Три дня практически не выходил из дома.
Скверно себя чувствовал, поэтому в основном лежал.
В пятницу, 30 июля, в интернете слушал артистов, читающих стихи. Там Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Иосиф Бродский, Корней Чуковский, Анна Ахматова, Марина Цветаева, Борис Слуцкий, Юрий Левитанский и другие замечательные поэты.
Хочу отобрать хорошие стихи в прекрасном исполнении талантливых актёров для программы «Учимся говорить публично».
В двух или трёх заданиях потребуется записать видео своего чтения стихов. Если человек научится в стихах выделять главное слово, делать точные паузы, произносить слова так, что захочется слушать эти слова, то у такого человека и речь будет выразительной.
Посмотрел телепередачу «Сегодня вечером» об анекдотах. Вёл её Максим Галкин. Неплохо.
В курсе «Учимся говорить публично» планирую задание — нужно создать видеозапись с рассказом анекдота.
Почти всю субботу отбирал материалы для «Учимся говорить публично». Минут двадцать-тридцать отбираю — и перерыв, посплю часок. Затем снова минут тридцать-сорок поотбираю — и опять поспать. Так и прошла суббота.
Воскресный день оказался грустным.
Утром узнал: умер Ясен Николаевич Засурский. Легенда советской и российской журналистики, знаменитый декан факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова.
— Ясен умер в четыре утра, практически на моих руках, — сказал мне по телефону его сын Иван Ясенович. — Отмучился.
В последние два месяца Ясен Николаевич серьёзно сдал. Альцгеймер!
Но на факультете он продолжал числиться заведующим кафедрой и оставался президентом факультета. Это продлило ему жизнь.
В день рождения Комсомола, 29 октября, Я.Н. Засурскому исполнилось бы девяносто два года.
Последние полгода мы нередко говорили с ним по телефону. Разговор заканчивался традиционно:
— Володя, — говорил он мне, — я очень хочу вас видеть. Мы обязательно встретимся, посидим, поговорим, посмеёмся, пообсуждаем, и вы расскажете новые анекдоты.
Я слушал его слова и хорошо понимал: мы вряд ли в ближайшее время увидимся. Но, конечно, соглашался.
На его смерть откликнулся президент страны. Хоронить планируют четвёртого августа, похоронят рядом с могилой его отца, Николая Засурского, на Троекуровском кладбище.
На факультете журналистики работает Иван Иванович Засурский, внук Ясена Николаевича. Он занимался на моём семинаре.
Он сейчас в Америке, ему запрещено выходить из гостиницы — карантин. Я дважды говорил с ним по телефону в воскресенье.
Он сожалеет, что не может приехать на похороны, но вынужден подчиняться медикам. Карантин по ковиду.
На нашем факультете Иван Иванович Засурский руководит кафедрой новых медиа и теории коммуникации.
Я ещё раз сказал Ивану Засурскому о величии его деда.
Я был дружен с Ясеном Николаевичем Засурским. Наши отношения выходили за пределы «преподаватель — декан». Как декан он меня поддерживал.
Мне нужна была своя лаборатория и кабинет — и он выделил помещение.
Помню, однажды учебная часть выступила резко против меня: «Что это такое, семинары по одиннадцать часов, где это видано, кто дал такое право?»
Ясен Николаевич не поленился пошёл в учебную часть и минут пять объяснял, почему мои семинары идут одиннадцать часов и зачем мне выделили кабинет. В учебной части поняли: выступать против меня не стоит.
В учебной части меня не любили, я раздражал многих сотрудников и сотрудниц, но вынуждены были терпеть и принимать таким, какой я есть. Теперь всё это в прошлом.
Ясен Николаевич умел улаживать любые конфликты.
Я был дружен со Светланой Александровной Шерлаимовой, его женой. Одно время я часто бывал у них, иногда Ясен Николаевич заезжал ко мне. Заезжал просто так — посидеть, попить чай, поговорить, погулять по парку.
Удивительная штука: когда мой пёс Кристоф первый раз увидел Ясена Николаевича, он лёг перед ним и во все стороны бился его хвост. Кристоф был счастлив.
— Ваш пёс похож на моего, — сказал Ясен Николаевич, — и во мне он чувствует доброго друга. У вас хорошая собака.
Мы несколько раз гуляли втроём — Ясен Николаевич, Кристоф и я.
А ещё 1 августа, в воскресенье (вот выдался день) я узнал, что умер Игорь Валентинович Богданов, хороший кинооператор, замечательный преподаватель ВГИКа. Мы подружились с ним в пятидесятых годах прошлого века. Меня познакомила с ним Вера Павловна Строева, жена Григория Львовича Рошаля.
Игорь Валентинович — добрый, искренний, честный, отзывчивый и мягкий человек. Он отлично фотографировал, замечательно снимал как оператор. В своё время (о, юность!) мы мечтали работать вместе. Этого не случилось. Игорь Богданов старше меня на три года.
Все три дня, конечно, я смотрел, сколько новых солистов появилось в «СОЛО на клавиатуре» и сколько новых читателей зарегистрировалось на сайте «Курить, чтобы бросить!».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Сегодня, когда готовлю дневник к публикации, 6 октября, мне попалась заметка о ФСИНе — Федеральной системе исполнения наказаний.
Более пяти лет я вёл переписку с руководством ФСИНа.
Более пяти лет встречался с ответственными сотрудниками.
Более пяти лет я пробивал идею использования «СОЛО на клавиатуре» в этой системе.
Я всё надеялся воздействовать на Федеральную систему исполнения наказаний.
Я говорил руководству ФСИНа: если сотрудники центрального аппарата и на местах пройдут «СОЛО на клавиатуре», они не только научатся набирать десятипальцевым методом (что само по себе отлично), но и научатся владеть своими эмоциями, доводить начатые дела до конца. Они научатся, когда нужно, проявлять мягкость, интеллигентность, внимательность, сдержанность и терпеливость.
Всё это необходимо сотрудникам ФСИНа. Работа у них сложная.
Я надеялся, что «СОЛО на клавиатуре» установят на учебных компьютерах в колониях для несовершеннолетних. И я верил (верю и сейчас), что, проходя «СОЛО», несовершеннолетние колонисты чуть-чуть изменятся в лучшую сторону и, отбыв наказание, не вернутся больше в колонию.
Увы. Во ФСИНе меня не поняли. Во ФСИНе обещали рассмотреть, использовать, распространить, но ничего в этом плане не сделали. Люди, которые обещали, сейчас отбывают наказание. Да-да, бывшие генералы, полковники, майоры получили разные сроки. Некоторые уже освободились, как, например, Александр Александрович Реймер. Некоторые, как, например, Олег Адольфович Коршунов, ещё отбывают наказание. А некоторые, как Валерий Максименко, находятся в СИЗО.
Кстати говоря, до сих пор не верю, что Валерий Максименко — коррупционер, совершил противоправные действия. Не верю, и всё тут.
Наверное, я рассуждаю наивно, но мне казалось, если бы сотрудники ФСИНа прошли «СОЛО на клавиатуре», то смогли бы избежать…
Если вы хотите, чтобы в нашей стране не было преступников… воспитывайте детей без наказаний…
Василий Александрович Сухомлинский (1918-1970), педагог
