Давно некрашенная, напоминающая своей потрескавшейся краской морщинистую кожу старика, зеленая дверь в подъезд этого старого трехэтажного дома покосилась, одним боком повиснув на единственной петле, а другим опершись на подставленный, позеленевший от вечной влаги кирпич. В этот уголок дворика никогда не заглядывает солнце и поэтому позеленел не только кирпич под дверью, но и отслоившаяся штукатурка, кирпичная кладка стены, лавочки у подъезда и даже провалившиеся ступеньки, что ведут в подъезд. Вторая дверь выглядела молодцом. Скрипнув ржавой пружиной, мягко хлопнула по резиновой покрышке, прибитой к косяку. В подъезде стоял неповторимый, памятный с детства запах влажной пыли.
На первом этаже за крашеной коричневой дверью с кнопкой звонка под металлической крышкой, почерневшей
Много-много лет назад в этом доме частенько бывали шумные гости, играл старый патефон. А на полочке над старым кожаным диваном стояли рядком мраморные белые слоники, приносившие удачу. Но дивана давно уже нет, слоники вместе у удачей были раздарены многочисленной родне. В ванной — чугунный котел, который раз в неделю по четвергам топится дровами. Устраивается помывка. Вчера бабули помылись, пропахнув клубничным мылом. А сегодня, опрятно одевшись, напекли, как некогда ранее, целое ведро оладьев и встречали гостей.
Я покидал бабуль со щемящей болью в груди и напоследок сделал этот снимок. Не знаю, доведется ли мне, увидеть их еще раз. Они, видимо, думали о том же, стоя у окна, и украдкой смахивали катившиеся по морщинистым щекам слезы.
А на дворе стояла поздняя осень. Все предвещало скорый приход зимы.
Балашов, Саратовская область, 2004
