Уходящий год МХТ им. Чехова завершает премьерой спектакля «XX век. Бал» режиссера и хореографа Аллы Сигаловой. В постановке основные события минувшего столетия представлены в жанре пластической драмы. В перерыве между репетициями заслуженная артистка России встретилась с «Известиями».
— В названии спектакля есть слово «бал». Но отечественная история XX века далека от волшебства, с которым оно ассоциируется.
— Для меня бал в названии — совершенно не волшебное слово. В нашей постановке на первый план выходит движение, жест. Отсюда — бал. Что касается событий XX века, то сегодня их хочется переосмыслить, вспомнить образы, которыми жили в ушедшем столетии. Впечатлений и правда много, поэтому нужно было выбирать, чтобы получилась концентрированная история. Этот спектакль — жест любви и уважения к тем людям, той музыке, тому времени.
— Соавтор спектакля — гендиректор Первого канала Константин Эрнст. Как получилось, что вы стали работать вместе?
— Константин Львович пришел ко мне на премьеру спектакля «Катерина Ильвовна», который я поставила в «Табакерке». Он спросил о моих планах на будущее, и я рассказала о своей идее сделать спектакль-воспоминание. Задумка ему понравилась, тогда же он предложил писать пьесу вместе.
— Как вам удалось сжать 100 лет в один вечер?
— Конечно, пришлось отбирать события. НЭП, война, первый полет в космос и Олимпиада, Афганистан и рынок размером в целую страну... К счастью, с Константином Эрнстом мы почти всегда сходились во взглядах, но, признаюсь, процесс отбора — какое событие оставить, а какое вычеркнуть — был достаточно сложный. Хотя глобальных споров у нас не было, мы абсолютно совпадаем в ощущениях, в понимании того времени.
— Сложно было передать эти события в жанре пластической драмы?
— Совершенно не сложно. Мы делали не документальный фильм, а театр. Это воспоминания, отражение истории, которая преломляется в нашем сознании в фантасмагорию. Для меня это совершенно личная история.
— В постановке занято несколько десятков актеров и почти все — из МХТ. Есть ваши ученики?
— На сцене — 50 человек. Приглашенных артистов только двое, остальные — мхатовцы. Многие из них мои ученики, поэтому им жанр пластической драмы понятен.
— Вы просили актеров смотреть документальное кино того времени, читать литературу?
— Конечно! И фильмы, и фотографии, и поэзию, и книги — всё изучали. Что самое интересное, молодые артисты, работая над спектаклем, многое узнали про XX век. Ведь большинство из них смутно представляют то время. Что-то знают, но довольно поверхностно, имеют свои опорные точки, а дальше и глубже не представляют. Что конкретно происходило — не знают.
В спектакль образов XX века вошло не так много, но о том, чем было наполнено каждое десятилетие, какими опорными вехами оно значимо для нашей истории, мы много и подробно говорили. Это то, что является кухней, работой над спектаклем. Артисты обязаны работать над собой, погружаться в материал. Оказалось, для молодых это интересно, ведь речь идет об истории нашей страны. Мы дорожим тем, через что прошли наши родители, деды, прадеды.
— Для спектакля создано более 500 костюмов. Над чем конкретно работали художники Александр Васильев и Мария Данилова?
— У каждого из них была своя часть спектакля, свои отрезки времени. У Марии Даниловой была задача создать образы, она делала костюмы от начала века до его середины. Кстати, все костюмы до 1970-х годов у нас в черно-белой и серой гамме. Потом появляется цвет, но это уже период, когда актеров одевал Александр Васильев. У Саши было задание собрать аутентичные костюмы, обувь, реквизит, начиная с 1960-х и заканчивая концом века.
— Александр поделился своей коллекцией или собирал специально?
— Все костюмы подлинные. Он собирал их по винтажным магазинам разных стран. Самую большую коллекцию винтажа он привез из Литвы.
— Судя по объему, «XX Век. Бал» — масштабная и тяжелая работа.
— Смотря с чем сравнивать, я делала спектакли и масштабнее. Почему тяжелая? Мне работа приносит радость, а не тяжесть. Я испытываю полное счастье: работаю в МХТ, на этой великолепной сцене, с великолепными артистами, с потрясающей постановочной командой. Какая может быть тяжесть? Только счастье.
— Создатели эксклюзивных проектов наделены амбициями. Вы задумываетесь об успехе?
— Что такое успех? Одному нравится, другому — нет. Для меня такого понятия не существует в принципе. Я хотела сделать определенную постановку и удовлетворена своей работой, вот что для меня успех. Но это не про успех, а про качественно сделанную работу.
— Мнение зрителей, критиков для вас тоже не имеет значения?
— Не имеет. Мнение зрителей и критиков никогда не бывает однородным. В театре существует присказка о том, что даже у самого плохого артиста есть поклонники. Вы разве не знаете о бездарных актерах, которых обожают и носят на руках?
Ничего общепринятого не бывает, особенно эфемерно мнение о ком-то. Вот Льву Толстому не нравился Бернард Шоу. Кому-то нравится Шостакович, кому-то Прокофьев, а Шостакович вызывает отвращение. Один любит Плисецкую, а другой Уланову. И что?
— С трудом верится, что вы не хотите услышать приятные слова.
— Я не понимаю этих слов. Принять теплую ванну, вот это приятно. А творчество — это неприятно. Это кровь, крик и разорванные кишки. Мои спектакли — это мое высказывание. Мне важно рассказать огромному количеству людей то, что я думаю на ту или иную тему. Рассказать свою историю...
— Значит, вы взяли историю XX века, чтобы рассказать о себе?
— Конечно. Я родилась в середине этого века — мои родители, бабушка, дедушка воевали, пережили блокаду. Я знаю этот век, живу в этой стране, это моя Родина, моя боль, печаль и радость. Жизнь моей семьи и близких.
— Век закончился, наступила новая эпоха. Она достойна того, чтобы ставить о ней спектакли и балы?
— Я не живу ностальгией, только сегодняшним днем, и он прекрасен. Скоро Новый год — чудесно! Можно доставать игрушки и наряжать елку. Рядом со мной мои дети, они влюбляются, рожают детей, я занимаюсь театром, путешествую, встречаюсь с друзьями. Как же сегодняшний день мне может не нравиться?
Если говорить о творчестве, то я делаю спектакли, которые его отражают. Недавно в Риге я поставила «Любить» по пьесе Виктории Токаревой. Кстати, про сегодняшний день уже есть интересная драматургия. Взять тех же братьев Пресняковых или Ивана Вырыпаева.
— То есть идеи сделать «XXI век. Бал» пока нет?
— Только 19 лет будет XXI веку. Чтобы делать что-то подобное, нужно отодвинуться дальше. Хотя если есть интересная драматургия, где я могу себя как-то проявить и высказаться, то почему нет?
Анна Позина
