Друг вождя
Орджоникидзе был одним из немногих близких друзей Сталина. Начиная со времён Гражданской войны он всегда поддерживал его позицию. Сталин за эту лояльность постоянно возвышал Серго, сначала поставив во главе контрольных комиссий — государственной и партийной, в 20-е годы ещё имевших немалую власть, а затем ввёл его в состав Политбюро. Это была вершина для советского чиновника — Политбюро, святая святых, узкий круг самых властных людей в государстве, сообща управляющих им.
О степени близости Серго и Сталина красноречиво свидетельствует следующий факт: после самоубийства супруги Сталина в 1932 году Киров и Орджоникидзе остались в доме Сталина утешать его на правах самых близких друзей.
Кроме того, специально под Орджоникидзе была создана должность народного комиссара тяжёлой промышленности. В условиях начавшейся форсированной индустриализации, которой уделялось огромное внимание по причине её стратегической важности, это был крайне ответственный пост, и доверить его можно было только самому лояльному человеку, особенно на фоне уже начавшейся кампании против вредителей, которая должна была отвлечь внимание рабочих, недовольных новыми расценками коллективных договоров, приведших к тому, что работать они стали больше, а получать меньше.
Начавшиеся в конце 20-х массовые протесты рабочих по всему СССР удалось погасить только кампанией по поиску вредителей, переключивших недовольство рабочих на них.
Тучи сгущаются
В 1934 году был убит Киров. Хотя убийство совершил одиночка, мстивший хозяину Ленинграда за сломанную карьеру (как он считал), это стало удобным предлогом для разворачивания репрессий. Если ранее политических противников Сталина лишали всех значимых постов и исключали из партии или в худшем случае на несколько лет отправляли в лагерь или ссылку, то теперь их стали расстреливать.
Орджоникидзе неожиданно оказался между двух огней. С одной стороны, будучи наркомом стратегически важного направления, он должен был брать под защиту своих специалистов, поскольку партия требовала от него ударных темпов роста промышленности, которые невозможно было обеспечить без наличия определённого числа специалистов. С другой стороны, в атмосфере всеобщего психоза и поиска вредителей и шпионов под кроватью такого рода покровительство и мягкость вызвали бы подозрение.
Ситуация складывалась сложная: отдашь на расправу слишком много спецов — завалишь план, огорчишь партию и Сталина, чего доброго, сам будешь заподозрен во вредительстве.
Ситуацию осложнил и третий фактор — новая сталинская гвардия, которая активно зачищала пространство под себя. В основном это были люди, в силу молодости не занимавшиеся серьёзной нелегальной работой в дореволюционные времена, ставшие возвышаться благодаря репрессиям старой гвардии и преданные лично Сталину.
У Сталина появился новый любимец из Грузии — Лаврентий Берия. Они с Серго сразу же и очень сильно не понравились друг другу. Берия в 1932 году стал главой Грузии и методично зачистил старых соратников Орджоникидзе. Серго некоторых из своих кадров пригрел в своём наркомате. Более того, Орджоникидзе покровительствовал даже старым друзьям, в своё время вызвавшим недовольство лично Сталина. Так, Виссарион Ломинадзе, в начале 30-х пытавшийся создать в партии оппозиционную фракцию, был снят со всех постов, а Сталин назвал его "политическим уродом". Однако Серго устроил гонимого друга секретарём Магнитогорской парторганизации, лично хлопотав за него в Политбюро. А после самоубийства Ломинадзе взял под покровительство его семью.
С раскручиванием маховика репрессий Орджоникидзе всё чаще приходилось заступаться за людей из своего ведомства, добиваться восстановления на работе или в партии директоров крупных заводов или крупных специалистов-инженеров. Рано или поздно это должно было привести к подозрениям в нелояльности Серго.
