Мосгорсуд в четверг, 8 декабря 2022 года, признал законным продление содержания под стражей больного диабетом, почти ослепшего за решеткой 44-летнего заключенного. В этом не было бы ничего необычного (мы ведь, увы, почти привыкли к таким историям), если бы не один... как бы помягче выразиться... существенный нюанс. К моменту судебного заседания заключенный уже умер!
44-летний Денис Карпов попал в СИЗО в начале 2021 года по подозрению в растрате (статья 160 УК РФ). Мужчина много лет работал на складе электронной техники в Москве заведующим и вот, как выяснилось, за этот период присвоил себе немало телефонов. Что примечательно, в свое время он ровно в этом же грехе уличил другого сотрудника (того уволили в итоге, а Карпов занял его место).
Как бы то ни было, Денис сразу написал явку с повинной, дал все нужные следствию показания. Он надеялся только на то, что его быстро осудят и отправят в колонию. Находиться в СИЗО с его недугами (а их у него целый букет) Денису было невыносимо тяжело.
— Срок содержания под стражей продлевали и продлевали, — рассказывает адвокат Павел Радостин. — Хотя там и расследовать особенно нечего было, даже экспертиз не потребовалось, потому что Денис сам все рассказал и показал. Он ни сумму ущерба не оспаривал, не скрывал никаких обстоятельств (его показания были соотнесены с ревизией, экспертиз не потребовалось). Наконец, 31 января 2022 года дело передали суд. Я вступил в дело в сентябре и понял, что судебное следствие еще даже не открывалось, обвинение не оглашалось. По словам Дениса, заседания назначали, но все время переносили по разным причинам. При мне в конце октября одно из заседаний прошло, но на нем прокурор просил отложить рассмотрение дела по существу. По практике могу сказать, что в подобных ситуациях (когда человек признает вину) достаточно двух судебных заседаний, чтобы вынести решение.
В последний раз заседание назначили на 22 ноября 2022 года, но оно в итоге тоже не состоялось. При этом суд за этот период трижды продлевал арест, несмотря на медицинские документы.
Уже в феврале 2022 года состояние Дениса ухудшилось: он начал слепнуть и терять вес на фоне диабета. Друзья помнят его эдаким веселым толстяком, в котором было 120 кг. Но на очередном продлении никто из близких Дениса уже не узнал — от него осталась половина.
В ноябре защитник Карпова написал заявление в Дорогомиловский районный суд Москвы на имя председателя (есть в распоряжении редакции). В нем он просил об ускорении судебного разбирательства, ссылался на то, что нарушены все разумные сроки.
— Я просил ответить мне в пятидневный срок, но до сих пор ответа не получил, — говорит Павел. — В итоге я стал оспаривать в Мосгорсуде продление ареста. Ведь получалось, что тяжелобольной человек сидит в СИЗО не по своей воле.
Почему суд не стал отпускать его под домашний арест? Формально ссылался на то, что может скрыться. Денис — уроженец Украины, хотя живет в Москве много лет, имеет несовершеннолетнего ребенка на иждивении.
Вот цитата прокурора из протокола судебного заседания, которое было в октябре: «Ваша честь, у меня ходатайство о продлении содержания под стражей Карпову на три месяца, так как обстоятельства, которые были учтены при избрании меры пресечения, не изменились. Карпов обвиняется в совершении преступления, наказание за которое предусмотрено на срок свыше трех лет, оставаясь на свободе, может продолжить заниматься преступной деятельностью, воздействовать на свидетелей либо скрыться...»
Эти фразы слышал и знает наизусть каждый заключенный, попавший в СИЗО. Они всегда одинаковы. И это несмотря на то, что Верховный суд РФ не раз говорил: требуется индивидуальный подход, нужно учитывать все обстоятельства при избрании самой жесткой меры пресечения.
5 декабря 2022 года в камере СИЗО №3 «Пресня» примерно в 8 утра был найден труп Дениса. Обнаружили его мертвым сокамерники. Они говорят, что накануне он, как обычно, плохо себя чувствовал, жаловался на непрекращающиеся боли. И нельзя сказать, чтобы медики его совсем не лечили. Ему давали препараты, периодически осматривали и даже однажды вывозили в больницу. Но с его болезнями (диабет — только одна из них) ему требовались полноценная медпомощь, особый режим и диета. В колонии это можно было бы организовать, в условиях СИЗО — нереально.
А через три дня после смерти Дениса состоялось заседание в Мосгорсуде по жалобе на продление ареста. Нарушений в действиях судьи апелляционная инстанция не увидела. А еще пришел ответ из прокуратуры: арест и продление, дескать, законны и обоснованы. В общем, суд и прокурор, судя по логике вышестоящих инстанций, правы и все было правильно. Вы уверены, господа? Вы точно исходите из принципов разумности и гуманности? Даже смерть арестанта от болезни не стала поводом, чтобы апелляционная инстанция сказала что-то в духе: да, мы погорячились.
Когда 11 месяцев не начинается судебное рассмотрение по существу — это разве про разумный срок? Когда человек умирает в СИЗО от болезней до приговора — это разве про гуманность? Наверное, хотелось бы в таком случае прочитать на сайте суда извинения и выражение соболезнование семье. Вот это было бы по-человечески. Но в системе не находится для этого не времени, ни слов. Увы. Умение признавать пусть не ошибки, но чрезмерную жесткость (если не жестокость) или хотя бы просто выражать сочувствие — это не сильная сторона нашей правоохранительной и судебной системы. А значит, люди будут и дальше умирать за решеткой.
Ева Меркачева
