Перед вами анкета, которую мы просили заполнить 10 лет назад друзей редакции — заметных политиков, деятелей культуры. В год своего 20-летия «Новая» выбрала ряд выдающихся, на наш взгляд, современников, чтобы повторить этот опрос. Он составлен так, чтобы ответить на большую часть вопросов адресат мог только лично, без помощи референтов.
Сегодня анкету «Новой» заполняет всемирно известный историк, профессор Нью-Йоркского университета, советолог, автор биографии Николая Бухарина и «Жизни после ГУЛАГа» Стивен Коэн.
1. Что может вас оттолкнуть от человека при первом знакомстве?
Чрезмерная политкорректность, которая делает невозможными конструктивные интеллектуальные или политические отношения; и чересчур неприятное дыхание, которое делает очень тяжелыми отношения социальные.
2. О чем вас бесполезно просить?
Обсудить Бога, потому что мне не хватает достаточных знаний.
3. О каком не совершённом поступке вы сожалеете?
Имея счастье жить в такие интересные времена, я глубоко сожалею, что мне не удалось последовательно вести дневник, и, соответственно, об отсутствии самодисциплины.
4. Какую книгу вы бы не позволили прочесть своим детям?
После того как дети достигают 14—15 лет, таких книг нет. Я не люблю любые формы цензуры, в том числе «доброжелательную». Они увидят и услышат все в интернете. Точно так же я не заставлял своих детей читать книги. В результате только один мой ребенок из трех, Ника, читала мою книгу — и то только одну («Жизнь после ГУЛАГа»), потому что отчасти это мемуары о нашей совместной жизни в России.
5. Что для вас труднее — выслушивать слова благодарности или извинения?
Ни то, ни другое выслушивать не тяжело, если они искренни. На самом деле все мы должны выражать эти чувства чаще, чтобы убедиться в доброте и надежности других и признать свои собственные недостатки.
6. Что вы могли бы делать своими руками на продажу?
В молодости я хотел стать профессиональным гольфистом. У меня больше нет прежних навыков, но я все еще могу обучать людей игре в гольф, что предполагает использование рук. Хотя, когда однажды в Принстоне дочь Сталина Светлана попросила меня об этом, я вежливо отказался.
7. Какое свойство юности вы мечтаете себе вернуть?
Мои способности к игре в гольф и, чуть позже, желание подготовить себя к карьере некоего политического лидера. Теперь это личные примеры «потерянных альтернатив», о которых я пишу в своих исторических исследованиях.
8. Сумма наличных денег при себе, без которой вы чувствуете себя некомфортно?
Это сумма, необходимая для оплаты такси в случае внезапного ливня и отсутствия метро поблизости, и на кусок пиццы, если я голоден. Проведя много времени в не самых безопасных кварталах Нью-Йорка сначала в качестве баскетболиста, а затем в качестве организатора турниров, я взял в привычку иметь при себе ровно столько денег, сколько мне действительно нужно.
9. На что ежедневно не хватает времени?
На работу, любовь (включая секс) и сон.
10. Элемент комфорта, без которого труднее всего обойтись?
Тишина и отсутствие стресса.
11. Есть ли реалии советской эпохи, по которым вы скучаете?
Я часто жил в брежневской Москве. Я по-прежнему скучаю по близким, порядочным отношениям среди моих московских друзей и глубоким, без цензуры, откровенным кухонным разговорам в их квартирах. Позже, с 1985 по 1991 год, я тоже часто бывал в Москве. Скучаю по интеллектуальным и политическим волнениям, надеждам и (да) великим достижениям перестроечных лет, которые сейчас все чаще забываются или искореняются как в России, так и на Западе.
12. Назовите три, на ваш взгляд, определяющие приметы современной России.
Я никогда не сужу и не учу Россию, но эти три взаимосвязанные приметы объективны: чрезмерная концентрация богатства в руках немногих; породившая эту примету политико-экономическая система, в том числе широко распространенная коррупция; и, как результат, нежелание финансовой элиты и множества ее государственных вассалов разрешить по-настоящему честные выборы. (Все это началось, конечно, еще в 90-х, а не при Путине.)
13. Сколько дней отпуска вы можете себе позволить за один раз?
У меня, как и у большинства работников умственного труда, не бывает «чистого» отпуска. В отпуск я беру работу с собой, так что количество дней едва ли что-то значит. Наверное, это не очень хорошо, но это так.
14. Если у вас была бы возможность позвонить в прошлое, кому и для чего вы позвонили бы?
Я много лет изучаю сталинскую эпоху и пишу о ней. Но у меня по-прежнему остались вопросы. Чтобы ответить на эти вопросы наиболее полно, мне нужно поговорить со Сталиным — в первую очередь о его чудовищных преступлениях во время коллективизации и Большого террора. Не чтобы осудить его, а чтобы понять. И еще один звонок — Николаю Бухарину, так как я сейчас готовлю расширенное издание его биографии.
15. На какой вид благотворительности вы бы с желанием тратили деньги?
На студенческие стипендии для молодых афроамериканцев и денежную помощь на издание первых книг юных российских историков.
16. Что в людях раздражает вас больше всего?
Не в порядке важности: вранье, ненадежность, политкорректность.
17. Какой из смертных грехов (гордыня, зависть, алчность, чревоугодие, похоть, уныние, гнев) кажется вам не таким уж и смертным?
Предаваясь им всем время от времени, могу сказать, что ни один из них в умеренном количестве не смертный. Исключением может быть похотливое отношение к власти, которое, как мы знаем из истории, может быть смертельно опасно, даже убийственно.
18. Какая новая черта нынешней молодежи вызывает у вас зависть или восхищение?
Завидую их молодости. А единственная новая черта, которая меня «восхищает», — это очевидная неспособность многих из них отличить мнение от факта в интернете, откуда большинство молодых людей берут свои «знания».
19. Идеал женщины?
Умная, с критическим мышлением, сострадающая, красивая, преданный друг и любящий партнер и главный редактор журнала, который будет публиковать мои статьи. Это моя жена, Катрина (Катя) ванден Хьювел, главный редактор и издатель The Nation. Мне повезло.
20. Идеал мужчины?
Идеала мужчины для меня не существует, потому что я в обиде на мужчин, которые идеальны во всем том, в чем я — нет.
21. Самое сильное впечатление детства?
Я вырос в маленьком городе на юге Америки, в обществе и системе, которые были американской версией апартеида. Нам, детям той эпохи, было сказано, что сегрегация была естественной, справедливой и вечной. Но тот опыт научил меня, что приличные люди должны бороться за перемены, даже если борьба неудобна или опасна, потому что всегда есть лучшая альтернатива. Эта правда была проиллюстрирована историей моего родного штата Кентукки. Во время Гражданской войны в Америке один кентуккиец, Авраам Линкольн, был президентом Союза, а другой, Джефферсон Дэвис, президентом Конфедерации.
22. Слово или выражение, от которого коробит?
В американских СМИ политики и комментаторы часто используют выражение «at the end of the day» (буквально: «в конце дня». — Ред.), под которым, как им кажется, они имеют в виду «in the final analysis» («в конечном счете», буквально: «в окончательном анализе». — Ред.). На самом деле во всем, что они говорят, нет никакого анализа — только конформистские идеологические россказни и корыстные высказывания. По какой-то причине — возможно, потому, что как историк и политический обозреватель я воспринимаю анализ серьезно — меня очень раздражает это выражение.
23. Ваша любимая семейная легенда?
Большинство моих дальних родственников были убиты при Гитлере или Сталине, так что у нас немного семейных легенд, но одну я придумал сам. Много лет назад, когда был популярен фильм «Конан-варвар», я сказал моей младшей дочери Нике, что мы потомки Конана. Для маленького ребенка, на слух которого слова «Коэн» и «Конан» звучали почти одинаково, это было правдоподобно. Нике нравилась эта легенда, но она переросла ее, как и многое другое из того, что я ей говорил.
24. Чего вы боитесь сильнее, чем смерти?
Перспективы того, что кто-то из моих детей может умереть раньше, чем я.
25. За что вы готовы переплачивать без сожаления?
Я всегда стараюсь ни за что не переплачивать. Поэтому когда я потом обнаруживаю, что переплатил, то глубоко возмущаюсь своей неудаче, вне зависимости от того, насколько велик или мал товар или услуга. Похоже, нет такой переплаты, о которой я не пожалею. Личная черта — вероятно, унаследованная от отца, который был «продуктом» Великой депрессии.
26. Назовите проблемы, которые в России надо решать незамедлительно.
В дополнение к трем приметам из вопроса № 12 есть еще две: распространенное мнение, что огромное богатство, которым владеет относительно небольшое число россиян, было нажито и остается незаконным; и распространенная уверенность, что сегодняшние российские госслужащие более коррумпированы, менее патриотичны и заботятся о народе меньше, чем их советские предшественники.
27. Самый далекий (по времени) родственник, чье имя-отчество вы знаете?
Так как дальние родственники умерли при Гитлере и Сталине, я знаю имена (но не отчества, которые в Америке, как правило, не в ходу) только своих дедов, один из которых был из Царской империи, а другой из Австрии.
28. Вспомните ваш самый счастливый день за последние 13 лет, то есть в XXI веке.
Я все еще жду этого дня. Надеюсь, что это будет день, когда врачи найдут способ излечить наследственное заболевание сердца, которое есть у моих сорокалетнего сына и старшей дочери.
