Образ благочестивой старухи в черном монашеском платке (какой Кеке стала в 1930-е) трудно связать с образом веселой молодой женщины (такой она была в 1880-х). Ее набожность не подвергается сомнению, но религиозное послушание никогда не исключало плотского греха. Кеке явно гордилась тем, что была желанной и красивой девушкой», и есть свидетельства, что она была куда искушение в любви, чем казалась. Уже в пожилом возрасте она будто бы советовала Нине Берии, жене сталинского наместника на Кавказе Лаврентия, заводить любовников и пускалась в весьма откровенные разговоры о сексе: «Я в молодости вела хозяйство в одном доме и, познакомившись с красивым парнем, не упустила своего». Берии - недоброжелательные свидетели, но намеки на любовь к шалостям есть и в мемуарах самой Кеке. Она вспоминает, как однажды в саду её мать сумела приманить Сосо цветковым — тогда Кеке мигом вынула груди и показала их малышу, который забыл о цветке и побежал к матери. Но оказалось, что пьяный русский ссыльный Пока следит за ними — он не смог сдержать смеха, и Кеке тут же «застегнула платье».
Сталин в своей обычной туманной и неправдивой манере поддерживал эти слухи. Когда в последние годы он беседовал со своим грузинским протеже Мгеладзе, у того «создалось впечатление, что… Сталин является незаконнорожденным сыном Якова Эгнаташвили»; Стали якобы отрицал, что Бесо — его отец: он жил у Чарквиани, его защищали Давришеви, а половину своего времени он проводил у Эгнаташвили. Разумеется, он чувствовал к ним сыновнюю любовь. В пользу кандидатуры священника говорит еще и то, что в духовное училище принимали только детей духовенства, так что, по словам его матери, Сталина выдали за сына священника.
К Безумному Бесо Сталин относился двойственно: он презирал его, но порой испытывал гордость за отца и жалость к нему. У них случались и счастливые минуты. Бесо рассказывал Сосо истории о грузинских героях-грабителях, которые боролись против богатых, грабили князей и отдавали добычу бедным. На кремлевских попойках диктатор Сталин хвастался перед Хрущевым и другими приближенными, что унаследовал отцовскую тягу к спиртному. Когда маленький Сталин еще лежал в колыбели, Бесо обмакивал пальцы в вино и давал ему пососать; Сталин проделывал то же самое со своими детьми, что приводило в ярость его жену Надежду. Позднее он с чувством писал о некоем безымянном сапожнике, владельце маленькой мастерской, чье дело погубил жестокий капитализм. «Здесь-то впервые и подрезаются крылья… мечтам нашего сапожника», — писал Сталин. Однажды он хвалился: «Мой отец шил по две пары… сапог в день». Уже будучи диктатором, он любил называть и себя сапожником. Впоследствии он использовал в качестве фамилию Бесошвили — «сын Бесо», а ближайшие друзья в Гори называли его Бесо.
Скорее всего, Сталин действительно был сыном Бесо, пусть тот в пьяном виде и называл сына ублюдком. От замужней женщины всегда ожидали добропорядочности, но, если бы красивая и молодая Кеке, без пяти минут вдова, и вправду стала любовницей Эгнаташвили, когда ее брак распался, в этом едва ли было бы что-то возмутительное. В ее мемуарах Эгнаташвили появляется так же часто, как и муж, а вспоминает она его с куда большей теплотой. Кеке указывает, что он был до того добр и отзывчив, что это даже вызывало «неловкость». Некоторые члены семьи Эгнаташвили заявляют о своей «генетической» связи со Сталиным. Впрочем, лучше всех об этом сказал внук Эгнаташвили Гурам Ратишвили: «Мы попросту не знаем, был ли он отцом Сталина, но мы точно знаем, что купец заменил мальчику отца». Слухи о незаконнорожденности, как и об осетинском происхождении, дискредитировали тирана-Сталина, которого ненавидели в Грузии, после того как он в 1920-х подчинил ее и подверг репрессиям. Выдающихся людей скромного происхождения часто считают сыновьями кого-то другого. Но на самом деле они порой оказываются детьми своих законных отцов.
«В молодости наш вождь внешне очень походил на своего отца», - свидетельствовал школьный друг Сталина Давид Папиташвили. По словам Александра Цихитатришвили, «по мере того как он рос, Сосо все больше стал походить на своего отца… Однажды ему приделали усы и кукурузных волос, и Сосо стал так похож на Бесо, что все удивились».
Из книги Саймона Монтефиоре "Молодой Сталин" (М., 2014), с. 61-63.
