Формулы, которые больше не работают
Константин Столбовский, АиФ.ru: Первый и главный вопрос после каждого крупного турнира: что он дал футболу? Есть мнение, что чемпионат мира-2018, например, оказался довольно бедным на знаковые тренды. Согласны?
Станислав Черчесов: Нет, конечно. Мы ведь не в безвоздушном пространстве живем, не в другой Вселенной. Организовать и провести чемпионат мира — это огромная честь и невероятная ответственность. Отсюда тренд номер один: все задействованные в этом процессе структуры заслуживают самых высоких оценок. Второй: получено очередное подтверждение того, что футбол объединяет людей, страны, континенты. Третий, чисто футбольный: успеха на больших турнирах добиваются команды. Месси плюс Аргентина, Салах плюс Египет, Роналду плюс Португалия, Неймар плюс Бразилия — эти формулы больше не работают. Зато звездная сборная Франции, которую критиковали за «скучный» футбол, была подчинена одной цели. Вот что выделяло ее на общем фоне. Именно поэтому Франция на первом месте.
У нас отличные футболисты, у которых много хороших качеств. На них и нужно строить команду, а не жаловаться, что кому-то чего-то не хватает.
Станислав Черчесов
— Когда речь заходит о сборной России, мы отмечаем три составляющие успеха: отличную физическую подготовку, боевой дух и правильную командную атмосферу. Как-то обидно, мне кажется, парням, что мало кто говорит о мастерстве...
— У нас свои достоинства. Класс игрока — это не только умение технично принять мяч, обыграть соперника и пробить внешней стороной стопы в дальнюю «девятку». Класс есть совокупность многих факторов. «Спортсменистость», я это так называю. Наши футболисты, наверное, отдают себе отчет в том, что некоторые вещи удаются Неймару лучше многих. Но Неймар с Бразилией поехал домой после четвертьфинала. При этом чуть ли не все наши голы попали в номинацию «Лучший на турнире». Я могу повторяться, но это правда: у нас отличные футболисты, у которых много хороших качеств. На них и нужно строить команду, а не жаловаться, что кому-то чего-то не хватает.
— С каждым из игроков у вас были на эту тему дискуссии?
— Дискуссия — неправильное слово. Монолог — тоже. Процесс обсуждения и убеждения — вот так точнее. Стремление сделать работу на понимании, а не на задании.
Что сказать президенту Путину?
— Что вам как тренеру дал чемпионат мира? Вы ведь оседлали волну, о которой год назад и помыслить было нельзя, а практика показывает, что бороться с этим состоянием получается не у всех и не всегда.
— Очень простой ответ: опыт. Успех в спорте — это титул. Есть и другие составляющие, да, и одна из них — эйфория, очень приятная штука. Но она эфемерна и мимолетна, тогда как кубок в руках, медаль на груди и звучащий в честь этого национальный гимн конкретны и материальны.
— Ваш личный успех состоит еще и в том, что теперь вы имеете возможность влиять на развитие целой отрасли. Отсюда вопрос из репертуара Владимира Познера: оказавшись перед президентом Путиным, что вы ему скажете?
— Моя должность в любом случае подразумевает влияние на многие футбольные процессы, но дело в том, что я тренером хочу быть, а не лоббистом, поэтому не стал бы преувеличивать свою роль. Но, если нас о чем-нибудь важном спросят, поверьте, ответ найдется.
— На любой вопрос?
— Есть готовые формулировки, потому что многие вопросы ставит перед тобой сама жизнь. Не думать об их решении просто не получается. Есть другие, требующие глубокого размышления, осмысления, анализа.
— Считаете необходимым принимать участие в широкой дискуссии по VAR (система Video Assistant Referee, помогающая судьям принимать решения в спорных ситуациях. — АиФ.ru)?
— Нет. VAR — звено эволюции, а эволюция всегда объективна. В системе управления футболом есть профессиональные люди, которые занимаются проблемой в ежедневном режиме и делают выводы. Другое дело, что лично мне на чемпионате мира стало в целом ясно (в отличие, кстати говоря, от прошлогоднего Кубка конфедераций): VAR — это не добро и не зло, а всего лишь инструмент помощи арбитрам. Может быть, я не прав, но думаю, что они теперь стали более спокойными и уверенными в себе.
Желание быть чемпионом и отсутствие возможностей — это называется внутренний конфликт, поэтому оценивать себя нужно максимально точно. И обществу по возможности подробно все объяснять, чтобы не было у него ни завышенных ожиданий, ни заниженных оценок.
Станислав Черчесов
Виталий Мутко и Джордано Бруно
— Как вы формулируете для себя следующую цель? Пролонгация контракта с РФС, матч с Турцией в Лиге наций 7 сентября, успешное выступление в квалификации чемпионата Европы, победа на нем?
— Мысли, идеи и планы, конечно, есть, но давайте будем последовательными. Сейчас мы находимся на стадии обсуждения, осознания, понимания того, что уже имеем и что теперь предстоит сделать. Желание быть чемпионом и отсутствие возможностей — это называется внутренний конфликт, поэтому оценивать себя нужно максимально точно. И обществу по возможности подробно все объяснять, чтобы не было у него ни завышенных ожиданий, ни заниженных оценок. Когда тренеры говорят, что главный матч следующий, — это, поверьте, не фигура речи, а простая, как сам футбол, реальность. Вот сейчас именно такая ситуация: нужно спокойно, без шума и крика, расставить вещи по полочкам и двигаться дальше.
— К 7 сентября?
— Очень хороший месяц. Я в сентябре родился, супруга, сын, сестра...
— Извините в таком случае за вторжение в частную жизнь: как вас поздравила семья?
— Слушайте, мы так долго вместе, столько уже пройдено... Все идет своим чередом, ничего у нас дома не меняется. Стабильность — признак мастерства.
— «У Джордано Бруно не было своего Мутко, поэтому его сожгли на костре», — сказали вы в одном из интервью. Общались с Виталием Леонтьевичем после чемпионата мира?
— Такого, чтобы сидеть, пить чай и говорить за жизнь, не было. Но мы почти два года тащили одну упряжку, в том числе и на самом чемпионате мира. Мутко был на всех матчах, смотрел тренировки, мы регулярно созванивались. После игры с Хорватией я уехал из страны и только к финалу вернулся в Москву, а у Виталия Леонтьевича много задач государственной важности. Каждый занят своим делом. Думаю, у нас еще будет возможность поговорить о главном.
От гитары до Чайковского
— Как поживает ваш английский?
— Он должен быть лучше. Я только в школе его более или менее серьезно изучал со 2 класса. У нас в Алагире был очень хороший преподаватель. Ее звали Роза Григорьевна, она как-то так красиво все делала, что учить английский всем нравилось. Ну а с немецким проблем никаких: я достаточно долго играл и жил в Германии и Австрии. Хотя до приезда ни одного слова не знал, кроме тех, которые мы слышали в некоторых фильмах.
— Есть ведь еще целая группа хороших «футбольных» языков: испанский, итальянский, французский...
— Si, si, oui. Сколько знаешь языков — столько в тебе личностей.
— Какая книга у вас сейчас открыта? Так, чтобы для души?
— Вот что я сейчас главным образом читаю, видите (поднимает со стола пачку рукописных детских открыток-раскрасок)? «Моей любимой сборной». «Моему любимому тренеру Станиславу Саламовичу Черчесову и футболистам сборной». Поздравления от Патриарха Московского и Всея Руси... Надо для начала почту разобрать, которая за два месяца насыпалась. Где взять время? Но найдем. А потом опять будут книги.
Денис Мацуев упорно тренируется, прибавляет от матча к матчу. Может, хочет получить одну из ролей у нас на поле? Посмотрим, посмотрим. Шансы у него есть.
Станислав Черчесов
— Есть музыка, которая вас вдохновляет?
— Раньше это были песни под гитару на улице, потом — Boney M, Smokie, «Машина времени». А сейчас... Вы ведь Дениса Мацуева видели на тренировках и матчах?
— Он много хорошего про вас рассказывал.
— Вот как только чувствую потребность в хорошей музыке, сразу у него спрашиваю: можно на тренировку к тебе прийти? А потребность такова, чтобы тебя не било по башке роком, а гладило, как гладит музыка Моцарта и Чайковского. Хотя я далеко не знаток классики и даже не думаю претендовать на этот статус. А Денис, знаю, упорно тренируется, прибавляет от матча к матчу. Может, хочет получить одну из ролей у нас на поле? Посмотрим, посмотрим. Шансы у него есть.
