс?» Что мог я ответить? Ведь Аджубей предупреждал...

«Выброшенные на панель» – так Л. Колосов назвал свой очерк. Напечатали в «Неделе» – в «Известиях» все же не решились. Напомню, дело было в начале 60-х годов. Потом он приехал в отпуск в Москву. Аджубей поздравил с хорошим материалом, отвел в сторонку: «Ну, ты ее … это самое?» Я говорю: «Нет, Алексей Иваныч, честное слово!» А он: «Ну и дурак!» Такой вот веселый был у нас главный редактор».

Мэлор Стуруа вспоминал, как Алексей Аджубей спросил его: «А

почему вы никогда не приглашаете меня к себе домой?» Я ответил, не задумываясь: «Потому что вы сразу начнете ухаживать за моей женой. Я, конечно, отреагирую. Не сомневаюсь, что утром вы уволите меня с работы». И опять они веселились.

Веселыми были и сотрудники «Недели» – талантливые, умные. Веселили себя и читателей. Толя Шлиенков, балагур и любитель розыгрышей, обратился однажды к людям известным и знаменитым с просьбой нарисовать… носорога.

• Умение рисовать не требуется, – уговаривал он  собеседников. – Главное, чтобы было чувство юмора.

И они рисовали! Космонавт Алексей Леонов просил подсказать:

• Не помните, какие у него глаза? С ресницами или без? А уши – висят или торчат?

Корней Иванович  Чуковский  не  только  изобразил  зверя,  но и имя ему дал: «Тотоша». Стишок придумал:

И в испуге носорог

Носорогу сел на рог.

Полярный исследователь Эрнст Кренкель, кинорежиссер Леонид Гайдай, народный артист СССР Михаил Жаров, заслуженный мастер спорта футболист Алексей Парамонов и, конечно, директор зоопарка Игорь Сосновский – все согласились.

Нарисованные  носороги  были  воспроизведены  на  страницах

«Недели». Какое другое издание могло себе это позволить?!

Яркое впечатление первых лет моей работы в «Неделе» – коллективный роман «Смеется тот, кто смеется». Его печатали в 1964 году в десяти номерах. Герой повествования, Васильчиков, вернувшись вечером домой, не обнаружил ни жены, ни дочери. Даже мебель исчезла. Что же случилось?

Развитие событий, как всегда, в руках автора. О нем в представлении – несколько фраз: «Автор рождался десятикратно,  между 1896 и 1935 г. Он исхитрился учиться в прославленной первой Одесской гимназии и, несмотря на все это, ходить в малышовую группу детсадика имени Артема в Донецке, и щеголять в обольстительной форме суворовца. Он умудрился участвовать в гражданской, финской, Отечественной войнах, носить то майорские, то солдатские погоны, то печальный «белый билет» с пометкой «Не служил, не годен, не обучен». Автор написал в общей сложности полсотни  книг,  причем,  первая  его  книга  впервые  вышла  отчасти в 1923 году, отчасти в 1963 году».

Словом,  автор  многолик.  Этот  коллективный  роман  сочиняли разные писатели, по очереди; каждый продолжал тот сюжет, который накрутил предыдущий. Постоянные обсуждения в редакции. Спорили и смеялись, ссорились и мирились. А сотрудники с замиранием сердца следили за творческим процессом.

Я приносила домой каждый номер, как когда-то мама приносила из «Знамени» главы «Молодой гвардии». Мы читали, пытались угадать, как будут развиваться события, куда же «ветер дунет». Однажды наш разговор услышала бабушка Катя:

• Опять коллективный роман?! Да он уже был, в  «Огоньке», лет 40 назад. Назывался «Большие пожары». Я тогда работала в «Жургазе», который  возглавлял  Михаил  Кольцов.  Он  же  был  и  редактором

«Огонька», вот и придумал этот роман. Весь «Жургаз» зачитывался.

Сюжет похожий – герой, вернувшись домой, видит, что исчезла мебель…

Бабушка, конечно, не помнила деталей. Говорила, что на старте был Александр Грин, на финише – сам М. Кольцов. Авторов больше двадцати. Называла Зощенко, Алексея Толстого, Бабеля, Льва Никулина, Лидина, Либединского… Жаль, не удалось нам с мамой уточнить это у Юрия Николаевича – к тому времени Либединский уже умер.

В общем «Неделя» оказалась не первооткрывателем, но все равно интересно! Да и авторы другие. Первую главу по старшинству редакция поручила написать Валентину Катаеву. За ним, по жребию, Анатолий Гладилин, Юрий Казаков, Лев Славин, Василий Аксенов, Илья Зверев, Владимир Войнович, Фазиль Искандер, Георгий Владимов.

Иллюстрировал этот роман с продолжением Виктор Чижиков, знаменитый автор Олимпийского Мишки. Он был внештатным художником, но его рисунки практически в каждом выпуске. Однажды нарисовал по всему номеру рекламу морской капусты. Читатели листали страницы – одна, другая… И всюду она, эта капуста! Рисунки были столь великолепны, что капуста буквально просилась в рот. В общем через несколько дней ее «съели» во всех столичных магазинах.

«Неделя» – открытый дом. Люди прорывались в Политехнический музей на встречи с Евтушенко и Вознесенским, а они и другие шестидесятники сами приходили к нам в редакцию.

Приходили люди, чьи имена-фамилии были на слуху. Среди них Светик – Святослав Бэлза, высокий, красивый, галантный; редакционные девчонки по нему сохли. Да и на только редакционные… Он был еще совсем молод, и мы называли его именно так – Светик. Не помню, писал ли он статьи или музицировал; в нашем небольшом зале было пианино. Потомок польского дворянского рода, он сохранил аристократические привычки, знал правила этикета. Говорил об отце, композиторе Игоре Федоровиче, которого в свое время обвиняли в космополитизме. Рассказывал байки-анекдоты, любил одесские:

• Беседуют две старые одесситки. «Какая вчера была ужасная погода!», – тяжело вздыхает одна.– «А сегодня опять замечательная», – радуется другая. Помолчали. И вдруг… «Очень жаль тех, кто умер вчера».

Моим автором был Евгений Рейн. Печататься по своей «специальности», к сожалению, не мог, вот и стал писать для отдела семьи. Однажды принес прекрасную статью о моде. Под заголовком: «К чему бесплодно спорить с веком?» Думаю, слова эти имели для него двойной смысл.

Вот как вспоминает он о том времени: «Эпоха Метрополя… Меня полностью изъяли из литературы. И жил я благодаря «Неделе»… Там работали мои друзья – Авдеенко, Макаров, Натэлла Лордкипанидзе, Елена Мушкина. Писал про ателье, про кафе, какие-то городские репортажи, рецензии, отзывы. «Неделя» меня кормила. За очерк рублей 50 – уже деньги».

Потом  в  издательстве  «Известий»  вышел  сборник  «Дела  семейные»; я была его составителем. Конечно, включила и статью Жени.