Сибирь полыхает. Шлейф от лесных пожаров в Красноярском крае накрыл не только этот регион, но дотянулся до Новосибирской, Кемеровской областей и даже до Урала. Ежедневно площадь пожара увеличивается на сотни тысяч гектаров. Позавчера горел один миллион гектаров, сегодня — уже 1,6 млн. И при этом огонь не тушат. Потому что — нерентабельно. Мол, выгорает тайга в труднодоступных местах. И ничего страшного в этом нет.
Но огонь — это такая стихия, которая не разбирает, где «рентабельные места», а где нет. И вот уже в Эвенкии пожар подбирается к населенным пунктам, а потушить полыхающие миллионы гектаров намного сложнее, чем небольшие очаги...
Однако власти Красноярского края старательно делали вид, что ничего критичного не происходит. ««Массовый лесной пожар — это явление нормальное. Сто лет назад ландшафтные лесные пожары никто не тушил», — сообщил губернатор Усс во время встречи с участниками международного молодежного форума «Бирюса». Ему вторят представители Рослесхоза. «Сейчас а России горит 2,3 млн га леса, что в два раза меньше по сравнению с 2018 годом», — сообщил журналистам в Красноярске врио руководителя ведомства Михаил Клинов.
Однако в 2018 году города-миллионники не были сплошь затянуты едким смогом, который выжигает легкие и отравляет организм... В Красноярском крае до сих пор в полном объеме даже не введен режим «черного неба» (ограничивающий выбросы в воздух промышленных предприятий), в конце прошлой недели губернатор попросил промышленников добровольно снизить выбросы. Кто-то на это пошел, кто-то нет. Хотя в Новосибирской и Кемеровской областях это давно сделано.
СМИ сообщают, что даже пилоты МЧС удивлены, что им до сих пор не дали команду на тушение лесных пожаров. При том, что отряд готов к вылетам с начала сезона. Местному телеканалу «ТВК Красноярск» один из сотрудников отряда рассказал: «Каждый день я и вся команда просто дежурим. Есть четыре самолета. С начала пожаров ни один специализированный Бе-200 не поднимался в воздух. Вокруг все горит и в дыму. Были разговоры, что вот-вот должны полететь, но приказов так и не было. Их отменяют, и причем никто не знает — в Москве или в крае».
На тушение очагов предпочитают посылать наземные группы, хотя они мало что могут сделать при верховом пожаре. «Они, грубо говоря, руками тушат пожары и то только внизу. Такое только с воздуха тушить вертолетами и самолетами. Но нет. Это очень странно выглядит», — рассказал пилот. Красноярские остряки в соцсетях шутят, что пожар начнут тушить, только когда огонь доберется до дач чиновников. И это было бы смешно, если бы не было так безысходно.
Руководитель противопожарной программы «Гринпис России» Григорий Куксин рассказал об опасности сложившейся ситуации: «Площадь пожаров в Сибири сейчас ежедневно увеличивается. И, к сожалению, около 90% площадей этих пожаров, не тушится. В основном это пожары, которые находятся в так называемых «зонах контроля» — то есть там, где легально можно принимать решение об отказе от тушения.
У нас узаконена ситуация, когда в случае нехватки сил и ресурсов можно не принимать никаких мер. Регионы этим пользовались. А в результате пожары охватили огромные площади. И сегодня очаги, которые дают основное задымление и уже представляют угрозу населенным пунктам, — это те, по которым неделю назад было принято решение отказаться от тушения. Причина этого в том, что неправильно определялись «зоны контроля». В площади, которые «можно не тушить», удивительным образом попали некоторые населенные пункты и их окрестности, а также места, в которых ведется заготовка древесины и туда вполне реально добраться. Раз туда лесозаготовительная техника может подъезжать, значит и пожарные автомобили могут добраться.
— Центр выделяет деньги на борьбу с пожарами, но на те территории, которые можно не тушить, средства не выделяются. И ошибочно выделенные слишком обширные «зоны контроля» привели к тому, что регионы не получили денег на охрану этих территорий. А дальше пожары разрастаются до огромных площадей, которые потушить уже не получается.
В этой ситуации мы и находимся.
— Есть версия, что пожары не тушат потому, что таким образом пытаются скрыть какие-то коррупционные моменты во время вырубки леса...
— Такие случаи, скорее, единичны. И если в приграничных районах с Китаем такое иногда фиксируется, то сейчас доля такой вероятности ничтожна мала.
Скорее, просто упустили момент.
— А почему в Красноярском крае отказываются вводить режим «черного неба», хотя даже губернатор велел это сделать?
— Я боюсь, что это обычный страх чиновников — кабы чего не вышло, если они признают неблагоприятную ситуацию. Это неправильно, потому что совокупное воздействие дыма с другими загрязнителями более опасно. На примере многих городов, которые оказывались в зоне задымления, в том числе на примере Москвы 2010 года, мы видим, что потом резко вырастают смертность и заболеваемость. Поэтому нужно минимизировать вредное воздействие дыма на людей.
Что говорят ученые
Ученые считают, что с пожарами нужно бороться как с раковой опухолью — на ранней стадии. Тем более что многие российские институты давно умеют мониторить леса из космоса и передавать проанализированные данные в специальные службы. Мы созвонились с руководством Института вычислительных технологий Сибирского отделения РАН (ИВТ СО РАН), чтобы узнать, как это происходит на деле.
— За последние лет 5 количество спутников, способных снимать Землю из космоса, сильно возросло, — рассказывает исполняющий обязанности директора ИВТ СО РАН Денис Есипов. — Если раньше мы ждали информацию от одного-единственного массивного спутника, то сегодня появилось много маленьких спутников, которые сбрасывают данные гораздо чаще на станции приема информации. Ближайшие к нам станции расположены на Дальнем Востоке и в пригороде Новосибирска, откуда по линиям связи информация стекается в наш институт.
— Какой локализации должно быть пламя, чтобы вы его увидели на снимках?
— Горящий факел мы видим от одного квадратного метра. В Сибири же есть еще нефтяные вышки, от которых дыма нет. Мы видим все их факелы. При пожаре каждое дерево в дополнение к факелу порождает еще и длинный дымовой шлейф, который очень хорошо виден из космоса.
— И каковы ваши действия при обнаружении стойкого горения?
— Мы — научная организация, где высококвалифицированные команды специалистов в области анализа изображений разработали технологии обнаружения аномальных тепловых точек. Условно говоря, мы можем точно сказать: пламя на снимке — костер, разведенный для шашлыка, или зарождающийся пожар. Реальную ситуацию благодаря нашим данным анализируют и передают ее дальше, в МЧС, центры мониторинга, такие как НИЦ «Планета».
— Приведите пример последних ваших данных по горящей сейчас территории Сибири.
— На нашем сайте есть раздел «Центр мониторинга окружающей среды», где мы размещаем последние новости. Вот, к примеру, 22 июля мы выложили снимок точек термических аномалий. На нем видны места реального горения в виде красных точек и бело-серая завеса — это, скорее всего, дым.
— Но первые сигналы пожара наверняка поступали раньше?
— Как только начало гореть, мы сразу увидели. Стойкий дым от пожаров мы зафиксировали еще 14 июля над Красноярским краем. Этот смог свидетельствовал о том, что лес горел уже две недели. Получается, сильные пожары начались с начала июля. Ветер дул с северо-востока, весь дым сносило на крупные города. У нас в Новосибирске смог ощущался в течение 4–5 последних дней, некоторые люди перемещались по городу в респираторах. Но в субботу, 27 июля, когда ветер поменял направление, дышать стало гораздо легче.
Елена Гамаюн, Наталья Веденеева
