У меня зазвонил телефон...

Сегодня напишем о криминальном.

Беседовал вчера за чашечкой чаю с одним знакомым, и он рассказал мне одну интересную историю. У него в метро украли мобильный телефон. Большой и тяжелый аппарат (Nokia N95) в давке вытащили из заднего кармана джинсов, и пропажу он заметил только когда вышел из вагона. Впрочем, беда была небольшая — новый аппарат он купил в тот же день, да и забыл… Написал для порядка заявление в милицию — и все. Но это только начало… Через месяц он отправился на Савеловский рынок за какими-то компьютерными делами, и пока грузил купленный принтер в багажник машины, обратил внимание на витрину соседней палатки. И тут увидел свой собственный мобильник! Он не мог ошибиться — вот знакомая царапина на ребре, вот потертость на экране. Хотел потребовать аппарат немедленно, но удержался — телефон бы, конечно, немедленно пропал из палатки, да и документов на него у знакомого с собой не было.

Он пошел по другому пути. Будучи человеком юридически образованным (он член Московской гильдии адвокатов), обратился в милицию. Ему, конечно, начали обычные сказки о том, что милиции некогда заниматься такой ерундой, когда есть убийства, что аппарат все равно уже продан, его не найдут и проч., что обычно произносится в таких случаях. Знакомый известил милиционеров о том, что он — человек компетентный и знает дело, так что они успокоились и все же приняли заявление. У него сохранились все данные о покупке, IMEI (идентификационный номер) телефона, и процедура вычисления местоположения аппарата оказалась очень проста. Она такова: делается через суд запрос в компанию сотовой связи, они предоставляют данные о звонках на этот телефон, о том, какая в нем теперь сим-карта и т.д. Все это выясняется именно через IMEI — этот идентификационный номер, уникальный для каждого мобильного телефона, насколько я знаю (может, специалисты поправят в подробностях), уходит на базовую станцию сотовой сети с каждым звонком, совершенным с аппарата. Оказалось, что мобильный телефон в самом деле уже продан — сигнал от него поступал с улицы маршала Рыбалко (это в районе метро «Октябрьское поле»). Милиция взяла регистрационные данные сим-карты и отправилась туда. Оказалось, что аппарат купил 14-летний мальчик. Неделю назад он продал телефон, подаренный ему родителями на день рождения, скопил еще десять тысяч и приобрел на Савеловском рынке вот этот аппарат. Родители не были в курсе всего этого, и, кстати, весьма удивились, что у их отпрыска оказались такие, в общем-то довольно большие для подростка деньги. Они предложили просто замять дело, отдали телефон и т.д. Впрочем, мой приятель ребенка (чрезвычайно перепуганного) пожалел, и, будучи человеком состоятельным, подарил ему мобильник. Ему было важнее найти жуликов. Но не тут-то было — их ищут до сих пор и, скорее всего, никогда не найдут. Продавцы, конечно, были допрошены, но они «ничего не помнят»…

По официальной статистике в Москве ежедневно похищается 50 мобильных телефонов. Но это, повторюсь, только официальная статистика, то есть это число людей, которые не поленились пойти в милицию и написать заявление. Однако, эти преступления относятся к разряду латентных — то есть таких, о которых заявляют мало. Да и сами посудите — в метро ездят ежедневно 12 миллионов человек — как искать преступников? Особенно если в давке вы, как мой знакомый, не заметили ни лиц, ни примет жуликов…

Я немного поинтересовался этим вопросом и узнал, что реальные цифры — куда больше. По оценкам специалистов — от 500 до 2000 аппаратов в день. Существуют десятки и сотни карманников, «переквалифицировавшихся» с «классических» бумажников именно на мобильные телефоны. Почему? Дело в том, что вытащить у человека бумажник, пусть и в переполненном вагоне метро, куда сложнее, чем мобильник. Бумажник мы всегда храним ближе к телу, и всегда помним о нем. А мобильные телефоны суем куда попало — некоторые даже носят их в особых кобурах на поясе — это уж совсем подарок для карманника. Любопытно, что притом среднестатистический москвич носит в бумажнике не очень большую сумму — от 800 до 2000 рублей, в то время как цена среднего же мобильного телефона — 6—8 тысяч…

Впрочем, возможно число подобных преступлений было бы меньше, если бы дело не было поставлено на конвейер. Вор, укравший мобильник, отнюдь не ныкается с ним где попало и не продает на улице, а сразу знает куда его нести. Таких мест в Москве много — переход возле местро ВДНХ, Царицынский и Митинский радиорынки и т.д. (не считаю местечковых одиночных точек). Но самое большое место сбыта — Савеловский рынок. Де-факто там существует огромный, многокилометровый базар по скупке краденого, эдакая современная Хитровка. Через каждую из десятков и сотен палаток проходит ежедневно от 5 до 40 телефонов. Бизнес этот куда более выгоден, чем торговля мобильниками легальными, с которых прибыль процентов десять-двадцать. Ворованные аппараты окупаются в два-три раза. Например, тот же Nokia N95 ушлые торговцы покупают за 4—6 тысяч, а на витрину ставят за 16—20, в зависимости от состояния, другая популярная модель — Nokia 8800 покупается за 6 тысяч, а продается по 12—25. И не только телефоны — они продают и карманные компьютеры, и даже цифровые фотоаппараты — чего только не носят в сумках наши беспечные сограждане… Что продается именно ворованное — нет никакого сомнения, и не по одному случаю с моим знакомым. Например, такая подробность — из десятков аппаратов, выставленных на витрине, только у двух-трех обыкновенно бывает не то, что весь комплект — коробка и т.д., но хотя бы «родное» зарядное устройство — признак того, что аппарат принес торговцам сам хозяин. Остальные телефоны продаются только с китайской зарядкой. Не исключено, конечно, что у владельца потерялось зарядное устройство, или некто нашел телефон на улице и принес сюда, однако сомневаюсь я, что одних потерянных телефонов хватит хотя бы для того, чтобы обеспечить ежедневный ассортимент хотя бы двух-трех палаток, а уж если говорить о заполнении огромных торговых площадей по всей Москве… Кстати, о том, что на Савеловском торгуют крадеными телефонами рассказывали моему знакомому и милиционеры в откровенных беседах. Вообще, ему показалось, что подобные дела им не впервой…

— Да уж, — скажете вы, — поговорить-то они мастера. Но почему же ничего не делают?

Вот и я думаю. Казалось бы, разогнать эту шаражкину контору — дело двух-трех дней. Я тут вижу несколько причин:

Во-первых у милиционеров в самом деле есть более важные дела, чем расследование краж мобильных телефонов. Так что из-за такой ерунды бегать по Москве, да еще и за мизерную зарплату стражам порядка как-то представляется лишним. Я тут их не оправдываю, не призываю даже «понять» несчастных милиционеров — это их работа, а назвался груздем — будьте добры, пройдите в кузов. Но факты все-таки есть факты.

Во-вторых, как обязательно кто-нибудь предположит, им с этого бизнеса «отстегивают». Не утверждаю, но вполне может быть. Взяток и нечестных милиционеров — а нечестные люди есть в каждой профессии — никто еще не отменял. Кстати, ввиду того, что проблема ворованных телефонов находится в тени, и о ней ни слуху, ни духу, этот способ еще и довольно безопасный, и риск «попалиться», кажется, мизерный.

Как решить проблему? Думаю, только мы и можем ее решить. Надо знать обо всех вот перечисленных технических подробностях и о том, что на самом деле вернуть потерянный мобильник — дело довольно простое. И не стесняться добиваться этого в милиции. Да, для них это дело неважное и второстепенное. Но для вас-то важное! Наверное, если большинство телефонов будут просто возвращаться владельцам, если торговцев научатся судить за скупку краденого, то рынок умрет, в конце концов, сам собой…

Ваш Михаил Борисович Поляков