Оказалось, что искать партнершу — тоже довольно увлекательное дело. Я вернулся в свой знаменитый клуб и на первом же занятии нашел нужного человека. Ее отклик на меня не обладал той силой, к которой я привык. Но он все же был! Я еще не знал, что нашел ее, мне еще казалось, что я продолжаю поиски. Но на самом деле все уже решилось.
Unsplash
Первые недели наш с ней танец не запускался сполоборота, приходилось тащить его на себе, как бы через силу накачивать энергетикой. Но партнерша быстро почувствовала вкус к тому, что мы делаем, и старалась быть на уровне. Наши усилия приносили плоды, градус танцевания повышался, глаза и тело становились более живыми и говорящими, к тому же вскоре пара стала одной из наиболее успешных в группе. Через какое-то время я вытащил ее на конкурс, мы неплохо выступили в своем начинающем классе.
Это придало куражу, и к лету мы уже были готовы блистать и неистовствовать на открытых площадках. На еженедельную тусовку в одном из московских парков мы приходили практически всегда. Мы были далеко не чемпионы по части техники и сложности фигур. Но по эмоциям, по темпераменту — не знали равных и всегда были в центре внимания.
В «непрофессиональных» аудиториях пары с драйвом всегда популярнее, чем пары с мастерством.
Принимать восторги, комплименты, признательность — становилось уже чем-то привычным. Конечно же, это и льстило, и воодушевляло, и поддерживало в стремлении идти дальше. Дальше куда? Уж конечно, не к спортивным достижениям. Двух-трех часов на дискотеке нам не хватало, и в продолжение вечера мы направлялись обычно в какую-нибудь открытую кафешку. Я выпивал стакан пива, и мы очертя голову бросались в водоворот музыки, импровизаций и народной популярности.
Поначалу танцевать хотелось и получалось в основном под «нашу» музыку, в ритмы которой вписывались выученные бальные схемы. Но чем дальше, тем свободнее мы отходили от того, чему учились в танцевальных классах. Для танцоров нашего уровня, с небогатым арсеналом фигур и слабыми навыками ведения — свободная, полноценная импровизация в латине более чем затруднительна.
Чтобы танцевать музыку «на автопилоте», волей-неволей приходилось разрывать физический контакт и танцевать отдельно, лишь изредка сходясь в пару и вставляя отработанные кусочки. Это давало возможность импровизировать, оставаясь друг с другом, но не стесняя друг друга «внешними узами». И музыка тогда могла быть любая, лишь бы зажигала! Звездить на танцевальных тусовках, да и в любом месте, куда ни придешь – это, конечно, чертовски приятно.
***
Изначально зритель не присутствовал в нашем возникающем из музыки мирке, и волшебство танца существовало только для двоих. С приходом зрительского признания внутреннее пространство танца начинало меняться. Зритель становился значимой фигурой, игнорировать которую было уже невозможно. Да, мы танцуем друг для друга. Но и для зрителя тоже! Присутствие зрителя размыкало интимное пространство, вносило в него свознячок. Труднее становилось поддерживать всепоглощающее «мы», легче можно было «потерять» партнершу.
Но вместе с тем появлялась многоплановость. Вовлеченность аудитории, контакт с ней — становились своеобразным резонатором, придававшим танцу дополнительную звучность и как бы более яркое освещение. Танец пульсировал теперь не только в занимаемом парой объеме, но и в зеркале зрительского восприятия.
Возникало новое измерение:
«Вот здесь я живу в созданной танцем роли. А здесь – могу выскочить из нее и подмигнуть зрителю, оказавшись вместе с ним по сю сторону сцены. А затем – снова нырнуть в действительность танца. Или, наоборот, на полном серьезе начать втягивать зрителя в происходящее действо и делать соучастником, персонажем внутри разыгрываемого события»
Эта вошедшая в танец третья сила – не просто абстрактный зритель, не «аудитория вообще». Это разные люди, которых ты можешь вовлекать или не вовлекать в контакт.
Или даже целые сектора зрительской аудитории. Кто-то знаком тебе, кто-то нет, кто-то симпатизирует, кто-то – восхищен, кто-то — равнодушен. И все они могут стать ферзями в твоей игре!
Сейчас, когда я все это пишу, впервые понимаю: а ведь я никогда не пытался сознательно контролировать и подчинять замыслу переключения с партнерши на зрителя и со зрителя на партнершу. Никогда не задумывался об игре на этих двух потоках энергии. Не стремился регулировать свое присутствие «здесь» и присутствие «там».
А какие игры можно было бы вокруг всего этого разыграть – аж голова кружится! Что ж, тем лучше. Значит, это у меня еще впереди. Значит, развивать и насыщать свой танец можно не только на паркете, но и сидя за компьютером!
Продолжение следует
Юрий Пахомов
