Бесправие женщин в вопросе брачных уз беспокоило еще Ярослав Мудрого. На то, чтобы решить проблему, понадобилось целое тысячелетие.
Когда в 1967 году на советские экраны вышел фильм «Кавказская пленница», зрители Центральной России не только смеялись над шутками, но и сокрушенно качали головами: надо же, где-то еще остались отдельные товарищи, готовые воровать понравившихся им девушек.
Полвека спустя известно, что и сегодня в кавказских республиках такую традицию, как похищение девушки с целью вступления с ней в брак, полностью изжить не удается.
Ужасаться нравам горцев, однако, стоит умеренно: просто кавказские товарищи оказались куда большими традиционалистами, чем жители равнин.
Украсть! В крайнем случае — купить
В языческую эпоху на территории Руси похищение женихом невесты без ее согласия считалось вполне нормальным делом. Восточные славяне создавали семьи таким образом на протяжении веков.
Впрочем, со временем мужчины стали гуманнее: красть девиц не прекратили, однако все чаще с понравившейся девушкой стали договариваться заранее. Как говорится, «невеста сама хочет, чтобы ее похитили».
Для того чтобы формирование родственных уз не превращалось в поножовщину (у девушек были отцы и братья, которые вполне могли и отправить к праотцам неудачливого жениха), решили, что женщин можно покупать у их родных.
Жених, явившись к отцу девушки, предлагал ему деньги. Таким образом, то, что у восточных народов известно как калым, практиковалось в свое время и на Руси.
Мнение самой предполагаемой невесты при сделке не учитывалось: если отец ее продал, то девушке оставалось только смириться.
До принятия христианства на Руси существовала полигамия, которая, однако, не была всеобщей. Сколько иметь жен, мужчина решал для себя самостоятельно. Как правило, это был вопрос не моральных обязательств, а финансовой состоятельности. Многоженцем, к примеру, был и креститель Руси Владимир Святой, но от полигамии ему пришлось отказаться после принятия христианства.
С постепенным укреплением христианства на Руси многоженство как институт перестало существовать.
На самом деле бесправие девушек в вопросе замужества стало беспокоить власти еще во времена Древнерусского государства. «Русская правда» Ярослава Мудрого запрещала родителям принуждать девушку к браку. Если же несчастная невеста решалась наложить на себя руки, родителей, погубивших дочь, ждал штраф и наложение епитимьи.
Тем не менее эти нормы очень часто не соблюдались. Плюсом было то, что после принятия христианства воровать невест стали меньше. Минус же заключался в том, что брак все чаще не зависел не только от мнения невесты, но и от желания жениха.
Женитьба вслепую
Венчанию молодых в храме предшествовали сговор родителей и помолвка. Брак превратился в форму сотрудничества различных семей, своеобразный бизнес, в котором парень и девушка выступали в роли активов.
Мнения молодоженов очень часто вообще не спрашивали. «Ячейки общества» в тот период формировались, когда невестам было 12-13 лет, а женихам — не больше 15.
До свадьбы уже помолвленные жених и невеста не могли не только разговаривать, но даже видеться друг с другом.
Увидеть невесту в виде исключения мог только высокопоставленный жених, с которым очень хотели породниться близкие девушки. Большинство же парней могли в первый раз увидеть лицо той, с кем предстояло провести всю жизнь, только за свадебным столом, уже после венчания.
Иногда женихи, сильно обманувшиеся в надеждах, поднимали бунт, добиваясь отмены брака. Но большинство из них смирялись со своей участью. Так что поговорка «стерпится — слюбится» в России была адресована не только девушкам.
Не знаешь арифметику — в мужья не годишься
В XVI веке появился знаменитый «Домострой», или «Книга, называемая „Домострой“, содержащая в себе полезные сведения, поучения и наставления всякому христианину — мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам».
«Домострой» в области семейных отношений закреплял уже сложившиеся патриархальные традиции, согласно которым муж выступал в качестве добытчика пропитания, а жена — в качестве хозяйки домашнего очага. Добродетелями жены объявлялись трудолюбие, доброта и молчание. Понятно, что шансов строить личную жизнь по своему желанию у русской женщины практически не было.
Петр Великий, реформируя страну, озаботился и институтом брака. Один из его указов повторял положение «Русской правды» Ярослава Мудрого, провозглашая принцип добровольности вступления в супружеские отношения. Родственники лиц, вступающих в брак, обязаны были приносить присягу в том, что не принуждали жениха и невесту к союзу.
Указ Петра I, принятый в 1714 году, выглядит злободневным и сегодня: царь запрещал венчаться дворянам, не знающим основ арифметики и геометрии. В 1722 году Петр еще более ужесточил нормы, постановив запретить вступление в брак лицам, которые не получили образования либо не проходили военной службы.
При Петре Великом священников впервые обязали регистрировать венчания, рождения и смерти.
В середине XVIII века был установлен верхний порог для заключения брака. Отныне священнослужителям запрещалось венчать тех, чей возраст превысил 80 лет.
Логика такого решения, принятого Священным Синодом, была проста: брак заключается для продолжения рода, а шансы на то, что у восьмидесятилетнего мужчины родится ребенок, невелики. О восьмидесятилетней даме и говорить не приходится.
Постепенно изменялась и нижняя граница вступления в брак. Согласно указу 1775 года, жениться могли мужчины старше 18 лет и женщины не моложе 16 лет. Кроме того, устанавливалось правило, по которому венчание могло производиться только в приходской церкви одного из вступающих в брак. Секретным бракосочетание быть не могло: ему должно было предшествовать обязательное оглашение.
«Жена обязана повиноваться мужу своему как главе семейства, пребывать к нему в любви и неограниченном послушании, оказывать ему всяческое угождение и привязанность как хозяйка дома», — несмотря на то, что подобные положения сохранялись и во второй половине XVIII века, происходило постепенное расширение прав женщин. Теперь жене позволялось жаловаться на тиранию мужа, если тот применял по отношению к ней силу так, что это угрожало жизни и здоровью.
Разводов почти не было. Жизни тоже
Добиться расторжения брака было крайне сложно. Самым простым способом получить возможность вступить во второй брак было вдовство. Если же дождаться такого исхода надежды не было, а душегубство в планы не входило, оставалось лишь надеяться на удовлетворение прошения о разводе, которое направляли в Священный синод.
Легитимными причинами для расторжения брака в царской России в XIX веке считались:
1) Доказанное прелюбодеяние;
2) Двоеженство (двоемужество);
3) Наличие добрачной болезни, препятствующей супружеским отношениям;
4) Безвестное отсутствие супруга свыше 5 лет;
5) Осуждение за тяжкое преступление, включающее ссылку или лишение прав/состояния;
6) Монашество (при отсутствии малолетних детей).
При этом в случае одобрения развода Священным синодом сторона, признанная виновной в распаде семьи, лишалась права на второй брак.
Церковь допускала не только второй, но и третий брак, однако для его заключения необходимы были исключительные обстоятельства. Четвертый брак не признавался ни при каких обстоятельствах.
Первая Всероссийская перепись 1897 года зафиксировала, что в империи на 1000 мужчин приходился 1 разведённый, на 1000 женщин — 2 разведённые.
Поборники традиционных ценностей сегодня представляют такую статистику как высшее благо, однако за красивым внешним фасадом скрывалась масса трагедий людей, давно не любящих друг друга, но принужденных жить вместе. Кто-то просто мучился, кто-то сводил счеты с жизнью, а иные и вовсе решались на убийство нелюбимого супруга.
Ситуация кардинально изменилась после революции 1917 года. 18 декабря 1917 года вышел декрет «О гражданском браке, детях и о введении книг актов гражданского состояния». Согласно этому декрету, единственной формой брака для всех граждан России стало заключение гражданского брака в государственных органах. Брак, заключенный по религиозному обряду после принятия декрета, не порождал правовых последствий. За браками, заключенными в церковной форме до принятия декрета, сохранялась юридическая сила, и они не нуждались в переоформлении.
Возраст вступления в брак сохранился прежним: 18 лет для мужчин и 16 лет — для женщин.
Первый «Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве» был принят 22 октября 1918 года. Согласно ему, возникновение прав и обязанностей супругов наступало только при заключении светского брака.
Была предельно упрощена процедура развода. При взаимном согласии супругов развод производился органами ЗАГС.
Что касается детей, то произошло уравнивание прав законнорожденных и незаконнорожденных. Мать ребенка, рожденного вне брака, имела право подать заявление об установлении отцовства. Это необходимо было сделать не позднее чем за три месяца до родов. Женщина имела право назвать имя предполагаемого отца своего ребенка, которому отводились две недели на оспаривание отцовства в суде. Если мужчина таким правом не воспользовался, он автоматически объявлялся отцом ребенка.
Женщины вряд ли жалеют об утраченном «Домострое»
В 1926 году новый Кодекс приравнял фактические брачные отношения к официальному браку. Расторжение брака в суде отменялось совсем. Органы ЗАГС могли расторгнуть брачные отношения по заявлению одного из супругов, лишь известив о принятом решении второго.
Запись об отце внебрачного ребенка производилась по заявлению матери, поданному после рождения ребенка. Никаких доказательств от нее не требовалось. Отцу лишь сообщалось о такой записи и предоставлялось право обжаловать ее в суде в течение одного года.
В 1944 году нормы были вновь ужесточены. Брак вновь признавался только у зарегистрированных пар, установление отцовства детей, рожденных вне брака, запрещалось, а развода предстояло добиваться в суде. При этом информация о возбуждении дела о разводе в обязательном порядке публиковалась в местных СМИ.
Таким образом, власти сделали крутой разворот в сторону борьбы за сохранение семейных ценностей.
Однако в шестидесятые семейное законодательство в СССР снова подверглось некоторой либерализации, хотя и не имевшей столь масштабных последствий.
Традиционалисты и сегодня сетуют, что русская революция «серьезно ударила по институту семьи». И все-таки надо признать, что именно 1917 год впервые в нашей истории позволил женщине почувствовать себя полноценной личностью, которая вправе сама решать, как и с кем ей жить. Счастья это, конечно, не гарантирует, но определенно позволяет уйти от навязываемого несчастья.
Андрей Сидорчик
