Пусть льется смрадная река,
Грозя культуре потопленьем,
Я говорю через века
С грядущим новым поколеньем...
Сергей Бехтеев, лицеист 59-го выпуска
В ночь на 15 февраля 1925 года в Ленинграде и его окрестностях прошли аресты выпускников Императорского Александровского лицея. Было выписано сто пятьдесят ордеров. Арестовали восемьдесят одного выпускника (остальные уже эмигрировали). Среди них были и совсем молодые люди и глубокие старики. Им было предъявлено обвинение в контрреволюционном заговоре.
В доказательство вины арестованных было предъявлено три факта: ежегодные встречи выпускников в лицейский день 19 октября, существование кассы взаимопомощи, а также панихиды по погибшим и умершим лицеистам, на которых поминалась и царская семья.
По постановлению Коллегии ОГПУ были расстреляны 26 лицеистов. В дневниковой записи (от 18 июля 1925 года) Николай Пунин, знавший многих лицеистов, называет другую цифру: "Расстреляны лицеисты. Говорят, 52 человека..."
Среди расстрелянных - 75-летний князь Николай Дмитриевич Голицын, выпускник лицея 1871 года, последний председатель Совета министров царского правительства. По делу проходили: Георгий Блок, двоюродный брат великого поэта, переводчик и литературовед, автор книг о Пушкине и Фете; барон М.В. Остен-Сакен; археолог и священник Владимир Лозина-Лозинский; директор Музея старого Петербурга Петр Вейнер; основатель Пушкинского музея в Александровском лицее Павел Рейнбот; поэт Валериан Чудовский...
Почти все осужденные лицеисты, кто избежал гибели в 1925 году, впоследствии были расстреляны или погибли в лагерях. Судебного процесса не было, многие относившиеся к "Делу лицеистов" документы исчезли, поэтому масштабы сфабрикованного ОГПУ дела "N 194 Б" до сих пор не вполне ясны. Вот что написала мне Екатерина Леонидовна Адасова (Шильдер): "По делу лицеистов проходил мой дед Александр Евгеньевич Шильдер. И его брат Карл Евгеньевич Шильдер. И еще один его брат Владимир Евгеньевич Шильдер, которого не оказалось в списке осужденных, но при запросе материалов этого дела в 1938 году там его фамилия упоминается..."
По замыслу следователей главным обвиняемым должен был стать последний директор Императорского Александровского лицея Владимир Александрович Шильдер. Генерал от инфантерии, участник русско-турецкой войны, он был человеком беззаветно преданным лицейским идеалам. Лицеисты помнили его взволнованное выступление на столетнем юбилее лицея 14 января 1912 года: "Сила не в силе, сила в любви! Сила в единении!.. Лицейскими были и будем".
Каждый год 29 октября Екатерина Леонидовна Адасова-Шильдер приходит к Соловецкому камню, чтобы зачитать у микрофона имена жертв репрессий, в том числе - и своих предков. Однажды журналистка спросила Екатерину Леонидовну, почему власть так обошлась с семьей Шильдер. Она ответила: "Слово "обошлись" в данном случае не подходит - семью уничтожили..."
Были арестованы все родные директора лицея: жена Анна Михайловна, сын Михаил, племянники...
Михаил Шильдер окончил лицей. Как-то юный князь Олег Константинович Романов, тоже учившийся в лицее, спросил генерала Шильдера: "А вы куда вашего сына готовите? В Корпус?" - "Я его готовлю в хорошие люди", - ответил директор лицея.
Михаил сделал блестящую карьеру по военному ведомству, но, главное, чем гордился отец, - сын стал хорошим человеком, чистым и смелым. 24 октября 1923 года Михаил писал своему товарищу Сергею Воейкову (из Петрограда в Париж): "Однокашников наших здесь довольно много... Мне очень хотелось бы послать тебе мои бездарные, но искренние стихотворения на 19 октября..."
Михаил Шильдер был расстрелян. Владимир Александрович Шильдер умер во время следствия. Его жену Анну Михайловну отправили в лагерь на Соловки, затем в ссылку. Возвращаться в Ленинград Анне Михайловне запретили, и после ссылки она нашла приют у племянницы в Свердловске.
Не зная о судьбе сына, в 1928 году Анна Михайловна обратилась в фонд Екатерины Павловны Пешковой: "После долгого колебания решаюсь Вас беспокоить, обращаясь к Вам с покорнейшей просьбой помочь мне... узнать о судьбе моего единственного сына Михаила Владимировича Шильдера... Мне 73 года, осталось жить недолго, и день и ночь у меня одна мысль, одно желание - узнать, жив ли сын и где он находится..."
На письме осталась резолюция Пешковой: "Сообщить приговор сына".
Дальнейшая судьба Анны Михайловны Шильдер неизвестна. Очевидно, она умерла в Свердловске.
Вскоре после "Дела лицеистов" Лицейскую улицу в Ленинграде переименовали. На карту города она до сих пор не вернулась.
Текст: Дмитрий Шеваров
