Накануне майских праздников начальник Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба генерал-полковник Смирнов озвучил намерение военного ведомства повысить призывной возраст до 30 лет. Спустя пару дней начальник Генштаба генерал Макаров внес уточнение: вопрос о повышении призывного возраста пока только рассматривается, поэтому в данный момент военные думают главным образом о том, «как выбрать весь призывной контингент, который мы сейчас имеем».
В Москве задача «выбора всего призывного контингента» уже решается — причем весьма успешно. Если раньше родители покупали «белые билеты» для здоровых сыновей, то теперь они постепенно привыкают к тому, что и за больных тоже нужно платить.
Войска не пополняются необходимым количеством военнослужащих срочной службы. Переход части армии на профессиональную основу провалился, и воинские должности, предназначавшиеся для контрактников, нужно заполнять срочниками — здоровыми, здравыми и образованными. А их нет.
Нехватка призывников, которые могли бы удовлетворить генералов, объясняется естественными причинами: переходом на один год службы, потребовавшим увеличения призыва, демографической ямой, болезнями населения и непривлекательным образом армии.
Восполнить эту естественную нехватку законными способами невозможно, поэтому военное ведомство думает, как изменить законы (повысить призывной возраст, например). Пока же действуют прежние законы, ставка делается на военкоматы. Именно они должны «выбрать весь призывной контингент».
От военкоматов сейчас требуется одно — выполнение плана. Сама их работа при этом контролируется очень формально. Что способствует не столько выполнению призывных планов, сколько росту коррупции, расцвету самоуправства и торжеству некомпетентности.
* * *
Москвич Можайский Александр Сергеевич, 1992 года рождения, в начале марта поступил в 71-ю городскую больницу по направлению военкомата с жалобами на быструю утомляемость, боли в спине и стопах в покое и при незначительных нагрузках. В больнице он пролежал 10 дней, с 5 по 15 марта. Данные обследования, которые Можайский, выписавшись, отнес в военкомат, однозначно говорили о том, что для армии он не годится. Серьезные заболевания опорно-двигательного аппарата не позволяют ему выполнять ту нагрузку, которую должен выполнять солдат. Тем не менее призывная комиссия сочла Можайского годным для службы в Российской армии. Правомерность ее решения сейчас изучает военная прокуратура Московского гарнизона.
Случай Можайского — характерный пример того отношения к призывникам, которое царит сейчас в столичных военкоматах.
К ним заранее относятся как к симулянтам и всеми силами стараются запихнуть в войска. Хотя призвать больного — преступление не только против закона, но и против человечности. Из-за болезней он не сможет подолгу стоять на плацу, бегать и отжиматься сколько положено. Его будут за это наказывать, бить, издеваться. Год службы обернется смертной мукой, ухудшением здоровья, физическими и душевными травмами.
Все это понимают. Но военкомат должен выполнить план, поэтому призывная комиссия ломает человеку жизнь.
* * *
План на весенний призыв по Москве — около 8 тысяч человек. Это много для нашего города. Осенний план, правда, был еще больше — 10 тысяч. И, по официальным данным, осенью 2009 года Москва действительно отправила 10 тысяч призывников в войска. Однако наши источники из столичных военкоматов уверены, что это не так.
С плановым заданием справились далеко не все. Например, Кунцевский военкомат должен был направить в войска 515 человек, а направил только 332, то есть выполнил план менее чем на 65%.
За провал расплатились начальник отделения призыва и старший врач призывной комиссии. Они изгнаны из военкомата, хотя основания для их увольнения, мягко говоря, сомнительны.
Таким же сомнительным образом выдавлены — или выдавливаются в настоящий момент — врачи и начальники призыва в Тверском, Измайловском, Хорошёвском, Тушинском, Останкинском, Царицынском, Академическом районах.
Отстранение от должностей происходит под флагом борьбы с коррупцией. Решения об исключении опальных врачей из состава призывных комиссий обосновываются тем, что они брали взятки за освобождение от армии — поэтому военкоматы и не выполнили план. Факты взяточничества при этом как бы подразумеваются. Никаких доказательств того, что они на самом деле имели место, нет.
В Кунцевском районе, например, старший врач призывной комиссии выведен из ее состава по причине того, что во время осеннего призыва он направил 67 человек на обследование в поликлинику, не входящую в городской перечень медицинских учреждений для обследования призывников.
Член одной из столичных призывных комиссий, пожелавший сохранить анонимность, объяснил «МК», что в этом на самом деле нет ничего противозаконного, поскольку помимо городского реестра медучреждений существует еще и муниципальный, и врачи призывных комиссий могут туда тоже направлять призывников. Это делается во всех военкоматах, а не только в Кунцевском. Например, из Тверского военкомата призывники постоянно направляются на обследование к окулисту в больницу, которая также не входит в городской реестр, но никого за это не увольняют.
Зато в Кунцевском военкомате мало того что уволен врач, так еще и 67 призывников, которых он направил не туда, куда надо, будут переобследованы. И не только они. На новое медицинское обследование направят восемьсот человек, признанных негодными к службе в последние годы. Начальство надеется, что таким образом удастся выловить тех, кто «откосил» за деньги, и таки отправить их служить.
Наши источники, однако, уверяют, что дело не в этом. Новое «военкомовское» руководство, по их мнению, затевает повторное медобследование исключительно ради того, чтобы выявить откошенных и слупить с них по второму разу.
Задача «любой ценой выполнить план по призыву» решается одновременно с задачей «любой ценой пополнить карманы». Купить военный билет сейчас даже проще, чем раньше. Минимальная цена в Москве — три тысячи евро. Посредниками между призывниками и военкоматами выступают «адвокатские бюро», которые легко найти в Интернете, — они откровенно предлагают помощь уклонистам. В некоторых военкоматах обходятся и без посредников — в приемный день призывников на входе просто встречает «шнурок», который тут же всем раздает свои визитки, объясняя, что через него можно решить вопросы с «откосом».
* * *
Осенью прошлого года призывник Мисюрёв Алексей, 1988 г.р., принес старшему врачу призывной комиссии Тверского военкомата акт исследования состояния своего здоровья, выписанный в 71-й городской клинической больнице. Направить его туда на обследование могла только медкомиссия. Но старший врач не помнила Мисюрёва. Более того, его внешний вид никак не соответствовал тому врачебному заключению, которое он принес.
Старший врач попросила Мисюрёва объяснить, где он взял направление на обследование. Тот послушно написал на ее имя заявление, в котором объяснил, что был приглашен на медкомиссию 23 октября, но на нее не пошел, потому что «мне позвонили (кто не могу сказать) и сказали, что бы я подошел в 322 к Дронову Н.В. и взял направление и акт, что я и зделал» (орфография автора сохранена).
Дронов Н.В. — начальник отделения призыва Тверского военкомата. Он не врач и не имеет права направлять призывников на медобследование в больницу, поэтому старший врач решила обследовать Мисюрёва еще раз, и теперь уже сама выписала ему направление в ту же 71-ю горбольницу.
Первое обследование показало, что Мисюрёв страдает заболеваниями, не позволяющими служить в армии, — у него левосторонний сколиоз грудного отдела позвоночника 2-й степени. Второе обследование пришло к выводу, что все не так плохо: левосторонний сколиоз поясничного отдела 1-й степени не помешает ему стать хорошим солдатом.
Старший врач обратилась за разъяснениями к начальнику призыва Дронову, в результате чего он противоправным образом отстранил ее от работы в призывной комиссии. А Мисюрёв в армию так до сих пор и не пошел.
Зато от Тверского военкомата в декабре прошлого года отправился служить в Сухопутные войска его сверстник — Абдурахманов Муратбек из Ошской области, работавший в Москве дворником. Судя по документам, которые имеются в редакции, его отправили «одним днем», сфабриковав данные о первичной постановке на учет и прохождении медкомиссии, которую он на самом деле не проходил.
Наши источники утверждают, что дворники-гастарбайтеры здорово помогают столичным военкоматам выполнять план. Милиция приводит их толпами, и здесь с ними долго не церемонятся. Русского языка они не знают, родных у них в Москве нет, вытащить их с призывного пункта некому. Больные или здоровые, они не успевают оглянуться, как оказываются в рядах ВС.
Но если родственники в Москве есть — тем более уважаемые, — отношение к призывнику совсем иное.
В ходе осеннего призыва 2009 года врач-терапевт Тверского райвоенкомата просматривал дела призывников, признанных ограниченно годными (это значит, в мирное время их призывать нельзя — только если война и всеобщая мобилизация), и наткнулся на дело Миронова Сергея Сергеевича, 1985 г.р. Миронов признавался ограниченно годным к военной службе по причине бронхиальной астмы, подтвержденной обследованием в 63-й горбольнице, однако описание симптомов его болезни вызвало у врача сомнения. Чтобы развеять их, врач позвонил в 63-ю больницу и выяснил, что призывник Миронов там никогда не лежал и не обследовался.
Тогда врач-терапевт позвонил в штатную ВВК, где утверждаются все дела призывников, признанных негодными к службе районными медкомиссиями, и доложил главному врачу о своем открытии. Тем не менее городская комиссия г. Москвы 20 октября 2009 г. утвердила непригодность Миронова и освободила его от обязанности служить в армии.
Скандальная история получила широкую огласку среди врачей призывных комиссией. Миронов — фамилия распространенная, и никто не связывал призывника Сергея Сергеевича Миронова с председателем Совета Федерации Сергеем Михайловичем Мироновым, пока об этом напрямую не сказало начальство, объясняя необходимость попрать закон и выдать военный билет юноше, который не то что в больницу не явился, но и в военкомат — за этим самым билетом. Наши источники рассказывают, что военный билет ему отвозил на дом кто-то из сотрудников военкомата — причем даже не ему, а его родным, поскольку сам призывник в это время находился за границей.
Является ли он на самом деле сыном председателя верхней палаты? По официальным данным, сын у Сергея Михайловича Миронова постарше и его зовут Ярослав. Возможно, есть и второй сын, 85-го года рождения, по каким-то причинам скрываемый от широкой общественности. А может, и нет второго сына, и Сергей Сергеевич — ребенок каких-то других Мироновых. Но в том, что они могущественные люди, можно не сомневаться.
Дети таких людей и раньше не служили в армии и теперь не служат. Это привычный ход вещей, который не вызвал бы сейчас большого возмущения, если бы при этом в военкоматах по-честному относились к больным ребятам и не затаскивали в армию любыми путями, пользуясь их безответностью и правовой неграмотностью.
В январе 2008-го призывник Николай Алексеевич Мельников, 1991 г.р., был поставлен на воинский учет, причем у него сразу выявили серьезное неврологическое заболевание, вызванное последствиями родовой травмы. Парень с детства лечился, не ходил в школу, обучался дома — короче, болезнь действительно тяжелая.
Из военкомата Мельникова, как положено, направили на дополнительное медобследование в 61-ю больницу. Заболевание подтвердилось, и тогда по результатам обследования комиссия признала Мельникова ограниченно годным, освободив от службы в армии.
Тем не менее спустя год его снова вызвали на призывную комиссию, и врач-невролог Ирина Борисовна Кущ — в нарушение постановления Правительства РФ 123 от 2003 года — признала вдруг Мельникова годным к службе, перечеркнув свое же прежнее решение.
* * *
Московская городская военная прокуратура проводила проверку по жалобам уволенных сотрудников военкоматов, но нарушений не обнаружила, что вообще-то довольно странно — ведь даже те факты, что изложены в данной статье, свидетельствуют о подлогах и фальсификациях.
Москва — яркий пример того, что, по выражению начальника Генштаба, скрывается за «выбором всего призывного контингента, который мы имеем». Военкоматам дается негласный карт-бланш на призыв уклонистов — пускай даже с нарушениями закона. Но чем легче им сходят с рук нарушения, тем больше они призывают в армию юношей, страдающих заболеваниями, и дворников без знания русского языка, оставляя уклонистам широкие возможности уклоняться.
Правозащитные организации, защищающие права призывников и их родителей, отмечают рост досрочных возвратов из армии по болезни. В первые же месяцы службы у срочников открываются заболевания, которые, по всей вероятности, были хроническими, но медкомиссии их то ли не выявили, то ли закрыли на них глаза.
Их родителям — как, скажем, родителям призывника Мельникова — не позавидуешь. Они-то сразу знали, что сыну нельзя служить, но ничего не могли поделать с военкоматом, казавшимся неумолимой бюрократической машиной.
На самом деле в эту машину надо было просто забросить денег. Больной ребенок или здоровый — не важно, платить надо за любого.
Как утверждают наши источники в столичных военкоматах, некоторые родители уже это поняли. Остальные со временем тоже поймут. Поставленная перед военкоматами задача «выбора всего призывного контингента» вариантов не оставляет.
Материал: Юлия Калинина
