Казалось бы, о жизни замечательного актера Анатолия Папанова известно все. Однако, побывав в гостях у его вдовы, актрисы Надежды Каратаевой, наш репортер услышала от нее признания самого интимного свойства.
Надежда Юрьевна впервые рассказала, почему у нее с мужем так долго не было детей, кто украл из ее дома деньги и что стало причиной разногласий между Папановым и Андреем Мироновым.
С вдовой Анатолия Папанова мы встретились в той самой квартире, в которой в 1987 году внезапно скончался артист, встав под холодный душ. Уже 25 лет Надежда Юрьевна живет одна. В свои 87 лет она держится молодцом: не жалуется на болезни, помнит малейшие детали из прошлого.
– Надежда Юрьевна, расскажите, в чем был секрет обаяния Папанова? Почему при такой, казалось бы, простонародной внешности, у него было море поклонниц?
– Он был цельный человек, умел нравиться! Но заметьте, за все эти годы ни одна женщина не сказала: «А у меня был роман с Папановым!» или «А у меня от Папанова – ребенок!» Может быть, где-то что-то и было… Ну, на съемках, в поездках, мало ли. Но, видимо, женщины знали, что он семьянин и даже нечего говорить о том, чтобы он развелся. Я прожила с ним сорок три года, и он не давал повода ревновать. Я всегда была спокойна.
– Вы в молодости были очень красивы, да и сейчас отлично выглядите. Неужели не было никаких кандидатур, кроме Папанова?
– Я могла бы занимать очень высокое положение, если бы вышла замуж за другого. У Толи был приятель-одноклассник, Коля Щербаков, племянник самого Климента Ворошилова! А так как у Ворошилова не было детей, он опекал его, как сына. Коля учился в военной академии, был всегда хорошо одет, обеспечен. И стал этот Коля за мной ухаживать. Мы даже с ним были в гостях у Климента Ефремовича. А потом Коля сделал мне официальное предложение, хотел идти с этим вопросом к моей маме. А Толя не боролся, не вмешивался, он отошел в тень… Я сама отказала богатому жениху. И когда Толя спросил меня, почему я так поступила, стало ясно, какой я делаю выбор. «Я так понял, что ты все-таки хочешь быть со мной?» – спросил он. Я ответила: «Конечно!» А племянник Ворошилова очень переживал, узнав о том, что мы собираемся пожениться. Он ушел из академии, попросил отослать его служить на границу, откуда он прислал нам поздравление на свадьбу. А потом я узнала, что он погиб.
– Вы сыграли свадьбу 9 мая 1945 года…
– Честно говоря, мы с Толей согрешили еще до свадьбы. Это случилось, когда мы вместе поехали на каникулах с бригадой обслуживать фронт. Там все и произошло. Толя был поражен: «Ты два года была на фронте и осталась девушкой?» Он этого не ожидал. Очень его удивило, что я невинна! А у меня было такое строгое воспитание. Когда я пришла в санитарный поезд и мы стали раздевать военных, я не знала, куда девать глаза. Я же ни разу в жизни до этого не видела голых мужчин! А тут Толя мне говорит: «Да ладно! Да давай! Ой, ты девушка?» А я ему: «А ты как думал?» Да, пожениться мы решили 9 мая 1945 года. Какая там свадьба? Продукты по карточкам. А жить где? У Толи дома отец, мама, сестра с мужем и ребенком… Так что поселились в комнате у моих родителей, за занавесочкой. А всего в нашей коммуналке было десять комнат, и на всех одна кухня и ванна.
– Наверное, поэтому так долго и тянули с детьми? Из-за плохих жилищных условий?
– С самого начала Толя очень хотел ребенка. Но я родила, когда мне было почти тридцать. Дети у нас могли быть и раньше. Но так получилось, что дважды я беременела и делала аборты. И муж со мной был в этом согласен. А поскольку аборты тогда были запрещены, мне приходилось ездить за город, к одной родственнице, все делалось тайно. Без всякого наркоза. Потом мне это все аукнулось. Я очень тяжело рожала дочку Лену, мне тогда уже было 30 лет. Очень, очень тяжело! Три дня не могла разродиться, мучилась… Не знаю, почему не делали кесарево. Давили на живот. Лена родилась страшная. У нее был огромный синяк, в пол-лица. Я перепугалась, что это у нее останется, но позже рассосалось. Потом Толя хотел, чтобы у нас был еще и мальчик. Но я ему говорила: «Нет. Я так тяжело рожала, что больше не хочу рисковать». Он был согласный со мной во всем, покладистый. И не раз доказывал, что любит меня, не на словах, а поступками. Ну, представьте, его, вчерашнего студента, приглашают в два театра сразу – Малый и Художественный. А он едет со мной в Клайпеду, только чтобы нам не расставаться.
– Это правда, что Папанов был очень верующим человеком?
– Большинство, кто родился при советской власти, не были крещены, особенно я, появившаяся на свет в день смерти Ленина! Я крестилась уже взрослой, и сейчас у меня есть духовник в церкви возле дома, где венчался Пушкин. А вот Анатолия Дмитриевича крестили еще в детстве, и он всегда верил в Бога. Уже будучи известным артистом, он тайно посещал церковь и никак не хотел вступать в партию, хотя его постоянно уговаривали. Так Толя в нее и не вступил. Несмотря на это, он много ездил за границу, его выпускали всегда, доверяли ему. Я считаю, что на фронте Бог его спас. Когда началась война, на фронт многие шли только с верой в Сталина. А у Анатолия была в гимнастерку зашита молитва. И благодаря этому он остался жив в бою, в котором погибли все его товарищи. А потом он получил тяжелое ранение в ногу, его комиссовали, пальцы на ногах отрезали, зато остался жив… Убили тогда и его друга, с которым они были вместе с самой Москвы. Я потом все время говорила Толе: расскажи о друге публично! Может, кто из его родных откликнется? И действительно, когда Толя рассказал эту историю в телепередаче, откликнулась мать друга. Она все эти годы не имела вестей от сына и ждала его возвращения домой.
– Наверное, единственной проблемой в вашей семье было пристрастие мужа к выпивке…
– Конечно, мы могли развестись из-за этого. Это длилось много лет и, по-видимому, возникло из-за первых успехов в театре. Он просто влился в эту компанию, которая шла куда-то выпивать после спектакля. Потом возвращался пьяным домой. Я плакала, кричала: «Уходи! Не могу больше с тобой жить!» Он шел к своей матери, а она его отправляла назад: «Я прекрасно знаю, почему Надя тебя выгнала, иди проси у нее прощения!» Мои же родители говорили мне: «Как ты могла выгнать мужа?» Так что наш брак спасли наши родители. А почему потом Толя бросил пить, не знаю по сей день. Это произошло после похорон его матери. Я подозреваю, что она с него перед смертью взяла слово, что он остановится. Когда я Толю об этом спрашивала, он отвечал: «Не спрашивай! Ничего не скажу. Только не верь никому, что нельзя бросить пить!» А пил ведь так, что ой-е-ей! Чего стоит вот такой, например, случай. Толя пропал на два дня, я уже собиралась звонить в милицию. И тут возвращается. Спрашиваю: «Где ты был?» Оказалось, они с Евгением Весником сели выпивать в вагон-ресторан поезда Москва – Ленинград и сидели там до тех пор, пока поезд не приехал в Ленингра?д. А потом уж им пришлось обратно ехать на том же поезде.
– Какие у Анатолия Дмитриевича были отношения с Мироновым?
– Не было дружбы с Мироновым. Да и до этого Толе пришлось десять лет ждать ролей в Театре сатиры. Когда он туда пришел, там было много других комиков – Хенкель, Воль, Курихин, Дмитриев. И ролей больших ему не давали. Только когда ушли корифеи, стали Толе давать возрастные роли, которые он любил играть. А потом пришел Миронов на все готовое, под него делали спектакли. И Толя действительно иногда возмущался. Да он и Плучеку, главному режиссеру театра, мог такое сказать… Помню, на сборе труппы Плучек с тоской говорит: я, мол, брат Питера Брука, сижу тут с вами, а мог бы с такими актерами работать… А Толя говорит: «Да, конечно! Мы тоже бы хотели с другими режиссерами… А работаем только с братом Питера Брука!» Все засмеялись… И Плучек спустил это Толе. А что делать? А вообще, что касается Миронова, он был воспитанный и к женщинам относился хорошо. Романов у него было много, но он о них никогда не рассказывал. А сейчас эти женщины книги пишут.
– Почти мистическое совпадение: Папанов и Миронов ушли один за другим…
– Смерть Папанова и Миронова для театра была трагедией! Они играли половину спектаклей. Не знаю, почему Толя так резко ушел. Он мне оттуда никакой информации не передавал и почему-то ни разу не снился. А сейчас я уже боюсь, что он приснится. Это будет означать, что он зовет меня туда. Много лет прошло, но до сих пор не могу забыть этот длинный, накрытый закусками и бутылками стол для поминок. И за ним – четыре человека. Никто не приехал, а позвонил с сочувствием только Андрюша Миронов. Потом мне говорили, будто Плучек хотел поехать, но для этого ему нужно было садиться в самолет, а он боялся летать.
– Не секрет, что последний гонорар Анатолия Дмитриевича за «Холодное лето 53-го» украли…
– Это действительно было так. Тело забирали три санитара, один из них зашел в комнату, где в шкафу, в белье лежали деньги на тарелочке. И в темноте взял их. Зять видел, как этот человек выходит из комнаты. Когда мы опомнились, не было никакого желания разбираться. Говорят, что эти люди специально, пользуясь горем людей, обворовывают их. Удивляет, что со мной вообще постоянно происходят такие случаи. Несколько лет назад у меня украли 300 тысяч рублей, ради которых я 50 раз съездила в Киев, снималась в сериале. Привезла деньги, собралась утром идти в банк. И тут врываются эти цыганки-аферистки, которые якобы из поликлиники, меняют медицинские полисы. Пока я заполняла бумаги и они меня отвлекали, унесли все! Серебряные ложки, браслеты, сережки, а они лежали на той же тарелке, с которой был украден последний гонорар мужа. Деньги из сумки тоже вытащили. Расследовать дело долго никто не хотел, следователь со мной обращался неучтиво. И тогда я написала письмо лично Рашиду Нургалиеву, после чего очень быстро пошел процесс. Тех женщин арестовали, они обманули шестнадцать пенсионерок! Ну, а что толку? Деньги-то не нашли, они все успели спрятать. Осудили одну на семь лет, другую на девять. А потом мне на суде говорит следователь: «Да они недолго будут сидеть, их выкупят цыганские бароны, которым они и отдали деньги». Обидно!
– А сейчас вам хватает денег?
– Я не жалуюсь на свое положение. Мне и театр зарплату выплачивает, и пенсия, как у участника войны, хорошая. Вот только дочь беспокоится из-за моей доверчивости, просит смотреть в глазок, прежде чем открывать дверь.
