Следствие по уголовному делу о смерти Таулана Гочияева продолжается год и три месяца. Военно-следственный отдел Следственного комитета РФ по Волгоградскому гарнизону уже несколько раз прекращал его, мотивируя тем, что призывник повесился сам и нечего тут расследовать. Военная прокуратура с такими выводами не соглашалась, и дело возобновлялось.
Таулана Гочияева призвали в армию 25 декабря 2010 года из небольшого городка Усть-Джегута Карачаево-Черкесии. Служить пошел добровольно, поскольку планировал стать полицейским, да и хилым не был: занимался спортом — борьбой и боксом.
Эшелон с призывниками до Волгограда шел менее суток. И уже в 17.00 26 декабря Таулан позвонил из вч 22220 (мотострелковая бригада) маме Индире Сулеменовне: «Мы уже в части, нас в казарме распределяют по кубрикам». В комнате — по четыре человека. Таулан поселился вместе с прибывшими земляками: Казбеком Дураевым, Исламом Шереметовым и Рамазаном Уркеновым. В соседней комнате — тоже ребята, прибывшие из Карачаево-Черкесии. Да и во всей казарме — только молодое пополнение, которому предстоит под руководством капитана Юрия Шушкова проходить курс молодого бойца.
В 20.00 молодежь повели на ужин. Очередной и последний звонок маме Таулан сделал в 20.20: «Мы уже поужинали и пришли в казарму». Индира Сулеменовна говорит, что если во время первого звонка голос Таулана был спокойным, то теперь слышались какие-то тревожные нотки: «Я немного заволновалась и поэтому позвонила сама Таулану перед отбоем, около 22.00, но телефон его был отключен». Мама звонила Таулану еще несколько раз до часу ночи, но бесполезно. Индира Сулеменовна хотела рано утром опять набрать номер сына, но звонок из части ее опередил. Командир роты молодого пополнения капитан Шушков произнес всего три слова: «Ваш сын пропал».
«Если бы сказал: «Ушел в самоволку», — мне было бы более понятно, — говорит Индира Сулеменовна. — Кто-то из земляков что-то бы знал. Но «пропал» — это значит, что кто-то тому стал причиной». В этот же день родители Таулана выехали в часть. Никто из командования бригады их не только не встретил, но даже не удосужился поговорить. С родителями «пропавшего» солдата общался все тот же капитан Шушков. А один из сослуживцев, которые толком даже еще не успели познакомиться друг с другом, сказал, что будто бы Таулана кто-то куда-то вызвал, и он вышел без шапки и бушлата.
На 25-й день поисков Гочияевым сообщили: местные охотники нашли тело Таулана повешенным на дереве на шнурках от солдатских ботинок в 8 км от части. Сразу появились вопросы: если бы тело висело там с первого дня, то его обязательно обнаружили бы те же охотники, которые ходят по этим местам постоянно, или же чабаны, чьи кошары расположены в нескольких сотнях метров.
Тело было настолько замерзшим, что четыре дня не могли провести вскрытие. По словам матери Таулана (об этом ей сообщили в морге), температура тела была -25 °С, хотя температура воздуха не опускалась ниже -14 °С. Еще вопрос: значит ли это, что труп после смерти где-то дер-жали, а только потом оттащили в лес?
Вскрытие показало: при жизни Таулан получил удар тупым предметом в височную область. Голова и тело, руки и ноги — в гематомах. Ожоги на ногах от сигарет. Колени разбиты. На обеих руках — следы от инъекций.
В редакции имеется медицинская справка, подтверждающая, что Таулан на учете в психиатрическом диспансере не состоял, наркотики не употреблял. При исследовании тела следов наркотиков или алкоголя также не обнаружено. Откуда тогда следы от уколов? Может быть, они были сделаны медиком, пытавшимся привести солдата в чувство? Да и вообще странно, что призывник пошел вешаться в лес босой, без ботинок, но со шнурками. Много и других нестыковок в версии суицида.
Трудно поверить в эффективность этого расследования, что продолжается уже год и три месяца. Ведь уже уволились из армии свидетели — те ребята, что призывались вместе с Тауланом, а некоторые командиры переведены в другие военные округа. Мало того, возможные подозреваемые в предумышленном нанесении тяжких телесных повреждений, повлекших смерть солдата, чьи фамилии мы не называем, все еще надеясь на следствие, направлены для дальнейшего прохождения службы за пределы России.
Да, армия во многом меняется: повышается денежное содержание, появляется новая техника, лучше становятся бытовые условия. Только отношение к человеку в армии лучше не стало. Да, срок службы сократился до года, но покалечить или даже убить, как выясняется, могут в считаные часы — и так 365 дней подряд.
Вячеслав Измайлов
