В конкурсной программе фестиваля в Локарно прошли премьеры немецкого фильма «Добровольческий год» и португальского — «Технобосс». Характерные черты европейского артхауса с его пониженным градусом эмоций в этих фильмах обнаружил Андрей Плахов.
Картина «Добровольческий год» — совместная работа немцев Ульриха Келера и Хеннера Винклера, почему-то выступивших в дуэте, хотя каждый из них уже имеет режиссерское имя. Келер, например, успел обратить на себя внимание небанальной абсурдистской драмой «В моей комнате», а до того — премированным в Берлине фильмом «Сонная болезнь».
Некоторый абсурдизм, если он и присутствует в новой ленте, то скорее заложен в характере главного героя Урса — врача, неженатого отца взрослой дочери. Эта дочь совсем не подарок: морочит голову папаше и своему бойфренду, но прежде всего — людям из Коста-Рики, которым подрядилась помогать в качестве волонтера в каких-то гуманитарных операциях в течение целого года. Но, постоянно пребывая в растрепанных чувствах, девушка опаздывает на межконтинентальный рейс и вместо Центральной Америки отправляется в немецкий лес. Там она развлекается сексом в папином фургоне — в то время как папа стоит на ушах и пытается хоть что-то выяснить о ее судьбе.
Урс, впрочем, тоже еще тот troublemaker. Не дозвонившись брату и не достучавшись в его квартиру, он истерически выламывает дверь. Пытается всячески строить и прессовать дочь — правда, безуспешно. И никак не разберется в дурацких отношениях со своей партнершей. Апофеозом беспомощности героев фильма становится эпизод с беженцем по имени Мурат, которого Урс временно пригрел, а потом выпустил на волю. Неудавшаяся волонтерша, словно сомнамбула, следует за ним, ибо собственные ориентиры у нее, как и у отца, фатально отсутствуют.
Если португальский фильм «Технобосс» режиссера Жуана Николау производит чуть менее унылое впечатление, то благодаря тому, что периодически превращается из психодрамы в мюзикл. Главный герой Луиш, специалист по охранным системам, которые он пытается втюхать отелям и супермаркетам, находится в опасном пенсионном возрасте, когда ничего не стоит потерять работу. И хотя в его жизни присутствуют взрослый сын и любимый внук, Луиш чувствует, что его время истекает. Этому депрессивному состоянию отвечают песенки, которые герой распевает за рулем автомобиля. В песенках говорится о том, что любая дорога кончается, что все проходит — и надежда, и любовь, и печаль, и боль, и Альмодовар тоже проходит (отсылка к знаменитому испанскому режиссеру загадочна, но при желании в ней тоже можно найти смысл).
Апатию старости разнообразят эксцентричные повадки Луиша, который то пускается в пляс под музыку металлистов, то устраивает небезобидные розыгрыши сотрудникам отеля, то закручивает роман с женщиной предпенсионного возраста, сидящей на ресепшене. Эти эпизоды спасают зрителей от погружения в сонную болезнь, столь часто сопутствующую фильмам фестивальных артхаусных программ. Та, что собрана в Локарно, явно отдает предпочтение проблемам и образам женщин: на этом гендерном полюсе пульсируют энергия и пассионарность. Когда же слово предоставляется мужчинам, из их уст можно услышать в основном нервические всхлипы или меланхоличные песнопения.
Андрей Плахов
