С Филиппом Янковским мы встретились в одном из грузинских ресторанов Москвы, где подавали хачапури и люля-кебаб, настоящее грузинское вино. Однако испробовать все эти разносолы не удалось. Все время «съел» разговор. На днях в прокат выходит картина Резо Гигинеишвили «Любовь с акцентом», где Филиппу досталась роль режиссера в новелле «Свадьба». Он снимает в горах кино и бесконечно решает семейные проблемы на грани развода. Фильм снят в Грузии и, кажется, снят как приманка для туристов, которые хотят увидеть современный Тбилиси — на экране он во всей своей глянцевой красе. Помимо Филиппа в картине участвуют Анна и Надежда Михалковы, Никита Ефремов, Артур Смольянинов, Светлана Бондарчук, Мераб Нинидзе, а также Нани Брегвадзе и Вахтанг Кикабидзе в крохотных блиц-ролях.
«С Депардье мы быстро нашли общий язык»
— Филипп, вы прежде всего режиссер. Что за предложение сделал вам Резо Гигинеишвили, что вы не смогли от него отказаться?
— Я имею два образования — актерское и режиссерское. Но так сложилось, что в основном сам снимал картины и от предложений поучаствовать в качестве актера в тех или иных проектах отказывался. Совмещать одно с другим не получалось то по срокам, то по другим причинам. Потом в нашей семье случилось горе — умер отец, и у меня наступила пауза как у режиссера. Я не мог найти интересующий меня материал. Именно в этот момент вдруг стали поступать очень интересные актерские предложения. Я повзрослел и чем-то стал интересен именно в этом качестве. Снялся во французском проекте «Распутин», где сыграл князя Феликса Юсупова. Роль интересная, основанная на историческом материале, позволяющая показать драму с глубоким погружением. Параллельно поступило предложение сыграть в легком, ироничном ключе у Резо, хотя я могу говорить только о своей новелле «Свадьба». Я получил удовольствие от работы — от организации съемочного процесса, природы Грузии. Все было замечательно. Жесткого сценария не было. Все строилось на импровизации, легкой манере существования. В Грузии я до этого не бывал. А когда попадаешь в неизведанную среду, с совсем другими людьми, испытываешь новые ощущения. Да и мой герой — московский человек — оказался в диком для него окружении. Я работал с прекрасными грузинскими актерами. У них совсем другая школа.
— Так ощутима разница?
— Безусловно. Грузинские актеры очень подготовленные, это люди высокой квалификации, к тому же соскучившиеся по работе. До того я работал с французами на проекте «Распутин», в частности с Жераром Депардье, у которого несколько другая школа, но и с ним мы быстро нашли общий язык. И тут же встретился с грузинскими актерами, говорящими с акцентом по-русски.
— А вы в состоянии отключаться от своего режиссерского видения, выходя на съемочную площадку как актер? Неужели не приходилось сдерживать себя, чтобы не лезть в чужую режиссуру?
— Возможно, я скажу крамолу — и мои коллеги, совмещающие актерскую и режиссерскую деятельность, меня не поймут, но для меня такой проблемы, о которой вы говорите, нет. Я же учился актерскому ремеслу. Вот если ты с кондачка налетаешь, наверное, невозможно отключиться от каких-то вещей. Когда у тебя есть два любимых дела и ты разбираешься в них, то не чувствуешь никакого дискомфорта. Сейчас я снимаюсь в роли Людовика XIII в сериале «Три мушкетера». Режиссер фильма Сергей Жигунов. Он — актер. Мы шутим по поводу того, что он дебютант в режиссуре, а я, наоборот, осваиваю актерские вершины. Но проблем на съемочной площадке не возникает. Кино — коллективное творчество. И только в том случае, если ты единомышленник режиссера, актера, оператора, что-то получается.
— Что-то с вами такое случилось, связанное, видимо, с возрастными и человеческими изменениями. Потому неудивительно, что вы в фокусе. Но жаль, что потеряно ценное для актера время, столько ролей ушло.
— Бог даст, и все пойдет хорошо. Один из моих любимых актеров Энтони Хопкинс начал интенсивно сниматься ближе к 50 годам. Основные роли пришли к нему уже в зрелую пору. Актер ведь набирает интересное для зрителя состояние с разной скоростью. Кто-то сразу, кто-то к тридцати. А бывает так, что молодые актрисы очень много снимаются, а перейдя какой-то возрастной рубеж, понимают, что интерес к ним пропал. К тому же только в театре — и тому много примеров — актриса за сорок может сыграть Нину Заречную. Кино требует другой фактуры. Что же касается меня, то, может быть, сейчас мое время приходит.
«Полеты во сне и наяву» еще надо заслужить"
— Обычно детям известных родителей не нравятся всякие сравнения с их родственниками. Но не могу не сказать о том, что в вас стало проявляться столько черт отца — в голосе, взгляде. Это удивительно наблюдать. Мне даже показалось, что в «Любви с акцентом» в вашем нервном, мятущемся герое проявились черты его Макарова из «Полетов во сне и наяву»? Я не сравниваю эти фильмы.
— Спасибо за эти слова. Но «Полеты во сне и наяву» — совсем другая картина, по настроению прежде всего. Тут бы я не стал проводить параллели. Бог даст, и такую роль, как у моего отца в «Полетах во сне и наяву», я сыграю. Ее еще надо заслужить. В «Любви с акцентом» все немножко по-другому. Да и жанр того грузинского кино, которое мы помним, дает о себе знать. Сам принцип существования артиста другой.
— Я спросила у Резо, зачем ему понадобились именно вы. А он ответил, что в вас есть хладнокровие и даже какой-то цинизм, необходимый для роли.
— Как происходит предложение артисту? Ему дают почитать сценарий. Помимо личной симпатии и прочих обстоятельств существует роль, которая тебя заинтересует или нет. Меня заинтересовала. Мы обговорили детали, показалось интересно. У меня сейчас много предложений сниматься. От каких-то из них я отказываюсь, потому что понимаю, что не смогу найти в персонаже какое-то зерно или просто не подходит сама драматургия, она может не ложиться на твой внутренний настрой, и тогда надо себя переламывать. В таких случаях нужен мощный режиссер, который тебя приведет в нужное состояние. Я присутствовал на премьере фильма на ММКФ, представлял его на закрытии Выборгского кинофестиваля «Окно в Европу». Публика была разная — молодая и возрастная. В Выборге меня любят, мои картины «В движении», «Каменная башка» получили награды на этом фестивале, я работал там в жюри. В этом городе преданная публика. И она получила удовольствие от картины, это было очевидно. Что может быть лучше? Мы же работаем для зрителей. Как говорил мой учитель Олег Павлович Табаков, если хотя бы одному человеку понравилось то, что ты сделал, то уже задача в принципе выполнена. Может, он с иронией сказал, но истина в его словах есть.
«У нас с Оксаной, слава богу, растут дети умные»
— Однажды я разговаривала с вашей женой Оксаной Фандерой о вашем сыне Иване. На семейном совете вы решили, что ему необходимо взять паузу, не сниматься какое-то время и целиком посвятить себя учебе на курсе Сергея Женовача. Все-таки фамилия ко многому обязывает. И растрачивать себя на что-то незрелое не стоит. Вы не думаете, что таким образом искусственно лишаете сына возможности самопроявления.
— Давайте сразу через вашу газету всем и все объясним, поскольку такого рода суждения я уже не раз слышал. У нас с Оксаной, слава богу, растут дети умные. Во всяком случае, нам так кажется. Иван — взрослый человек. Позиции запрещать у нас не существует. Просто в нашей семье прекрасно знают: для того чтобы стать профессиональным артистом, нужно серьезно учиться. Недостаточно только внутренних качеств, за которые тебя принимают в театральный институт. Хотя, естественно, педагоги выбирают людей, у которых есть к тому основания. Существует целая система, которую проходили я, Оксана, моя мама и папа покойный. Именно она дает возможность молодому человеку к концу третьего — началу четвертого курса набрать те навыки, которые позволят перейти ему в мир театра и кино. Это не мы запрещаем, а Иван кое-что сам понимает. У него был опыт работы в картине моего товарища Романа Прыгунова «Индиго», он там неплохо сыграл, но все это пока детский опыт. Кино использует людей. Если твое сознание не подготовлено, то расшатывает его. Иван учится у замечательного мастера Сергея Женовача. Недавно я посмотрел у них интереснейшие дипломные спектакли по Чехову и по Мольеру. И тут я увидел — и еще никому об этом не говорил, — что мой сын находится в состоянии, когда можно быть спокойным за него. Притом ни для кого не секрет, что студентам театральных институтов не разрешают сниматься в кино.
— Так было раньше, сейчас разве что Женовач еще как-то держится правил.
— Я играю в «Трех мушкетерах» с очень талантливым парнем — выпускником Кирилла Серебренникова — Риналем Мухаметовым. Он играет д’Артаньяна. Только закончив курс, он начал сниматься. Хотя удавалось как-то и раньше с ухищрениями выкроить два-три дня для работы в кино. Олег Павлович Табаков, у которого я учился, нам это запрещал. Это не проявление деспотизма: принадлежи только мне. Педагоги чувствуют, когда их студент готов к чему-то большему. В спорте есть разные возрастные сборные. Допустим, парень хорошо играет в хоккей, но ему 16 лет. Его же не берут в главную сборную, потому что он психологически и физически не готов для мясорубки большого спорта. У Ивана, я надеюсь, все будет происходить гармонично. В институте надо думать только о своем курсе, тех, кто с тобой занимается, все впитывать как губка.
— Иван похож на вас на всех?
— У меня много по этому поводу мыслей. Это достойно отдельного разговора. У нас двое детей. Есть еще дочь Лиза. Они — наши главные герои. Я не могу сейчас даже перестроиться и говорить о них.
— Будете ли вы в ближайшее время запускаться с самостоятельной картиной?
— Кинематографисты — люди суеверные. Так повелось с киношколы. Мой ответ: «Буду». Но когда и что начну снимать — сказать не могу. Вот в процессе запуска — пожалуйста. Пока же собираюсь, как Клинт Иствуд, сниматься в кино у других, а потом снимать собственные фильмы. Буду заниматься только этим. Насколько хватит сил. И сколько бог даст лет жизни. Никем другим не буду и банкиром уже не стану.
— Наверное, ничего другого не умеете?
— Даже пробовать не хочу, а кино буду заниматься.
— Но на лошади-то в «Любви с акцентом» вы скакали? Значит, умеете?
— Как вам сказать. Я этим сейчас и в «Трех мушкетерах» занимаюсь. Скакать, наверное, не могу. А удержаться в седле сумею.
материал: Светлана Хохрякова
