Мир кипит событиями — а одной из самых обсуждаемых в эти декабрьские дни стала новость о том, что «Иронию судьбы» покажут не на Первом канале, как обычно, а на «России». Странно? Да нет. Просто этот и многие другие фильмы Эльдара Рязанова стали такой важной частью нашей жизни и несут с собой столько радости, что оттеснили в людском сознании самые горячие политические сенсации.
В Малом Манеже открылась, пожалуй, самая новогодняя выставка в столице — «Необъятный Рязанов», посвященная 90-летию замечательного мастера, без фильмов которого немыслим наш любимый праздник.
«Так что же такое Рязанов Эльдар? Расскажем о нем по порядку...»
Эти строчки из «Детских стихов о Рязанове, сочиненных им же самим», занимают целую стену. Такой вот эпиграф к выставке. Рассказ «по порядку» увлекателен, как роман. И если кто-то чего-то об Эльдаре Александровиче еще не знает, у него есть возможность совершить экскурс в его биографию, где в качестве гидов — Светлана Немоляева и Лия Ахеджакова, Олег Басилашвили, Александр Ширвиндт и Николай Фоменко.
Креативный директор выставки Борис Кислицин признается: «Отбирать материал было невероятно трудно, ведь жизнь этого человека была до отказа наполнена событиями. Все самое яркое мы объединили в 11 «глав», но того, что в них не влезло, хватило бы еще глав на 100».
С отбором экспонатов — та же история. Их хватило бы на какой-нибудь Малый Эрмитаж: Вот «Портрет молодого человека» — та самая «картина Рембрандта», которую уволокли из музея старики-разбойники. А по соседству — бронзовая лошадка, предназначенная в подарок к юбилею некоему Боровских, так и не появляющемуся в кадре. С места не сдвинешь, действительно, «не лошадь, а мамонт какой-то».
А вот и забытый Женей Лукашиным портфель, в котором «ценный веник». Нашлись и часы, на которых на веки вечные «двенадцать без пяти», как в песне Леночки из «Карнавальной ночи». Уцелели в недрах мосфильмовских костюмерок наряды рязановских героинь: гусарский мундир Шурочки Азаровой, скромное платьице Нади Шевелевой и совершенно сногсшибательное — Людмилы Прокофьевны Калугиной.
Вот пишущая машинка, с помощью которой появлялись пьесы и сценарии славного тандема Брагинский — Рязанов. Она и сейчас стучит, выдавая страницу за страницей историю «советского Робин Гуда» — Деточкина. А вот и знаменитая расписка Иннокентия Смоктуновского с обещанием сняться в этой роли, как только закончит съемки в саге про Ленина. Режиссеру пришлось ехать в Ленинград, а затем, не застав Иннокентия Михайловича дома, разыскивать дачу актера и брать его, задерганного тяжкими съемками, буквально измором. Рязанова мучила совесть: издеваться над уставшим артистом было не очень красиво, но другого Деточкина он себе просто не мыслил. Кстати, в соседнем зале стоит «Волга» из музея «Мосфильма». Та самая, бежевенькая, у которой «цвет неброский». И мотоцикл, на котором бравый инспектор в облике Георгия Жженова гнался за нею...
Еще несколько шагов, и можно оказаться в московско-ленинградской квартире на четвертом этаже дома номер 25 по 3-й улице Строителей. Узкая холостяцкая кушетка, накрытая стареньким клетчатым пледом, гитара, елка, накрытый к празднику стол. И за «окном» удивительно бесконечная новогодняя ночь. Можно загадывать желания.
Идея выставки принадлежит вдове Рязанова Эмме Валериановне и его пасынку Олегу Бердюгину. Олег не дожил до открытия всего полтора месяца — отказало сердце.
У витрины с режиссерским экземпляром сценария «Служебного романа» замерла Светлана Немоляева. «Это была моя первая большая картина. Эльдар Александрович подарил нам, теат-ральным актерам — Алисе, Олегу, мне — встречу с широчайшей публикой! Театральный зал — это не более тысячи мест. А кино смотрят миллионы. После выхода «Служебного романа», каждый раз, когда открывался занавес в моем родном театре, я понимала, что со всеми этими людьми я связана невидимыми нитями. Зрительская любовь переливалась через рампу: Для любого актера это бесценный дар».
Рязанов всегда очень точно работал с актерами, давая камертон к роли. Светлана Немоляева вспоминает: «Сняли первый дубль. Понимаю, что неудачно. Эльдар Александрович отвел меня в сторонку и сказал: «Свет, ты забудь про театр. Тут тебе не надо работать на галерку, чтобы было слышно каждую букву. Просто скажи: «Верни мне эти письма, я тебе больше писать не буду». И он так это произнес, тревожно и печально, что у меня мурашки побежали. Я пошла в кадр и повторила эту интонацию...»
«А потом снимали проход под стихи Ахмадулиной, — продолжает Немоляева. — Они дружили с Беллой. Он как-то был у нее в гостях, и она показала ему только что написанное стихотворение. Его еще никто не видел и не слышал. Эльдар Александрович сразу понял, как оно ложится в картину. Я читала стихи за кадром. Накануне записи на спектакле я сорвала голос, и совершенно осипшая в восемь утра приехала в студию. Наш звукооператор Юра Рабинович был в ужасе: «Света, ты не можешь читать, будет брак по звуку! Но Эльдар Александрович с жаром принялся его убеждать, что это то, что нужно — этот хрип, надлом: Так это стихотворение и вошло в картину».
Выставка, посвященная мастеру, — это еще одна возможность прикоснуться к его творчеству. Например, покрутить ручки настроек стареньких телевизоров и «поймать» любимую «Кинопанораму», которую Эльдар Александрович вел многие годы. Или пересмотреть в который раз «Четыре встречи с Владимиром Высоцким». Или снять трубку телефона, чтобы на том конце провода услышать знакомый голос, читающий стихи, бередящие душу. Или крутануть гигантскую «бобину» с «пленкой», где записаны правила, которыми Рязанов руководствовался всю жизнь. А можно просто устроиться поудобней в кресле крошечного кинозала и с утра до вечера смотреть в режиме нон-стоп все 25 картин, которые он снял за свою долгую жизнь...
Ну, или просто поднять глаза к небу и вспомнить о том, что где-то там летит сквозь пространство и время астероид Рязанов. Хотя какой там астероид! Он — Вселенная, в которой обитаем все мы, кому его фильмы важны и дороги. Каждый находит у него свое новогоднее волшебство, а значит, в новогоднюю ночь он снова будет сидеть за каждым праздничным столом в нашей стране.
P.S. А эту историю рассказала «Труду» Любовь Петровна, лет десять проработавшая консьержкой в весьма солидном московском доме. И каждой новогодней ночью повторялось одно и то же: в их вахтерской начинал звонить телефон. По случайности номер его совпадал с тем, по которому в «Иронии судьбы» Женя Лукашин названивает Гале в Москву: Смотрят люди любимый фильм, доходят до этого эпизода — и начинают вслед за Женей набирать тот же номер. И вот...
— Звонит молодой человек, просит к телефону Галю. Я ему начинаю объяснять, что никакой Гали здесь нет, а он: «Я с девушкой познакомился, она Галей назвалась, дала номер и сказала, чтобы я ей позвонил: А вдруг она тоже вам позвонит? Тогда передайте, что я ее буду завтра ждать у церкви, ну, той, которая в фильме. Ладно?» Ладно, говорю. И что вы думаете? Позвонила! Мне этот мальчик потом тоже звонил, благодарил...
Виктория Пешкова
